Свобода ствола

Мистер Смит и мистер Вессон, герр Вальтер, товарищи Макаров и Стечкин, остальные "отцы" оружия — и ныне здравствующие, и упокоившиеся с миром — спорили, пытаясь перещеголять друг друга в создании произведений точных, убийственных, безотказных и удобных для рук. Чьи это руки — агрессора или защитника, едва ли всерьез заботит оружейника, для которого куда важнее хорошие кучность, дальность и темп огня.

Спор о том, имеют ли право украинцы на свободное ношение огнестрельного оружия, и может ли государство ограничивать своих граждан в способах самообороны, идет с момента провозглашения независимости, как и спор о принятии закона об оружии. Аргументы противников оружейной легализации однотипны: наш народ, дескать, еще "не дозрел" до "свободы ствола", и последствия такого шага трудно просчитать.

"Лучше нету каратэ, чем в кармане друг ТТ" — этим лозунгом украшен сайт Всеукраинской партии "Братство", которую возглавляет Дмитро Корчинский, бывший лидер УНА-УНСО. Он уверен: огнестрельное оружие, в том числе и нарезное короткоствольное, должно быть доступным широким кругам. Говорить об этом, конечно, лучше всего на стрельбище, где царят грохот, пороховая гарь, и — удовлетворение стрелков от собственной меткой удали.

Привет, оружие
Наша встреча состоялась на фактически единственном оборудованном стрельбище под Киевом — "Сапсане", куда Дмитро Корчинский любит выезжать вместе с семьей. Его супруга Оксана смеется: "Мы часто наблюдаем тут одного генерала, который приезжает, разбирает ружье, потом с друзьями жарит шашлыки, и перед отъездом его собирает".

У Корчинских досуг здесь разнообразнее. Они, во всяком случае, перед тем как сесть с приятелями за трапезу, оружие в руки взяли — пострелять по летящим мишеням.

Человеку случайному пребывание вблизи огневого рубежа грозит дальнейшим звоном в ушах. Ни Дмитро, ни его жена с сыном при стрельбе специальные наушники не надевают: привычка.

Впервые с оружием Дмитро познакомился в армии, и советские марки импонируют ему до сих пор. Но сейчас он берет в руки итальянский гладкоствольный дробовик Beretta. Расстреливая тарелки, которые выбрасывает машина, Корчинский рассказывает о вещи, что держит в руках.

—Самое опасное разрешенное оружие, особенно для города. Дробовик страшнее, чем пистолет: один выстрел картечью — это, считай, вся обойма из "макарова". Американский спецназ для боев в городах вооружают как раз дробовиками. Во многих случаях они даже эффективнее, чем автоматическое оружие. Из дробовика проще вести огонь при инстинктивной стрельбе, а из автомата мы бы вряд ли попали в тарелочку.

Тарелки, когда в них попадает картечь Корчинского, разлетаются в пыль.

—Если у вас дома найдут незарегистрированный дробовик, его отберут, но вас не посадят. А если найдут какой-нибудь смешной 9-миллиметровый "стволик", то упекут за решетку. Разве это нормально?

Выбор цивилизации
Корчинский утверждает, что принятию закона об оружии прежде всего мешает милиция. Во-первых, потому, что у нее выработался неистребимый рефлекс препятствовать всему прогрессивному; во-вторых — разрешение на ношение оружия приведет к тому, что с милицией начнут конкурировать охранные фирмы, чего "органы" пытаются избежать.

Огнестрел "в законе"

—С помощью легально зарегистрированного оружия совершается очень мало преступлений, и никогда не совершаются заказные убийства, — продолжает Корчинский, разнося вдребезги очередную мишень. — А с нелегальным оружием в Украине проблем нет: любой, кто задастся целью, всегда сможет его приобрести.

На "черном рынке" пистолет Макарова стоит $600-1000. Автомат Калашникова калибра 7,62 несколько дешевле: $400-500. Еще дешевле обрезы, сделанные из обычной охотничьей двустволки. Конечно же, владение таким оружием предусматривает уголовную ответственность.

—Принятие закона вовсе не приведет к росту насилия, — убеждает Дмитро Корчинский. — Наоборот, закон окажется сдерживающим фактором, как показывает опыт цивилизованных стран.
Из мировой практики поборники свободной продажи оружия могут привести немало примеров. Продавать боевое оружие разрешена в таких благополучных с точки зрения криминогенной обстановки государствах как Швейцария и Финляндия. Кстати, одна из немногих стран, где разрешено владение всеми видами стрелкового огнестрельного оружия — наша соседка Румыния, которую сейчас принимают в европейские структуры. А вот в США носить оружие разрешено отнюдь не во всех штатах. В Калифорнии действует такой нюанс как запрет на его скрытое ношение.

Дискуссии о целесообразности свободной продажи оружия вспыхивают с новой силой после каждого ЧП вроде расстрела очередным американским школьником своих сверстников. Эту тему, например, поднимает режиссер Майкл Мур в знаменитой документалке "Боулинг для Колумбины". Дмитро Корчинский уверен, что такие случаи — скорее исключение из правил:

—Цивилизация предполагает опасности. Например, взорвалась ЧАЭС, но люди не собираются отказываться от атомной энергетики. Мы же не хотим возвращаться в пещеры. Когда-то нам говорили, что нельзя допускать свободных выборов, потому что к власти придут фашисты. Тем не менее, сегодня у нас демократия.

Триллер для масс
Логично было бы узнать, что думают правоохранители об идее разрешить гражданам свободно приобретать и носить пистолеты и другое нарезное оружие. Соответствующий вопрос уже в Киеве, вдали от грома стрельбища, был задан начальнику Управления разрешительной системы и лицензирования МВД Валентину Медведю.

—В нашем обществе еще рано разрешать короткоствольное нарезное оружие. Менталитет украинцев сильно отличается от менталитета европейцев, и у нас просто недостаточно правовой культуры. Вы хотя бы по­смотрите, сколько на улицах рекламы алкоголя. И потом, сейчас не настолько неспокойная ситуация, чтобы необходимо было вооружаться. После того как сын моего друга когда-то погиб на охоте из-за несчастного случая, я сам практически не беру в руки оружие. Разве что по тарелкам иногда постреляю, ну и из табельного тренируюсь. А милиция сама ждет принятия закона об оружии, потому что сегодня мы топчемся на месте: система разрешений регулируется внутренними нормативными документами. Был бы закон — нам самим было бы легче работать. Кстати, скажу, что гладкоствольное охотничье оружие опаснее, чем нарезное: в патроне 35-45 дробин, и с близкого расстояния можно просто изрешетить человека. Тем не менее, оно разрешено.

Ну а Корчинский, стреляя по тарелкам, заметил, что причисляет себя к "социально активному меньшин­ству" и сказал, что привык не рассчитывать на государство, а решать проблемы самостоятельно.

—В случае военного конфликта народ не сможет полагаться ни на армию, ни на милицию: он будет самостоятельно защищать свою страну. Поэтому законодательство должно содействовать вооружению населения, организации воинских формирований, стрелецких обществ. А обучение обращению с оружием должно начинаться со школы, — считает глава семейства, в котором все, по крайней мере с дробовиком — "на ты". — Несмотря на то, что закона об оружии нет, у "элиты общества" хранится достаточно много стволов, оформленных как наградные. Да и простые смертные при желании могут держать дома довольно грозные штуки (те же гладкоствольные дробовики) на вполне законных основаниях. Я поражаюсь, почему люди, которые имеют возможность владеть оружием, от такой возможности отказываются. Это можно объяснить разве что деморализацией общества. Ведь можно говорить, что именно огнестрельное оружие сотворило в свое время украинскую нацию, — Дмитрий лихо переламывает дробовик, выбрасывает дымящиеся гильзы и снова заряжает. — Хотя бы в память о наших предках каждый человек в Украине должен иметь минимум четыре ствола и право свободно их носить. Есть надежда, что здравый смысл победит, и когда-нибудь оружие снова будет решать больше, чем адвокаты. Мы сможем избавиться от лишнего законодательства и регулировать отношения в обществе с помощью оружия. И жертв тогда, кстати, будет меньше, чем сейчас.

В завершение вспомним слова классика о том, что висящее на стене ружье рано или поздно, но всегда стреляет. Хорошо, если искренний режиссерский замысел — это наказание злодея и хэппи-энд. Но массовая культура знает и черные завершения триллеров.