Говорить как есть. Генерал Ричард Ширрефф о том, почему Украине пора признать АТО войной
Экс-завглавкома НАТО о возвращении Крыма, боеготовности России и о том, как изменилась ситуация в мире
Писательский дебют сэра Ричарда вызвал бурную реакцию европейских читателей и СМИ. Неудивительно — бывший завглавкома НАТО детально описал назревающий военный конфликт между НАТО и Россией, предсказал вторжение российских войск на материковую часть Украины, а также оккупацию Латвии и Польши. И все это накануне годовщины вступления США в Первую мировую войну.
По сюжету романа, первые шаги по захвату новых территорий РФ предпримет в мае 2017-го.
Генерал Ширрефф сравнил возможности НАТО и России, пояснил значимость Мариуполя и поделился стратегией возвращения оккупированного Россией полуострова.
КТО ОН
Писатель, бывший заместитель главнокомандующего войсками НАТО в Европе, генерал, кавалер британского рыцарского ордена Бани и Превосходнейшего ордена Британской империи
ПОЧЕМУ ОН
Его роман "2017 год. Война с Россией" вышел в украинском переводе
Ваши знания и опыт позволяют оценить готовность НАТО защищать свои территории. Сколько баллов вы бы присвоили Альянсу по шкале от 1 до 10, где 10 баллов говорят о том, что жители Европы и Америки могут спать спокойно, а 0 означает, что НАТО — беззубый кролик?
— Даю четыре балла. НАТО не без зубов. Альянс добился определенного прогресса. Чего стоит открытие Варшавского саммита и, в частности, объявление военного присутствия, которое продолжается в странах Балтии и на востоке Польши. Но с жесткой военной точки зрения, это скорее политические декларации, нежели серьезный военный потенциал.
Речь идет не только о нашей традиционной силе, но и о том, как противостоять российскому гибриду с использованием ботов, пропагандой, манипуляции меньшинствами, которые мы наблюдали не только в странах Балтии, а например, в Черногории и Македонии.
Можете ли по той же шкале, от 0 до 10, оценить готовность России?
— Около 9. Россия готова, и она уже это продемонстрировала. Даже поддерживая и развивая войну на востоке Украины, Кремль по-прежнему способен за короткое время собрать значительное количество войск для так называемых внезапных учений с целью проверить и продемонстрировать свою боеготовность.
С военной точки зрения, Россия слабее, чем НАТО. Однако Россия способна быстро собрать внушительное войско. С этой точки зрения НАТО слабее.
В декабре 2016-го вы дали интервью Tages-Anzeige. В нем вы предупредили, что "если Трамп будет и дальше сеять сомнения, то НАТО прекратит существование уже через пять лет". Как бы вы охарактеризовали жизнеспособность НАТО сейчас, в мае?
— Честно говоря, теперь я уже не так мрачен, как в декабре. НАТО не устарел — президент Трамп демонстрирует это своими поступками. Он уважает и признает значимость Североатлантического альянса. Кроме того, он окружил себя очень способными людьми. Один из таких — бывший генерал Джеймс Мэттис, нынешний министр обороны США, который является абсолютным приверженцем НАТО. Второй значимый человек — генерал Макмастер, советник президента США по национальной безопасности. И Мэттис, и Макмастер понимают важность НАТО.
"Даже поддерживая и развивая войну на востоке Украины, Кремль по-прежнему способен за короткое время собрать значительное количество войск для так называемых внезапных учений с целью проверить и продемонстрировать свою боеготовность"
Думаю, мы стали свидетелями больших перемен. Однако я смогу быть спокойным за будущее НАТО только в том случае, если Трамп и дальше будет твердо поддерживать Альянс. В частности, ему следует заявить о том, что, пока он занимает президентский пост, Америка всегда придет на защиту любого члена НАТО. И, конечно, когда речь идет о защите границ западного мира, слова и дела Америки должны совпадать.
Роман "2017" собрал немало отзывов — как гражданских, так и читателей с военным прошлым. Какой из них запомнился вам больше других?
— Кое-что действительно вызвало легкое удивление и улыбку, — комментарий российского посла в Иране, опубликованный в Tehran Times. Он заявил, что мне следует сходить к психотерапевту (смеется).
Конечно, были и более серьезные комментарии, которые не попали в обзоры. В приватной беседе ряд высокопоставленных читателей заявили, что это было хорошее чтиво, особенно с точки зрения британского контекста: помимо прочего, роман посвящен сокращению финансирования британской обороны. На страницах книги я довольно жестко раскритиковал это.
В своем первом интервью для Фокуса вы признались, что на написание этой книги вас вдохновил нездоровый интерес Владимира Путина к Украине. Не думали отправить экземпляр книги своему "источнику вдохновения"?
— Не думал. Возможно, стоит это сделать. Очень хорошая идея.
Судя по некоторым отзывам на Amazon, могу с уверенностью утверждать: российская ФСБ с этим романом уже ознакомилась. Вероятно, господину Путину даже пересказали ее содержание.
В книге есть сцена, в которой главнокомандующий генерал Беар докладывает женщине-президенту США о том, что Россия захватит Украину, а затем — Эстонию и Латвию. Что стояло за этим прогнозом — фантазия или профессиональный просчет?
— Перед вами художественная литература, действие романа разворачиваются в будущем. Слова генерала — плод моего воображения. Однако мой военный опыт, несомненно, повлиял на содержание беседы.
Я всегда думал, и продолжаю верить, что после того, как Россия, по факту, отобрала Крым, ее очевидной целью станет создание сухопутного коридора к Крыму через Украину. Речь идет об оккупации не всей украинской территории, а ее части, для создания коридора — к примеру, через Мариуполь.
Будь я российским генералом, именно такой план я бы предложил на рассмотрение своему руководству.
Ваш читатель станет свидетелем довольно провокационного диалога между российским президентом Владимиром Владимировичем и его министром иностранных дел Евгением Сергеевичем. В этом разговоре немцев назовут "дураками, которые верят в то, что читают о России в Spiegel", а Ле Пен, экс-кандидат в президенты Франции, будет описана как политик, который уже несколько лет берет кредиты у российских банков. Не боялись ли вы, что за столь острые комментарии на вас подадут в суд?
"Вам нужно победить в этой войне — для начала признав, что это война. Вторжение в суверенное пространство суверенного государства — это вторжение. А вторжение — это война, а не АТО"
— Ни капли. И, тем не менее, хочу похвалить своего издателя, который настаивал на проверке правдивости этих фактов. Что касается Ле Пен, информация, подтверждающая, что партия "Национальный фронт" брала российские кредиты, есть в открытом доступе. Наличие среди немцев "дураков, которые добровольно верят" — это, опять-таки, всем известный факт.
Будет ли продолжение у этого романа? Двусмысленный финал оставляет надежду на то, что эта книга — лишь первая часть.
— Вы абсолютно правы — поначалу, в процессе работы над романом, в моих планах была и следующая часть. Было бы интересно посмотреть за тем, что могло бы произойти между Томом Морландом, Мариной Кражей и Мисс Аленби (персонажи романа. — Фокус). Но буду предельно откровенен: о написании сиквела я больше не думаю.
Я чувствую, что сказал то, что должен был сказать, чтобы предостеречь об опасности, с которой мы столкнулись. Я привлек внимание к динамике, с которой начал действовать Путин, и к недофинансированию британской оборонной политики. Показав уязвимость стран Балтии, я напомнил НАТО о необходимости быть начеку. И, конечно, в книге есть несколько строк об американском императиве и членстве в Альянсе.
Вторая причина — я занимаюсь бизнесом в области консалтинга. Мне приходится тратить на это больше времени, а на все остальное — меньше. Когда речь идет о второй книге, я понимаю — к этому нужно подходить с энтузиазмом. Сейчас весь мой энтузиазм сфокусирован на своей компании.
Это ваш первый писательский опыт. По-вашему, кто или что повлияло на ваш стиль?
— Я — поклонник Ивлина Во, английского прозаика, писавшего в 1930–1940-х. Во — в топе моих любимых английских романистов.
Вы застали меня за чтением "Казаков" Толстого. Это произведение снова и снова напоминает мне о том, что его автор — великий романист. Его "Война и мир" — самый великий из когда-либо написанных романов.
Есть еще один источник вдохновения. Я бы отметил Private Eye, сатирический британский журнал, который пишет остро и смешно. Лет с 15-16 я стал его постоянным читателем. То, как я высмеиваю политиков, в большой степени заслуга именно этого журнала.
Как, учитывая ваши знания и опыт в сфере международных конфликтов, Украина может вернуть Крым? Есть ли пошаговая действенная стратегия?
— Это вопрос политической воли, правильной стратегии и наличия ресурсов для ее реализации. Я не был в Крыму четыре года — как вы понимаете, не посещал его с момента вторжения. Тем не менее у меня есть мнение на этот счет. Думаю, на то, чтобы вышвырнуть Россию с полуострова, потребуется немало времени.
"После того, как Россия фактически отобрала Крым, ее очевидной целью станет создание сухопутного коридора к Крыму через Украину"
Моим первым шагом стала бы расстановка приоритетов. Приоритетная задача — восстановление украинского суверенитета в восточных областях. Вам нужно победить в этой войне — для начала признав, что это война. Вторжение в суверенное пространство суверенного государства — это вторжение. А вторжение — это война, а не АТО. Признать этот факт означает не просто назвать вещи своими именами, но и добиться правильной формы международной поддержки для Украины. Сомневаюсь, что это задача НАТО. Но уверен, что помощь Украине — то, что могут обеспечить отдельные государства — члены НАТО. В частности, речь идет о серьезной поддержке оборудованием, тренингами и даже большим — администрационной поддержкой, но под началом правительства.
В конечном итоге, если Крым вернется в Украину — а это пока большой вопрос, ситуация должна быть разрешена должным образом, дипломатически и в полном соответствии с законом. Не говорю, что этого никогда не произойдет, но ситуация сложная.
Если Украина окончательно потеряла свои территории — значит, границы Европы были изменены силой, незаконно, пренебрегая международным правом. Это нужно исправлять. Но внутренним проблемам, таким как Брексит и кризис, ЕС уделяет гораздо больше внимания, чем внешним. Это беспокоит.