Дети на экспорт. Почему скандалы в интернатах стали нормой для Украины

Пропали бесследно

Три года назад сотрудники аппарата уполномоченной Верховной Рады по правам человека отправились с мониторинговым визитом в Городнянскую общеобразовательную школу-интернат Черниговской области. В учреждении отсутствовали двое воспитанников выпускного класса, числившихся там по документам. Как оказалось, уже несколько лет они находились во Франции.

"Выехали они туда при содействии благотворительного фонда "Белый слон", — рассказывает Аксана Филипишина, представительница омбудсмена по обеспечению прав детей и семьи. Разрешение на вывоз детей дал только руководитель учреждения, ни одна социальная служба или ведомство не были в курсе. На консульский учет воспитанников также не поставили. По словам директора школы-интерната, дети выехали на учебу, однако Филипишина считает, что это могло быть тайное усыновление. Тем не менее, остается риск того, что воспитанники могли стать жертвами торговли людьми.

Вскрывшийся прецедент мотивировал аппарат уполномоченного провести более тщательный мониторинг по всем регионам Украины. Выяснилось, что по состоянию на 2019 год 104 воспитанника интернатов находились за границей якобы на обучении.

"Это сироты, за которых отвечает государство, но разрешение на выезд за границу органами опеки и попечительства выдавалось лишь в 23 случаях. Остальные выехали по разрешению только руководителей интернатов", — подчеркивает Филипишина.

После этого правительство обязало опекунов, попечителей и других законных представителей детей-сирот в случае выезда за границу на срок более 90 дней сообщать об этом в соцслужбу и ставить ребенка на консульский учет по месту фактического пребывания.

Интернатный ад

Чудовищные новости о судьбе воспитанников украинских соцучреждений стали практически нормой. В апреле появилась информация о 16-летней девочке из Березковской школы-интерната Николаевской области, которой принудительно сделали аборт. Беременную девушку поместили в изолятор, где сотрудники школы заставляли ее принимать абортивные препараты. По словам бывших воспитанников, это не единственный случай в интернате, такое происходило и раньше.

В 2020 году прогремел скандал, связанный с событиями в доме ребенка в Измаиле: директора учреждения Виктора Проценко заподозрили в растлении трех воспитанниц. Правоохранительные органы начали досудебное расследование после того, как в полицию обратилась медсестра Елена Бирка, работающая в детдоме. По ее словам, дети пяти-семи лет сами показывали ей следы насилия. Через неделю после заявления Бирки в полицию Проценко уволился. В декабре прошлого года Измаильский горрайонный суд взял мужчину под стражу, однако Проценко внес залог в размере 168 тыс. грн. В феврале этого года расследование завершилось, и прокуратура направила в суд обвинительный акт. Подозреваемому в растлении малолетних грозит десять лет лишения свободы.

Реформа интернатов не работает

Четыре года назад в Украине стартовала реформа деинституционализации, рассчитанная до 2026 года. Основная ее цель – вернуть детей из интернатов в биологические семьи или обеспечить их усыновление. В том случае, когда это невозможно, ребенок должен отправляться не в детский дом или интернат, а находиться в патронатной семье, приемной семье или детском доме семейного типа, такое пребывание называют семейными формами воспитания.

Как рассказывал в комментарии Фокусу Леонид Лебедев, глава благотворительного фонда "Зміни одне життя – UA", хорошей альтернативой интернатов могут стать малые групповые дома, существующие в Литве и Болгарии. Но за прошедшее время ситуация с соцучреждениями в стране практически не поменялась – дети туда поступают, как и раньше. Патронатные семьи, на которые возлагались надежды, в регионах появляются редко, количество усыновителей с каждым годом уменьшается.

С начала 2021 года в Украине должен был начаться мораторий на размещение детей до трех лет в домах ребенка (в стране их насчитывается 38), однако запрет по факту так и не начал действовать. По информации Аксаны Филипишиной, на начало 2021 года в домах ребенка находилось 2375 детей, при этом в 2017 году, когда реформа только стартовала, их было не намного больше – 2691. За это время в девяти учреждениях количество детей даже увеличилось.

"Вот так дореформировались!" – сыронизировала представительница уполномоченного на заседании временной следственной комиссии Верховной Рады по соблюдению прав детей. Важно, что у 68% этих малышей есть статус сирот или лишенных родительской опеки.

"Возникает вопрос – почему они не усыновлены и не под опекой, не находятся в приемных семьях или детских домах семейного типа?" — отмечает эксперт.

В течение 2020 года в биологические семьи из домов ребенка вернули 455 детей, то есть около 11% от общего количества. Однако есть регионы, где этот процесс происходил максимально вяло либо не происходил вовсе. В Херсонской области в родные семьи не отдали ни одного малыша, в Закарпатской вернули 6%, в Винницкой – 7%. 

Оставить как есть

Основываясь на данных о домах ребенка и в целом о слабом процессе усыновления детей, а также отсутствии полноценной поддержки детских домов семейного типа, представительница омбудсмена и депутатское межфракционное объединение "За права детей с особыми образовательными потребностями" делают закономерный вывод, что реформа деинституционализации в Украине фактически не работает. Однако вместо того, чтобы подумать, как преодолеть существующие проблемы и перезапустить трансформацию интернатной системы в стране, участвующие в заседании временной следственной комиссии по соблюдению прав детей депутаты предлагают полностью блокировать процесс.

Самым ярым критиком реформы остается Павел Сушко, народный депутат от фракции "Слуга народа".

"В Украине массово уничтожаются специальные школы, — подчеркнул Сушко в одном из своих интервью. – В 2017 году была принята стратегия реформы деинстиуционализации, Всемирный банк дал кредит $300 млн. Средства куда-то делись, альтернативу [интернатным учреждениям] не построили". По его словам, вся реформа свелась к тому, что теперь массово нарушаются права детей с инвалидностью.

"У них есть одна возможность обучаться – в специальных школах, которые работают во всем мире. Но почему-то решили, что в Украине их не должно быть", — говорит нардеп. 

Аксана Филипишина более осторожно комментирует реформу, но, тем не менее, соглашается, что стратегию надо пересмотреть, отменив заложенные в ней сроки реализации. 

"Мы считаем, что надо максимально уходить от цифр, которые непонятно каким образом были просчитаны. Почему запрет, к примеру, определен именно в таком-то году? Без основательного анализа эти цифры вызывают сомнения. Поэтому мы приветствуем, когда стратегия меняется на более оптимальные формулировки и реальные вещи", — говорит представительница омбудсмена.

В то же время, эксперты, с которыми общался Фокус, считают, что останавливать реформу нельзя. Дарья Касьянова, глава правления Всеукраинской сети за права ребенка, отмечает, что изменения в стратегию могут вносить, но они не должны касаться исключения из реформы каких-либо типов интернатов. Если говорить о том же моратории на размещение детей в домах ребенка, то он хоть и не заработал в полную силу, но все же позволяет снизить количество малышей, "заходящих" в соцучреждения. В то же время Касьянова подтверждает, что в Украине должны провести полноценный анализ первого этапа реформы.

"Необходимо оценить, что вообще сделано в соответствии со стратегией или, скорее, что не сделано и по какой причине", — говорит она.