Технотриллер Цукерберга. О чем свидетельствует казус Facebook

Скандал вокруг передачи персональных данных 87 млн пользователей Facebook компании Cambridge Analytica, сыгравшей, по мнению ряда экспертов, свою роль в победе Дональда Трампа на президентских выборах, стал неожиданностью лишь для тех, кто не заметил, во что превратили мир компьютерные технологии и интернет. На самом деле утечка персональных данных — это не случайность, не халатность, не злой умысел и не отсутствие морали. Это проявление "инстинктивной физиологии" социальных сетей, вроде той, что заставляют волка задирать ягнят. Кто чем играется, тот, по поговорке, тем и зашибется. Казус Цукерберга и его детища демонстрирует нам не столько "сбой в системе", сколько то, в каком направлении эта система будет развиваться. И стоит задуматься, что это означает, чем может быть чревато и есть ли способ от этого защититься.

По пути сговора

Под давлением того, что ситуация все больше стала походить на секрет Полишинеля, о "конфузе" с персональными данными в середине марта текущего года заявил сам Facebook. В опубликованном пресс-релизе говорилось, что Cambridge Analytica и аффилированная с ней Strategic Communication Laboratories, невзирая на требования FB, так и не удалили данные полностью, пустив их в дело во время президентских выборов в США в 2016 году.

Сама же эта история началась с того, что в 2015-м профессор Кембриджского университета российского происхождения Александр Коган на платформе соцсети создал приложение thisisyourdigitallife и предоставил его в распоряжение Cambridge Analytica — частной английской компании, возникшей в 2013 году и использующей технологии глубинного анализа данных для разработки стратегической коммуникации в ходе избирательных кампаний в интернете. Та, в свою очередь, вооружившись алгоритмом информированного согласия, убедила несколько сотен тысяч пользователей Facebook пройти опрос — вроде как в интересах академического исследования. В дальнейшем механизмы FB позволили приложению собирать личную информацию не только о тех людях, которые согласились принять участие в опросе, но и о прочих пользователях социальной сети, чьи настройки приватности это позволяли.

Жареным запахло в декабре 2015-го, когда британское издание The Guardian сообщило, что сенатор Тед Крус, ввязавшись в президентскую гонку, использовал эти "пиратские" данные. При этом субъекты, чья персональная информация задействовалась, были, что называется, ни сном, ни духом про то, что ими бесцеремонно, по-чичиковски, торгуют. В марте 2018 года The New York Times, The Guardian и Channel 4 News опубликовали подробные отчеты о скандале вокруг данных от бывшего сотрудника Cambridge Analytica Кристофера Уайли. Размах деятельности поражал воображение: организация вмешивалась в проведение более чем 200 выборов в различных уголках мира, включая такие страны, как Аргентина, Кения, Нигерия, Чехия. После того, как Тед Круз перестал быть участником президентской кампании от республиканцев, CA взялась поддерживать Дональда Трампа.

Те, кто утверждает, будто усилия Cambridge Analytica помогли Трампу занять место в Белом доме, в числе прочего апеллируют к тесту на определение психотипа пользователей Facebook, придуманному Коганом. Уайли объясняет: с помощью него компания показывала конкретному человеку таргетированную рекламу, заставляя его тем самым отдать свой голос за "нужного" кандидата. Сам Коган, однако, в интервью Bloomberg признается, что данные, собранные им при помощи теста, "оказались не особенно полезными для составления прогнозов, необходимых для микротаргетинга": алгоритм в 6 раз чаще ошибался при определении 5 типов личностей, берущихся за основу, чем выдавал правильный результат.

То есть сказать наверняка, что утечка персональной информации пользователей Facebook и то, как ее использовала CA, позволили Трампу стать главой государства, — нельзя. Но это в данной ситуации не является главенствующим вопросом. Даже для американцев. Итог выборов — разумеется, важный, однако частный случай, сколь бы странно это ни звучало в контексте не только американской, но и мировой политики. Тут можно провести аналогию с отравлением Скрипаля или убийством Литвиненко. Наивысший драматизм данных событий — не в покушении или смерти, а в том, может ли Кремль породить широкую репликацию подобного. Если убийство полонием и отравление "Новичком" — тренд, то мир можно считать застывшим на грани катастрофы. Поскольку далее в число жертв таких "простых решений" способен угодить кто угодно. И количество их может вырасти на несколько порядков.

То же самое можно сказать об утечке данных. Если она имманентно присуща платформе Facebook, то этот сетевой монстр начинает представлять серьезную угрозу нынешнему миропорядку. И выборы Трампа здесь покажутся цветочками.

Facebook: источник прегрешений

Когда Чак Грассли, глава судебного комитета сената, на слушаниях по поводу утечки данных спросил Марка Цукерберга, понимает ли тот, что должен был сообщить более 80 млн пользователей об инциденте, тот ответил: "Мы знаем, что должны защищать данные своих пользователей. Мы больше не допустим ошибок". Основатель глобальной соцсети при общении с сенаторами столь часто произносил это слово, "ошибка", что могло показаться, будто казус с Cambridge Analytica в ее деятельности — это что-то из ряда вон выходящее. В целом же Facebook живет жизнью интернет-праведника, реализуя свою главную цель — объединять людей и способствовать конструктивному диалогу, о чем Марк не преминул напомнить в очередной раз на слушаниях в сенате. На самом же деле все обстоит немного иначе.

Все разговоры о милой сердцу "глобальной деревне" следует оставить в прошлом. Сегодня Facebook — машина по зарабатыванию денег. Поэтому "портфель заказов" на персональные данные у нее весьма обширный. Компания скрупулезно собирает информацию обо всех сайтах и приложениях, которые люди используют за пределами ее платформы, чтобы потом сделать на этом деньги. Издание The New York Times сообщает, что FB предоставляет интимную информацию о здоровье людей маркетологам, занятым на медицинском поприще. По базе Facebook у 110 тыс. его пользователей диагно­стирован ВИЧ или СПИД, 51 тыс. человек определили как страдающих от эректильной дисфункции, а 460 тыс. — от пищевых расстройств. Вряд ли найдется человек, способный решить, что подобные Big Data собираются ради праздного, а не коммерческого интереса. Незачем знать, страдает кто-либо от эректильной дисфункции или нет, если из этого невозможно извлечь выгоду.

Шум вокруг недобросовестного использования персональных данных преследует Facebook не первый год. К примеру, в 2007-м компания запустила систему Beacon, которая позволяла отправлять в FB информацию о действиях пользователей соцсети (скажем, о покупках) со сторонних сайтов. Конфиденциальность людей оказалась под большим знаком вопроса, так что через пару лет от затеи пришлось отказаться.

А в 2013-м, когда подтвердились слухи о том, что Агентство национальной безопасности США собирает информацию о пользователях соцсетей, включая их переписку, а также сведения о местонахождении граждан, одновременно выяснилось, что в числе ее "поставщиков" значится и детище Цукерберга.

Практика передачи данных по запросам правительств различных государств привела к тому, что в первом полугодии упомянутого 2013-го, как впоследствии выяснилось из отчета Facebook, компания "слила" информацию о 38 тыс. своих пользователей. На этом фоне создатель "ВКонтакте" и Telegram Павел Дуров, несмотря на все последствия отказавшийся делиться информацией с российскими силовиками, кажется этаким благородным Робин Гудом цифрового века. Но это не вполне типичный случай, и уж точно не случай Цукерберга.

Вряд ли при этом стоит обольщаться по поводу какой-то особой морали создателей других соцсетей, которые дышат в затылок творению Цукерберга и еще не успели попасть в водоворот скандала со сбором и получением профита от персональных данных. Как это ни парадоксально, изобретения меняют если не саму мораль, но пределы допустимого и недопустимого. И тут свое начинают диктовать интересы корпораций. Как отмечает старший юрист Европейского бюро по защите потребителей Дэвид Мартин, "бизнес-модель Facebook, как и Google и многих других, базируется на постоянной коммерческой слежке". Поэтому когда сенатор Линдси Грэм спрашивает на слушаниях, поддержит ли Цукерберг усиление механизмов регулирования в его технологической отрасли, а тот отвечает: "Если нормы будут надлежащими, то да", — это вряд ли означает коренной перелом. Это приведет разве что к усложнению системы. К более изощренным методам сбора персональной информации и ее прибыльного сбыта. Коренной перелом мог бы состоять в ином — в отказе от сложившейся бизнес-модели. Но тут как раз никаких изменений не предвидится. Напротив: слежка за пользователями интенсифицируется, ставки на Big Data растут. Предупреждения об этом уже звучали.

От того, как удастся решить проблемы конфиденциальности и безопасности личных данных, будут зависеть границы человеческой свободы

"Сфера", "Империя" и "Новый цифровой мир"

В апреле прошлого года в прокат вышел технотриллер "Сфера", поставленный по одноименному роману Дэйва Эггерса. Недавняя выпускница колледжа Мэй Холланд устраивается на работу в могущественную технологическую компанию "Сфера". Поначалу ей кажется, что она попала в рай на земле. Замечательный коллектив, отличная зарплата, медицинская помощь, которую можно распространить даже на близких (отец Мэй страдает рассеянным склерозом). И даже эксперимент по "абсолютной прозрачности", единственной участницей которого ей предложено стать, не столько пугает, сколько вдохновляет. Когда Мэй встречается с одним из основателей "Сферы", Тай Лафиттом, разочарованным своим детищем и скрывающимся от публичности, то говорит, что тот должен гордиться тем, что он создал. Собеседник вспыхивает: "Гордиться вторжением в жизнь других? Использованием персональных данных ради богатства и власти?" Лишь позже становится ясно, к каким трагическим последствиям может привести тотальная слежка при помощи миниатюрных камер наблюдения, рассеянных по всему миру. Спасаясь от этого вторжения в личную жизнь, гибнет, не справившись с управлением машины, Мерсер, друг Мэй. После этого главная героиня при помощи Тай Лафитта обнародует самые секретные данные двух руководителей "Сферы", в том числе (и главным образом) их счета. Завершает это разоблачение тирадой столь же ироничной, сколь и зловещей: "Частная жизнь — вещь временная. Она закончилась. Нам надоело жить в тени". Как раз в этот момент гаснет свет в зале.

Критики не слишком высоко оценили фильм. В отличие от книги, о которой Bloomberg Businessweek написал: "Если, прочтя "Сферу", публика заподозрит, что Google — хотя бы чуточку зло, значит, Дэйв Эггерс написал мощный, подрывной роман. Это антитехнологический манифест, который прикидывается триллером Дэна Брауна".

Можно, конечно, усмехнуться: мало ли какие антиутопии состряпают эти писатели. Были ведь уже "Мы" Замятина, "О дивный новый мир" Хаксли, оруэлловский "1984" с его Большим братом, следящим за всем и вся. Да, все так. Но об угрозах нового "всевидящего мира" предупреждали не исключительно беллетристы.

Когда Майкл Хардт и Антонио Негри в 2002 году опубликовали свою знаменитую "Империю", они сообщили нам не только тезисы, уже известные по арсеналу неолиберальной пропаганды: что глобализация, изменившая капиталистический мир, эффективна и необратима; что экономические отношения становятся все менее зависимыми от политического контроля и что национальное государство приходит в упадок. Они заявили, что на смену национальному государству приходит Империя (с большой буквы!), которая "становится политическим субъектом, эффективно регулирующим эти глобальные обмены, суверенной властью, которая правит миром". И что, когда мы говорим об Империи, мы говорим о некой сетевой власти, вездесущей, неуловимой и крайне противоречивой. Хардт и Негри не припечатывают к позорному столбу Google или Facebook — последнего на момент публикации труда не существовало. Но они очень точно указывают на сетевую структуру той силы, которая становится правящей во времена Империи.

Чтобы взглянуть на проблему, что называется, изнутри, потребовались усилия экс-председателя совета директоров Google Эрика Шмидта и директора научного центра Google Ideas, а заодно члена Совета по международным отношениям США Джареда Коэна. В 2013-м свет увидела их книга "Новый цифровой мир". В ней авторы предупреждали, что "переход от ситуации, когда личность формируется офлайн и позднее проецируется в сеть, к созданию онлайн-личности, которая затем воплощается в реальном мире, окажет огромное влияние на граждан, государства и компании. И от того, как удастся решить проблемы конфиденциальности и безопасности личных данных, будут зависеть границы человеческой свободы". Шмидт и Коэн предсказывают, что в будущем (которое, похоже, уже наступило) "вырастет вероятность несанкционированного доступа к персональным данным, их кражи или манипулирования ими". В конце книги они рисуют картину соединения двух цивилизаций — материальной и виртуальной. При этом делают вывод, что "пользователи добровольно пожертвуют некоторыми вещами, которые ценят в реальном мире: приватностью, безопасностью, сохранностью персональных данных, — ради преимуществ, которые они получают, имея доступ в мир виртуальный".

• Читайте также: Всевидящее око. Как Facebook зарабатывает на ваших персональных данных

В сущности, это в определенном смысле и есть ключевая фраза "Нового цифрового мира". В ней, правда, не содержится информации о том, кто и с какой целью будет лишать пользователей приватности, безопасности и сохранности персональных данных. Однако казус с Facebook нам все эти недомолвки объясняет. Без особой надежды на то, что мрачноватые в своей совокупности прогнозы писателей, философов и интернет-гуру разобьются о наше светлое сетевое будущее.