Игра по-крупному. Волк с Уолл-стрит о своей жизни, тюремном заключении и украинских корнях

Насколько правдив фильм Скорсезе?

– В фильме много правды: и крушение яхты, и то сумасбродство, которым мы занимались в офисе. Но первая часть фильма намного более близка к правде, чем вторая. В сюжете есть один важный момент, когда я говорю, что остаюсь в компании. На самом деле это вымысел. В реальности я принял решение покинуть компанию и передал ее в управление своему партнеру. И хотя дальше ход событий описывается верно, но по факту я уже не был к ним причастен. В фильме показано, что на пике карьеры на Уолл-стрит я преднамеренно заключал "плохие" сделки и "впаривал" своим клиентам мусорные бумаги. Но это слишком упрощенная версия событий. У меня не было злого умысла, тем более, что на хороших сделках я мог зарабатывать в 10 раз больше. Это была обычная торговля на Уолл-стрит, но никак не криминальная схема.

Если бы вы были режиссером фильма, чтобы вы поменяли?

– Я в восторге от этого фильма. Леонардо Ди Каприо сыграл меня потрясающе. В плане актерской игры я бы, конечно, ничего не менял. Лео действительно готовился и работал над этой ролью месяцами. Он очень точно передал мое поведение и воспроизвел то, что я произносил в офисе Stratton Oakmont. Фильм получился очень эмоциональным, так как за два часа нужно было показать всю мою жизнь. Поэтому некоторые моменты в сюжете гиперболизированы, к примеру, когда я ударил свою жену. Перед съемкой этого эпизода Мартин Скорсезе и Лео звонили мне и спрашивали, как я к этому отнесусь. Я сказал им: ребята, я все понимаю, делайте, как вы это умеете. Когда фильм уже вышел, мне пришлось посмотреть его вместе со своей бывшей женой и детьми, и объяснить им, что было правдой, а что - нет.

Джордан Белфорт сегодня и Джордан Белфорт в 1993 году на пике карьеры трейдера - это два разных человека?

– На самом деле я вырос в очень хорошей семье, честной и законопослушной. Моя мать была уважаемым юристом, и меня тоже прекрасно воспитали. Да, когда я попал на Уолл-стрит, я перенял этот сумасшедший стиль жизни. Но когда в 1997 году этот этап завершился, я вернулся к тому образу жизни, который всегда был естественным для меня - быть честным, не нарушать закон. За свои ошибки я заплатил всем, что у меня было. И я был не единственным на Уолл-стрит, кто делал подобные ошибки. Это происходит сплошь и рядом - кризис 2009 года это показал. Поэтому фильм несет правильный посыл зрителям: чтобы достичь высот, нужно много работать, но путь наверх не должен быть противозаконным.

Сильно ли на вас повлияла тюрьма, в которой вы провели почти два года?

– Тюрьма сильно изменила мою жизнь. Именно там я стал писателем. Со мной в камере сидел известный актер Томми Чонг. Мы много разговаривали, и именно он подтолкнул меня к написанию книг. Он выслушал все мои истории, и как-то сказал, что если все это правда, я просто обязан написать книгу. Если честно, то сначала у меня ничего не получалось, мне казалось, что писательство - самая сложная вещь в мире. Я был неплохим оратором, но когда брал в руки бумагу и ручку, все это куда-то испарялось. Помогло то, что в тюрьме было слишком много свободного времени, и его хватало для того, чтобы оттачивать навыки письма. Где-то год у меня ушел на то, чтобы научиться нормально писать, и еще год я писал книгу. Зато я понял, что все хорошие дела требуют времени.

От фильма к реальности: клиенты вашей брокерской фирмы Stratton Oakmont теряли деньги. Вы интересовались, как сложились их судьбы после этого?

– Я основал компанию в 1988-м и продал ее в 1994 году. Большинство убытков, которые потерпели клиенты и фирма, где-то около 80%, пришлись на тот период, когда я уже покинул компанию. Но в момент, когда я уходил, убытки клиентов были незначительны. Я не говорю, что клиенты врут, и не пытаюсь доказать, что был сам кристально чист. Клиенты действительно теряли деньги, а я действительно нарушал закон, о чем дико сожалею. Но к бедам многих из них я не имею никакого отношения. У меня был случай в аэропорту, когда меня встретила группа журналистов с якобы моим бывшим клиентом-инвестором. Он спросил меня, когда я верну ему деньги, а я поинтересовался, в каком году он инвестировал. Когда он ответил, что в 1996-м, я сказал ему: извини, дружище, но тогда я уже никак не был связан с Stratton Oakmont.

Тем не менее, собираетесь ли вы компенсировать клиентам понесенные убытки?

– Да, я продолжаю выплачивать им деньги. Заявленная сумма убытков - $100 млн, на этот момент мы вернули около $35 млн. Вместе со мной деньги возвращают еще несколько людей. Но сам механизм возврата достаточно сложный, поскольку деньги сначала идут в правительственный фонд, а потом уже выплачиваются потерпевшим клиентам. Соответственно, реальная сумма выплат меньше, чем та, которую мы уже вернули.

В свои лучшие времена на Уолл-стрит вы зарабатывали $50 млн в год. Почему не хотите вернуться на биржу?

– У меня сейчас все в порядке с финансами. И я не завязал с Уолл-стрит окончательно: я провожу сделки, инвестирую в новые бизнесы. Но мне больше по душе то, что я делаю сейчас - заниматься коучингом и менторством. Я каждый день получаю сотни писем от людей, которые хотели бы изменить свою жизнь. И мне приносит удовольствие помогать им.

Если бы вы вернулись в прошлое, все равно выбрали бы путь трейдера на Уолл-стрит?

– Однозначно, я все равно стал бы торговать на бирже. Но я бы точно изменил как минимум две вещи. Во-первых, не употреблял бы наркотики в таком количестве, когда они уже начинают управлять тобой. Во-вторых, я бы не позволил своей фирме выйти из-под контроля. Проблема была в той системе продаж, которую я сам создал внутри компании.

Я набирал людей с улицы, у которых не было ни опыта, ни образования, обучал их продажам и делал из них "производителей" миллионов долларов. Но это были дети, которые покупали, когда я им говорил "покупай", и продавали, когда я им говорил "продавай". Компания росла, как на дрожжах, и я должен был умерить аппетиты. В какой-то момент я просто стал забывать о продукте, который продаю. Такое часто случается с компаниями, которые слишком быстро растут. В погоне за большими прибылями теряется качество продукта. В моем случае я просто стал выводить малоизвестные компании на биржу, только ради того, чтобы вывести их на биржу и продать акции.

Ваша история это и есть сбывшаяся американская мечта?

– Да, в конечном счете это и есть американская мечта, хотя это также было еще и американским кошмаром. Ты достигаешь цели, а потом из-за собственной жадности падаешь вниз. Все-таки капитализм - это прекрасная штука, но только не в сочетании с алчностью.

10 июня вы выступаете в Украине со своим тренингом по продажам. Вы в курсе событий, которые происходят в нашей стране?

– Ну, во первых меня есть украинские корни. Моя бабушка родом из Киевской области. И, конечно, я слышал о том, что вы боретесь с Россией, хотя я пытаюсь держаться от политики подальше. А в газетах часто пишут неправду, поэтому мне сложно судить, где правда, а где нет. Но я уверен, что даже из этого противостояния с Россией вы можете извлечь позитив. Именно из подобных потрясений успешные люди и извлекают пользу. Для вас, украинцев, это время посмотреть и подумать, почему вы не живете так, как хотели бы жить. Геополитика, войны - все это вещи, которые вы не можете контролировать. Но нужно извлечь максимум из той ситуации, в которой вы очутились.

• Читайте также: Реванш насекомых. Лучшие сериалы июня

Если представить, что Украина - это компания, вы бы рекомендовали покупать ее акции сейчас?

– Не располагая деталями, я бы все же сказал "да" - покупать. После сильного падения следует подъем. Поэтому чисто гипотетически я бы рекомендовал инвестировать в Украину именно сейчас, когда ее экономика на дне.