Гоша хороший. Интервью с Гошей Куценко

В рамках открытия 39-го Киевского международного кинофестиваля "Молодость" состоялась премьера российского фильма студии Disney - "Книга мастеров". Немного неуклюжую, китчевую, но впечатляющую сказку, в столицу приехали представлять режиссер картины Вадим Соколовский и актер Гоша Куценко, сыгравший в картине Кощея Бессмертного. Фокусу удалось вклиниться в плотный премьерный график Гоши и немного побеседовать о кинематографе, актерской ненормальности и многом другом. На поверку популярный артист оказался начисто лишенным симптомов звездной болезни, приветливым и разговорчивым собеседником.

За свою карьеру вы успели сняться во многих жанрах кино – в комедиях, мелодрамах, боевиках, а теперь вот еще и в сказке. В каком жанре вам интереснее всего работать?

Мне все равно, где работать. Привязалась ко мне эта мысль, и я от нее не отстану сегодня. Лишь бы это доставляло мне удовольствие, какой-то кайф. Я не люблю бывать в пробках. Вот когда ты в творчестве попадаешь в пробку, это самое страшное. Я не снимаюсь в сериалах, потому что мне кажется, что работа в сериале, в таком среднем, который ты не любишь – это жизнь в пробке. Хочется, конечно, в какой-нибудь эротической мелодраме сняться, но чувствую, этот жанр останется в области моих фантазий.

Как вы отнеслись к довольно суровой критике в адрес дилогии "Обитаемый остров" и вашей роли в ней и какие ожидания по отзывам о фильме "Книга мастеров"?

По поводу "Острова" - я был частью ансамбля, большого ансамбля. И эта картина – это было огромное колесо, мы были там белками, это нормально – об этом-то и кино, о белках в большом тоталитарном колесе. Я знал все про этот роман, и со своей стороны хотел иначе позиционировать свою роль, но Федором Бондарчуком был предложен именно этот рисунок. Переаргументировать мне его не удалось, поэтому я совершенно сознательно для себя отметил, что держусь своего "поводыря" в этой картине – Сергея Гармаша, его героя, я шел за ним. Я предлагал Федору… Мне нужно было онеметь после первой сцены пыток, и тогда моя роль была бы выразительной и отличалась бы ото всех. В конце, если бы я обаятельно выговорил какие-то слова – о самообмане, о свободе, о достигнутой цели, то многие бы узнали себя, нас, которые обманулись, уверовав в какие-то идеалы. В "Книге мастеров" меня мало и поэтому я никому не смогу надоесть, но я думаю – нормально. Я слышал реакцию зала в Питере – дети смеялись. У меня такая сцена – она обслуживает сюжет и без претензий. Я буду раздражать зрителей только тем, если я буду висеть на плакате, и кто-то будет думать, что меня там много, придет, а меня там – мало. Но я надеюсь, что не так много людей пойдет именно на меня в кино, увидев меня на плакате. Наоборот – многих это отпугнет. А вот те, кто мои, моя публика – я с ней в товарищеских отношениях, поэтому меня поймут.

Кто ваш любимый кинорежиссер? Если представить себе, что мы живем в идеальном мире и у вас есть любой выбор – у кого бы вы захотели сняться?

У Тарантино безусловно!

В какой роли?

Да пофигу!

А вы смотрели "Бесславные ублюдки"?

Конечно. У меня сейчас в моих чартах – это любимый фильм. У Тарантино отличное чувство прекрасного, он создает свои новые жанры! Он редкий человек. Мне просто повезло, я общался с ним – недолго, на МКФ года три назад. Он приезжал, привозил вторую часть "Убить Билла". Мы познакомились, я хотел даже подарить ему какой-то фильм свой – настолько я был пьян. Но потом уснул и все – и меня отвезли в аэропорт. Он, конечно, человек прекрасный, свободный. Я бы хотел быть таким – независимым, талантливым. Он – настоящий кинорежиссер.

Как вы принимаете решение, сниматься ли в той или иной картине? Складывается впечатление, что вы снимаетесь во всем подряд.

Дело в том, что я снимаюсь в одной-двух картинах в год и далеко не в главных ролях. И не снимаюсь ни в одном сериале. И я могу по пальцам пересчитать те объемы моего экранного присутствия, которые у меня и у моих коллег – они просто несопоставимы. Возьмите любого парня моей весовой категории, что называется, - моего возраста, опыта, моего количества фильмов. Просто я снимаюсь в картинах, которые реально выходят на экран и у которых есть рекламная кампания. И тогда меня становится больше – перед выходом фильма, как сейчас. У меня эпизодическая роль, а я принимаю участие в рекламной кампании. Это было условие контракта, который Дисней предлагает артистам. Поверьте мне, раз в 5 мы уменьшили количество моих появлений. Просто в Киеве меня сейчас много. Как у украинского актера у меня в контракте поездка в один город с премьерой, мне предложили Киев и я с удовольствием поехал. А создается впечатление, что меня много. Да просто я давно этим уже занимаюсь. И я заметный.

Какого кино, по вашему мнению, не хватает в отечественном кинематографе?

Не хватает талантливого современного кино, которые было бы честным, искренним, правдивым. Я говорю вам абсолютно ответственно, потому что я играю в таком театре. У меня есть компания друзей, с которыми мы пишем пьесы и их играем. Иногда мы выкупаем права у французских драматургов и актеров. Так получилось, что мы ориентированы на французскую театральную сцену и адаптируем под российское восприятие. Очень сложно этой компании найти инвестиционные резервы, выйти на рынок и начать снимать самим. Пожалуй, в этом самое большое удовольствие, которое я нашел для себя – быть отчасти продюсером своих авторских идей. Пожалуй, я мало могу назвать картин, в которых меня использовали как субъект, как актера. Чуть ли не первый случай моего драматического присутствия в картине – фильм "Компенсация", появится к следующему лету. "Все могут короли" - это была попытка романтической комедии к 8-му марта, на мой взгляд, она удалась, на взгляд кассовых сборов – не очень. Поэтому я актер-то не такой, не в этом смысле – не медийный. Я не работаю на каналах ведущих, я не замечен ни в одном долгоиграющем сериале. Я сыграл в нескольких художественных сериалах, исполнив вторые роли. Грубо говоря, я свою актерскую карьеру не ориентировал и не опирался на костыли телевидения. Я шел своим путем. Поэтому я вам объективно скажу, что не видел за последние 10 лет российских художественных картин, за исключением укороченной версии "Параграфа 78", где я снимался, кино, к которому я ревновал бы, если бы я в нем не работал. Сейчас выходит "Д.К. Антикиллер", третья картина. Не скажу, что это то кино, к которому я бы ревновал, по которому бы убивался, но если бы я увидел кого-то из друзей в этой роли, я бы подумал бы о такой картине. Я – за кино, которое снимали бы профессиональные режиссеры. Вот кого не хватает. Была война вот в Осетии. Сейчас грузины сняли фильм, и мне очень хочется увидеть эту картину, я посмотрю. А у нас не нашлось ни одного режиссера, который снял бы художественное кино. Я ездил, собирал очень много материала, может быть, после этого, я найду людей, сяду, напишу сценарий и снимем когда-нибудь кино. Я хочу посмотреть, что сделают американские, что называется, коллеги. Европейская комиссия признала, что руководство Грузии начало эту схватку, признал ли это американский кинематограф? Я хочу увидеть, как они обошлись с правдой. Я просто не понаслышке знаю об этих событиях. И если это будет красивая голливудская неправда, я просто первый выйду на улицу с надеждой пробойкотировать какую-нибудь американскую продукцию, в которой будут сниматься актеры, которые играли там. Это будет какая-нибудь шутливая акция в стиле Тарантино – девушки будут ходить с хорошей губной помадой и расцеловывать изображения актера, который играет Саакашвили. Я первый подойду с фломастером и дорисую ему усы Гитлера. Я придумал! Я займусь прокатом этой картины в России! Все должны увидеть правду, что может сделать киноискусство – насколько оно безбожно и что такое атомное оружие кинематографа, которое попадает в безответственные руки.

Вы как-то говорили, что актеры – это немного ненормальные люди. А в чем, собственно, ненормальность заключается?

Ну а как! Я вот играю на сцене и думаю – ну нормальные мы вообще? Какие же внутренние университеты нужно иметь человеку и какие данные, чтобы так разбрасываться своей психикой. Это очень рассеянное внимание, к этому быстро привыкаешь. Это очень нервная работа в этом смысле. Порой, чтобы чего-то добиться, приходится испытывать много волнений. Если я снимаюсь в кино, то как правило, я хотя бы один раз поругаюсь с режиссером, сценаристом – что очень легко. Редко бывает, чтобы с актерами – чего с ними ругаться? Я по себе знаю, что со мной ругаться бесполезно. Эта профессия обманчива, потому что как ни крути – ты занимаешься собой, ты хочешь, чтобы роль получилась, это же твоя роль! Это немного "якающая" профессия, очень трудно удержаться и сохранить хорошее ровное лицо в ней. Все равно очень хочется расслабляться. Чем дальше, тем больше задумываюсь – не потому ли я с ребятами музыкой занимаюсь, песни пою, - может быть, не так талантливо, как хотелось бы, - но там какое-то более простое существование на сцене, как мне кажется. Музыканты вообще более простые люди, они ближе к музыкальному народу.

На съемочной площадке "Книги мастеров" вы ругались с режиссером Вадимом Соколовским? А чего с ним ругаться?

У меня эпизодическая роль была. Я отлично понимал те габариты, в которые мне нужно вписаться – я хотел сыграть комедийную роль. Я предложил Вадиму диапазон, куда я буду двигаться, его это устроило. От чего-то он отказался, попросил сделать попроще. А вот финал сцены я сделал немного другим, поэтому у меня сцена как бы без точки. Если бы я знал, что в этом месте будет монтаж, я бы закончил ее несколько иначе. А так, мы начали импровизировать, камера выключалась позже, и мы сделали другой финал. Он был, естественно, связан с русалкой и моими, что называется, естественными потребностями. Конечно, я обыграл этот хвост и мы залезли с ней в ванную. Это было смешно, но это детское кино и это вырезали. А так у меня роль получилась не с точкой, а с какой-то запятой. В один съемочный день трудно за всем уследить, потому что тебя прет, колбасит, ты завелся. Мне на будущее будет наука – всегда, когда участвуешь в каких-то гостевых ролях, нужно думать о точке. Нужно сделать так, чтобы в финале были аплодисменты. Я вот эпизод завершил, но вне кадра. Есть такое выражение "Давать Бондарчука" (везде успевать; делать хорошую мину при плохой игре).

А что бы могло значить "Давать Куценко"?

Я даже не знаю. Как-то странно я себя чувствую, странно выглядит моя жизнь со стороны. Я же не такой. Знаете, вот вне экрана посмотреть на себя. Если вы говорите о роли какой-то, это нормально – это образ, я имею к нему отношение. Но это что-то отдельно стоящее от меня. Я вообще это продал за деньги, пользуйтесь. А я - это я. Видите, я вот с вами говорю и даже не смотрю на вас – смотрю куда-то внутрь себя все время. И удивляюсь. Я говорю-говорю и думаю, что все это похоже на какой-то моральный онанизм. Сижу и меня обо мне расспрашивают. Правда, я чувствую себя неловко. Я знаю столько артистов, которые замыкаются и просто не могут говорить. А я просто по…ть, наверное, люблю (смеется).

Ну, было бы странно, если бы приходили на интервью к вам и расспрашивали о ком-то другом.

Вот о других я поговорил бы!

А вам хотелось бы сняться в украинском кино – например, у Киры Муратовой?

Снялся бы, да, у Киры Муратовой! Это отлично, я готов, я открыт любым предложениям. В Киеве я снимался в такой аккуратной киевской картине "13". Я в "Тарасе Бульбе" мечтал сняться, меня не утвердили. И слава богу! Если бы украинцы делали "Тараса Бульбу", при всей моей ненависти к эксплуатации спин лошадей, занялся бы этим профессионально и играл бы в картине менее бюджетной, но более честной и исторической, более живой, яркой, как сама Украина. А не в этой жалкой поделке, в этом жалком сувенире, который сделал Владимир Бортко. Это очевидно просто, я знаю все это изнутри. Это какая-то беспомощность – вот о чем мы с вами говорили. Хочется талантливых режиссеров – как для России, так и для Украины. Но у нас абсолютно потеряны несколько поколений, которые были просто обязаны расти. И в музыке, которую оплодотворили попсовые каналы, снесли просто голову целому поколению молодежи, кидаясь из крайности в крайность, приучая их к бездарным гламурным исполнителям. Я так счастлив, что моя дочка пережила этот этап, и я с удовольствием увидел, что у нее в телефоне присутствует нормальная музыка – она слушает тяжелый рок, панк, она знает, кто такие Muse. Господи, я просто счастлив! Если бы я услышал, что у нее играет какая-то наша попса или ваша Верка Сердючка, я бы лишил ее очередной порции мороженного и отобрал бы компьютер.

Ирина Навольнева, Фокус