Смерть диссидента

Из главы "Лоялист"
…На следующий день (22 апреля 1999 г.) Борис (Березовский — Фокус) отправился на встречу с Путиным в его кабинет в здании ФСБ. Ничем не примечательный человек — копия Путина — встретил его у лифта и проводил в новенький директорский кабинет на четвертом этаже. В кабинете Путина сделали ремонт, чтобы он соответствовал его аскетическим вкусам, вероятно, приобретенным за годы, проведенные в Восточной Германии: светлая деревянная мебель, в высшей степени функциональная. Старый кабинет руководителя ФСБ, в котором его бывшие хозяева, такие как Берия и Андропов, занимались планированием "холодной войны", был превращен по приказу нового директора в музей. Небольшая фигурка Путина выглядела еще меньше за огромным столом, на котором стоял бронзовый бюст Феликса Дзержинского, создателя советской тайной полиции. Путин приложил палец к губам, призывая к молчанию, и жестом пригласил Бориса следовать за ним в заднюю дверь. Они прошли через личную столовую и вышли в маленький коридорчик.

Борис огляделся. Они находились в маленькой комнатке без окон. Очевидно, это был задний выход из кабинета к личному директор­скому лифту.

— Это самое безопасное место для разговора, — сказал Путин.

На повестке дня Бориса стояли два вопроса: Примаков и Литвиненко…

До выборов 2000 г. оставалось восемь месяцев. Было ясно, что Примус (Евгений Примаков, в 1998-1999 гг. глава правительства РФ — Фокус), семидесятилетний реликт совет­ской эпохи, поддерживаемый кликой коммунистов, бывших аппаратчиков и шпионов, был вовсе не тем человеком, в котором нуждалась страна, на пороге XXI века… У кандидата должно было быть одно обязательное качество: способность побить cтавленника коммунистов, возможно, самого Примуса, в последние недели набиравшего популярность. Но, рассматривая список кандидатов, Борис и Путин понимали, что пейзаж пуст…

— Володя, а как насчет тебя? — внезапно спросил Борис.
— Что насчет меня? — не понял Путин.
— Ты хотел бы стать президентом?
— Я? Нет, я не того теста. Я не этого ищу в жизни.
— A что ищешь? Хочешь остаться здесь навсегда?
— Я хочу…— замялся Путин.— Я хочу быть Березовским.
— Брось, не может быть,— рассмеялся Борис.

Они сменили тему.
Борис перешел к вопросу о Саше.

— Послушай,— сказал Путин, — я тебе прямо скажу. Ты знаешь, что я думаю о Литвиненко. Он тебя использовал. Он предатель. Но, если ты просишь, я попробую помочь. Проблема в том, что это не я контролирую. Все в руках скуратовских (Юрий Скуратов, в 1995-1999 гг. – генпрокурор России — Фокус) военных прокуроров. Сначала давай избавимся от Скуратова, а потом посмотрим, что можно сделать по поводу Литвиненко.

Ответ показался Борису разумным. Но что-то в выражении лица Путина ему не понравилось.

— И Борис,— продолжал Путин.— Что бы ты о нем ни думал, он замазан. Он много чего натворил.
— Я не верю,— сказал Борис.— Я его знаю.
— Я видел улики.

Последовала неловкая пауза. Как странно, думал Борис. Во всем ФСБ Путин и Саша — два человека, которые не берут взяток и так друг друга ненавидят.

— Он предатель,— повторил Путин. — Но я попробую что-нибудь cделать.
Путин взялся за ручку двери. Она повернулась, не захватив механизм замка.
— Блин, — сказал Путин.— Тут зам­ки не могут сделать, чтоб работали, а ты хочешь, чтобы я управлял страной. Мы застряли.
— Эй, кто-нибудь! — закричал он, стуча в дверь, отделявшую прихожую от основного коридора.— Это Путин! Мы застряли!

Пришлось стучать минут десять, пока кто-то их не услышал и не пришел на помощь…

Из главы "Победители"
…Был конец августа 1999 г. Борис ехал на дачу, когда позвонил Путин и попросил о немедленной встрече. Борис развернулся и помчался в Белый дом. Путин принял его в старом кабинете Примакова. Все было как при прежнем хозяине, только Борис заметил, что небольшой бюст Дзержинского, который он видел в кабинете Путина в ФСБ, теперь стоял на столе премьер-министра.

Путин был в ярости.

— Твой друг был здесь. Гусь (Владимир Гусинский, до 2000 г. владелец холдинга "Медиа-мост", эмигрировал в Израиль — Фокус). Он мне угрожал.
— Чем?
— Он сказал, что, когда Примус станет президентом, все вы отправитесь в тюрьму. Таня, Валя (Татьяна Дьяченко и Валентин Юмашев, дочь президента и ее муж – глава администрации Бориса Ельцина — Фокус), ты и я тоже — за то, что вас покрываю…

"Это выражение лица я видел у него второй раз, — вспоминал позже Борис.— Первый — когда он говорил о предательстве Саши. Это и еще статуэтка Дзержинского заставили меня задуматься".

Борис колебался примерно месяц. Cтоит ли eму продвигать Путина? Ельцин исходил из того, что восемь лет назад Путин раз и навсегда оставил спецслужбы и вступил в стан реформаторов. Но по-настоящему ли? Или в глубине души он оставался человеком КГБ? Может, еще не поздно найти другого наследника? Борис поделился сомнениями с Ромой Абрамовичем и попросил его съездить в Петербург 7 октября (1999 г. — Фокус) на день рождения Путина. Если контора все еще держит его в своих руках, то это, возможно как-то проявится во время празднования.

Суд над Сашей начался в начале октября. Слушания были закрытыми, Марине (вдова Александра Литвиненко, соавтор книги — Фокус) приходилось ждать в коридоре. Все, о чем она мечтала, — это хотя бы мельком увидеть Сашу, когда его вводили в зал суда и выводили оттуда. Обвинение утверждало, что в 1997 г., впав в необъяснимую ярость, Саша избил водителя одного из своих "подопечных" из мира организованной преступности…

26 ноября журналисты и телекамеры заполнили здание суда. Адвокаты выступили с последним заявлением, требуя вынесения оправдательного приговора. Судья удалился на совещание. Ему понадобилось четыре часа, чтобы вынести вердикт. Наконец он объявил о своем решении: "Невиновен. Свободен".

Когда охранник открывал дверь клетки, чтобы выпустить Сашу, у дверей внезапно началось движение. Вооруженные люди в камуфляже и масках пронеслись мимо Марины и ворвались в зал заседаний. "Дорогу! ФСБ!". Саше крикнули: "Ты арестован".

Они предъявили ордер на арест, снова надели на Сашу наручники и увели его. Когда Сашу вели мимо, Марина потянулась к нему. Один из ФСБшников ее оттолкнул.

"Не трогай ее!" — закричал Саша, получив в ответ удар прикладом. Эту сцену засняли телекамеры…

Из главы "Зеркальная комната"
…Детективы Скотленд-Ярда обнаружили несколько полониевых следов в Лондоне и за его пределами. К моменту подписания книги в печать никакой официальной информации распространено не было. Тем не менее, по утечкам из надежных источников в лондонских газетах, можно реконструировать более или менее полную картину. А следователи, по существу, подтвердили эти утечки Марине.

Уже через несколько часов после смерти Саши охотники за радиоактивностью из HPA (Health Protection Agency, британское Агентство по охране здоровья — Фокус) обнаружили и опечатали несколько зараженных мест в Лондоне, включая японский ресторан Itsu на Пиккадилли, где Саша встречался с Марио Скарамеллой (бывший консультант парламентской комиссии, расследовавшей деятельность советских спецслужб в Италии в годы "холодной войны" — Фокус), и бар в Millennium Hotel, где он пил чай с русскими (Андреем Луговым и Дмитрием Ковтуном; последний — занимается консалтингом для западных компаний — Фокус). По мере продвижения расследования к полониевой карте Лондона добавились еще десятки мест. Прикрепленный офицер Скотленд-Ярда сказал Марине: "Мы знаем точно, кто это сделал, где и как".

По всей видимости, отравление произошло в баре Millennium Hotel примерно в пять часов вечера. Следователи нашли чайник с остатками яда, от которого загрязнилась вся кухня вплоть до посудомоечной машины… Все, к чему Саша прикасался, придя домой, было сильно заражено радиацией. Уровень радиоактивности, которая проявилась в первые три дня болезни, то есть до того, как его поместили в больницу, была огромной. Согласно предварительным оценкам, на очистку дома потребуется более 100 тыс. фунтов ($200 тыс.). Шесть месяцев спустя Марина и Толик (сын Литвиненко — Фокус) все еще не могут вернуться домой.

Из всех, кто вступал в контакт с Сашей, Марина пострадала в наибольшей степени, поскольку она ухаживала и убирала за ним те три дня, когда его мучили страшные приступы рвоты. Тесты показали, что у нее положительная реакция на полоний, но небольшая доза, к счастью, не угрожает здоровью. Уровень ее заражения не настолько велик, чтобы оставлять собственные следы. Это подтверждает, что тот, кто оставляет радиоактивный след, получил его не от Саши, а непосредственно контактировал с полонием. Толик, который оставался все три дня дома, но меньше контактировал с отцом, вовсе не был заражен.

Кроме Саши полониевый след оставил Андрей Луговой. Вместе со своим партнером Дмитрием Ковтуном, школьным товарищем и армейским приятелем, ветераном армейской разведки ГРУ, Луговой дважды встречался с Сашей, 16 октября и 1 ноября (2006 г.— Фокус).

Уровень радиоактивности, которую распространял Луговой, показывает, что он непосредственно контактировал с полонием, но не глотал его. Количество, которое нужно принять внутрь, чтобы оставить такие следы, как оставил Луговой, наверняка было бы смертельным.

Когда Скотленд-Ярд обнародует компьютерную модель распространения радиоактивности, можно будет точно сказать, где и как хранился яд до того, как оказаться в чайнике Саши. Но уже сейчас можно сказать, что Луговой оставил радиоактивный след еще до того, как Саша был отравлен 1 ноября. К примеру, на кожаном диване в офисе Бориса, где он побывал 31 октября.

Есть след полония и от предыдущего визита Лугового в Лондон 16-17 октября: в гостиничных номерах, офисах, в самолете British Airways, на котором он летел обратно в Москву. Именно во время этого приезда был заражен ресторан Itsu, который в день отравления посетили Саша и Марио Скарамелла. Это совпадение стало причиной сильной путаницы — пока не выяснилось, что Саша и Скарамелла 1 ноября сидели не за тем же столиком, за которым сидели Луговой, Ковтун и Саша двумя неделями ранее.

Что Луговой делал с полонием в Лондоне во время поездки 16 октября — загадка. Одна из гипотез состоит в том, что было две попытки подложить полоний в Сашину еду. Первая (возможно, в ресторане Itsu) закончилась неудачей. Другая версия состоит в том, что 16 октября была проведена генеральная репетиция…

Есть еще одна версия: 16 октября была проведена настоящая операция, но что-то пошло не так. Тем не менее след радиоактивного заражения остался; короче говоря, ребята прокололись. Поэтому для ноябрьской встречи был послан профессиональный убийца, "третий человек". Посредники служили только для того, чтобы свести убийцу с жертвой. Эта теория продвигается в прессе бывшим шпионом Олегом Гордиевским (бывший полковник КГБ и агент разведывательной службы Великобритании МИ-6, в июле 1985–го бежал из СССР — Фокус), который цитирует собственные анонимные источники. По его словам, "высокий человек с азиатскими чертами", прибыл в Лондон рейсом из Гамбурга 31 октября. Его засекли камеры слежения в аэропорту, а потом он исчез без следа.

Полиция не подтвердила Марине версию о "третьем", но и не оспаривает ее. Это соответствует тому, что Саша говорил мне и другим: Луговой привел с собой человека, которого Саша не знал и у которого "были глаза убийцы".

Наконец, был еще один человек, Владислав Соколенко, которого видели с Луговым 1 ноября. Его роль неясна, однако он, очевидно, полонием не заразился.

Нет сомнений в том, что на многие вопросы ответы будут получены в суде — если исполнители будут преданы суду. Если королевская прокурорская служба решит, что исполнители не могут быть арестованы, полиция, возможно, все-таки предаст гласности дело. Тогда мы увидим не только детальную полониевую карту, но и поминутный отчет о передвижениях Саши, Лугового и других по улицам центрального Лондона…

Мне кажется, что ни один офицер-ренегат среднего уровня, ни один наемный убийца, ни один наскоро собранный "эскадрон смерти" не смог бы получить доступ к материалу, который, кроме всего прочего, годится для массового теракта: полоний-210 более токсичен, чем сибирская язва, и подходит для изготовления "грязной бомбы", не хуже плутония. Только высшие эшелоны российского руководства могли иметь к нему доступ. И я убежден, что в российском правитель­стве все дела, имеющие отношение к группе лондонских диссидентов, персонально контролируются президентом. Лондонская операция просто не могла получить санкцию без его ведома.

Важно и то, что лишь очень убедительные аргументы могли привлечь Андрея Лугового в этот проект. В конце концов, он небедный человек: его состояние оценивается где-то в $20-25 млн. (в бизнес-активы Лугового входит охранное предприятие "9 вал", а также 25% акций ООО "Эжен Божоле Вайн", производящего вино, соки и квас — Фокус). Он не стал бы делать это из-за денег. У него не было мотива убивать Сашу. Только интерес к делу очень влиятельных лиц мог бы убедить его принять в нем участие.

Зачем кому-то надо идти на все эти трудности ради того, чтобы убить человека, живущего в съемном доме на Мусвелл-Хилл? Здесь я согласен с Путиным: ничего, что Саша сделал или мог бы сделать, не стоило трудов. Он не был главной целью — его смерть была средством достижения цели. Цели очень важной, которая оправдывала такие жуткие средства. Есть только один убедительный мотив для убийства — тот самый, который лорд Тим Белл (бывший имиджмейкер Маргарет Тэтчер — Фокус) назвал еще до того, как полоний-210 и Андрей Луговой стали частью уравнения: приписать убийство противной стороне в непрекращающемся противостоянии Путина и Березовского.