Анатомия протеста. Чем отличаются акции в Румынии от украинского Майдана

Румынские протесты не утихают. 12 февраля, на 13-й день протестов площадь Виктории в Бухаресте собрала десятки тысяч митингующих. То же происходит и на центральных площадях других румынских городов.

Изначально причиной выступлений послужило постановление о декриминализации некоторых коррупционных правонарушений. Правительство со скрипом, но отозвало его. Медлительная реакция вызвала негодование митингующих: они хотят отставки правительства и досрочных парламентских выборов. Власти лишь частично удовлетворили требования населения, да и те уступки вскоре могут быть сведены на нет.

Какое будущее у румынских протестов и почему их нельзя называть Майданом Фокус выяснял у румынско-польского политолога, исследователя Польской академии наук и журналиста румынского офиса RFI Октавиана Грóза-Милевски.

Чем могут закончиться протесты в Румынии?

–Глава национального департамента по борьбе с коррупцией Лаура Кодруце Ковеси заявила, что указ, отменивший позорное постановление о декриминализации некоторых коррупционных преступлений, Конституционный суд может признать неконституционным. В таком случае старое постановление вступит в силу. Но основной результат протестов – пробуждение гражданского общества. Стало понятно, что теперь население нельзя будет игнорировать. Правительство Гриндяну-Драгня ждут трудные времена, своим решением оно разбудило румынское общество.

С первых дней акций протеста президент был на стороне народа. Откуда среди протестующих появились голоса, требующие его отставки?

- Речь идет о других протестующих. Хотя Социал-демократическая партия (СДП) и спонсировала их – больше 1500 человек под президентским дворцом им не удалось собрать. Многие из них – не из Бухареста. Их привозят из южных регионов Румынии, где преобладает поддержка СДП. Это контр-протест, но его участников сложно назвать искренними. Медиа быстро раскрыли намерения этого оплачиваемого и лживого контр-протеста, поэтому он провалился.

Пойдут ли в СДП на уступки, особенно с учетом прямой заинтересованности в этом лидера партии Ливиу Драгня?

- В СДП считают, что уже пошли на достаточные уступки, отменив скандальное постановление, а затем допустив отставку министра юстиции. Проблема в том, что правительство слишком медленно отвечало на требование людей. Именно это спровоцировало массовые протесты на улицах.

Неизвестно, на какие уступки СДП еще пойдет и как она сможет удовлетворить требования толпы, которые растут в ответ на увиливания правительства. Ситуация тупиковая и протесты могут усилиться в любой момент.

Если представить, что досрочные парламентские выборы возможны, изменится ли политический ландшафт с учетом слабой и раздробленной оппозиции?

- Поддержка СДП значительно упала за прошлый месяц. Если бы выборы были возможны, она бы набрала на 10-15% голосов меньше. Если на последних выборах она получила 49%, то теперь было бы около 30%, что все равно позволило бы быть самой крупной партией. Тем не менее, в таком случае она не смогла бы сформировать правительство.

Оппозиционные румынские партии очень слабые. В целом, к политическим партиям в Румынии очень низкое доверие. Настоящей альтернативы СДП нет. Есть надежда только на политиков из нового поколения с прогрессивными взглядами.

Может ли вмешаться в ситуацию Брюссель?

- В Брюсселе гораздо более обеспокоены авторитарными поползновениями в Венгрии и Польше, чем ситуацией в Румынии. Тем не менее, Румыния действительно дает поводы для беспокойства. В Европарламенте начались дебаты по румынской проблеме, но у них не было какого-то убедительного результата кроме внесения вопроса в повестку дня. Это только политический сигнал. Еще рано говорить о вмешательстве Брюсселя.

В украинских и российских медиа не раз звучало сравнение румынских протестов и украинского Майдана 2013-2014. Насколько оно оправдано?

Массовые протесты в Румынии привлекли внимание большой части международных медиа. Естественно, многие начали проводить аналогии и сравнения. Одна из таких аналогий – с украинским Евромайданом. Хотя у них действительно есть кое-что схожее, румынский протест слишком отличается, чтобы называться "Майданом". Тот, кто называет румынский протест "Майданом" либо не понимает, о чем он говорит, либо хочет провести не самые умные художественные параллели либо имеет скрытые мотивы, желает провоцировать и манипулировать.

Украине институционально еще не удалось достичь уровня демократического развития Румынии. В то время как украинское общество быстро демократизируется и европеизируется, государство в основном олигархическое, а политическая коррупция укоренена намного глубже. Конечно, румынская демократия не идеальная и могут быть схожие социальные проблемы, но нельзя сравнивать ее с Венгрией, в последнее время – с Польшей, и конечно – с Украиной. Отличается уровень диалога между властями и населением. Подотчетность румынских государственных учреждений намного выше.

Отличается и уровень благосостояния населения Румынии и Украины. Это снова говорит о желании противостоять государству и о том, какие формы могут быть у такого сопротивления. В 2013-2014 годах Украина была в глубокой рецессии, Румыния в 2016 году показала наибольший рост среди стран ЕС. Обычные румынские работники сначала идут на работу, а потом, после работы – организованно на площадь Виктории в знак протеста против незаконных действий правительства (то же и в других городах, где проводятся подобные акции).

В Украине тоже протестовали против незаконных действий правительства – "диктаторских законов 16 января".

- Да, но в Украине была другая ситуация. Клептократы привели к обеднению украинского общества. На Майдане были и представители среднего и малого бизнеса, но большая часть – те, кого довели до отчаяния безответственные действия государства. Там были все – от фермеров до предпринимателей. В Румынии протестует креативный класс. Также нет футбольных болельщиков и радикальных националистов, которые были на украинском Майдане. В Румынии за все время была только одна акция, когда несколько десятков проплаченных головорезов (сторонников футбольного клуба, принадлежащего известным членам правящей партии СДП) пытались спровоцировать протестующих и дестабилизировать ситуацию. От активистов вы не услышите националистические или ксенофобские заявления. Их возраст – от 35 до 45 лет. Как правило, это те, кто видел революцию 1989 года по телевидению или знает о ней от своих родителей.

Румынское общество выработало защитные механизмы от посягательств государства. Румыны научились мирным акциям протеста, а также справедливому ожиданию, что их требования рано или поздно будут удовлетворены. Медиа, сектор неправительственных организаций и что очень важно – органы правосудия с честью выполняли свой долг. У румынского протеста стартовая точка отличается от украинского Майдана. Если Украина продолжит путь к консолидации, демократизации и либерализации, развитию и европеизации, то она будет такой же, как и Румыния через 10-15 лет.

Вы акцентируете внимания на мирной составляющей протестов. Но ведь возможны сценарии, когда мирный протест перерастает в более жесткую и, возможно, жестокую фазу?

Сложно оценивать и интерпретировать возможность применения насилия в двух странах, но этим они сильно отличаются. Румыны менее склонны к насилию, на мой взгляд. Конечно, в 1989 году его уровень был близок к гражданской войне, но сейчас другая ситуация. На словах румыны могут быть "чемпионами насилия", на деле – нет. Ни государственные органы, ни протестующие не хотят физических столкновений друг с другом. В Украине в 2013-2014 годах государство было готово показать "сильный кулак" и обрушить его на протестующих. В Румынии власти намного более ответственные, когда речь заходит о возможности применения силы.

На румынские акции протеста родители приходят со своими детьми от 2 до 10 лет. Они хотят таким образом привить детям гражданскую позицию. 4 февраля в первой половине дня был "детский марш". Что может более красноречиво говорить о мирном характере протестов, чем это?

Среди протестующих есть группа людей, кто хочет отставки президента и поддерживает социал-демократов. Многих из тех, кто поддерживал Партию регионов, называли "титушками". Есть ли такое явление в Румынии?

- Очень важно, что в румынских протестах нет российского фактора. В Украине он был одним из лейтмотивов противодействия Майдану. "Титушки" были организованы при поддержке пророссийских политиков в Украине. Кроме того, во время Майдана действовали провокаторы из российских спецслужб. Ничего такого в Румынии нет. Как мне кажется, румыны большие русофобы, чем кто-либо в ЕС. Даже большие, чем поляки, эстонцы и литовцы. Это не то, чем стоит хвастаться, но так оно и есть. Быть пророссийскими для политиков и организаций означает моментальное политическое, экономическое и моральное банкротство. Украинский Майдан не только выражал проевропейский курс, но и ненависть к Кремлю, которую разделяет часть украинского общества. Кроме того, в Украине были пророссийские политические силы.