Не словом, а делом. Почему Трамп относится к России жестче, чем Обама
Хотя "левые" средства массовой информации никогда не выразят одобрение президенту Трампу, он намного жестче относится к России, чем его предшественник Барак Обама, утверждает бывший политтехнолог Республиканской партии Джен Кернс в колонке для The Hill
Именно президент Обама, по информации Reuters, еще 2012 году "попал в кадр", говоря российскому лидеру, что после выборов сможет действовать более гибко, — а не президент Трамп.
Если судить по действиям президента США, Трамп был довольно жестким по отношению к России. Настолько, что санкции напоминают русскую матрешку: одна санкция поверх другой, снова и снова.
Только в апреле прошлого года администрация Трампа ввела новые санкции в отношении России, в том числе строгие санкции в отношении семи самых богатых людей России и 17 высших государственных чиновников за их вмешательство в наши выборы.
Санкции прямо наказывали ближний круг президента Владимира Путина, запрещая им когда-либо въезжать в США. Им не позволено вести дела с Западом, другим лицам запрещено заниматься бизнесом от их имени.
Санкции были значительными, одними из самых жестких, когда-либо применявшихся к лицам в другой стране, за исключением, возможно, Ирана и Северной Кореи. Однако, как и многие другие успехи Трампа, они получили минимальное освещение в средствах массовой информации.
В первый месяц пребывания на посту, в январе 2017 года президент Трамп поддержал строгие санкции, наказывающие Россию за незаконную аннексию Крыма в 2014 году. Этими санкциями администрация Трампа наказала более тридцати человек и организаций, причастных к вторжению в Украину.
Участие принял даже министр финансов Стив Мнушин, заявив, что санкции не будут сняты до тех пор, пока Россия не выполнит свои обязательства по Минскому соглашению 2015 года — соглашению о прекращении боевых действий между Россией и Украиной.
В августе 2017 года Трамп подписал закон, вводящий еще больше санкций в отношении России — на этот раз конкретно направленных на энергетическую и оборонную промышленность страны. Предложенный Конгрессом законопроект ограничивал возможности Трампа по отмене таких санкций, но Трамп все равно подписал его.
Фактически именно Трамп, а не Обама, распорядился закрыть российские дипломатические представительства в Сан-Франциско, Вашингтоне и Нью-Йорке, которые сочли угрозой американской безопасности.
Также именно президент Трамп закрыл российское консульство в Сиэтле.
Безусловно, Обама вышвырнул из России 35 российских дипломатов после того, как возникли подозрения насчет вмешательства России в выборы, но лишь после того, как Трамп победил на них в 2016 году. Сомнительно, что он сделал бы это, если бы победа досталась Хиллари Клинтон.
Кроме того, именно президент Трамп возглавил мировое движение по изгнанию российских дипломатов после того, как правительство России заподозрили в применении нервно-паралитического вещества в Великобритании против одного из своих бывших шпионов. Президент Трамп выгнал с территории США 60 российских дипломатов, а затем другие страны последовали этому примеру.
В дополнение к жестким санкциям президент Трамп также публично выступал против России.
Во время знаменательной речи в прошлом году в Польше Трамп раскритиковал Россию за использование нефти для удержания в заложниках стран — членов НАТО в Восточной Европе. Трамп подчеркнул опасность того, что для поддержания тепла в своих домах зимой эти страны зависят от поставок российских энергоресурсов, что мешает им критиковать Россию весь год.
Администрация Трампа даже предложила помочь найти альтернативные источники энергии для региона. Для европейской энергетики эти замечания Трампа были эквивалентом призыва Рейгана снести Берлинскую стену.
Сравните все вышеупомянутые действия с робкой политикой Обамы в отношении России и откровенным попустительством по таким вопросам, как "красная линия" в Сирии, которую Россия немедленно нарушила. Политика Обамы в отношении России резко контрастирует с действиями администрации Трампа, которая уже за первые 18 месяцев сделала больше, чем Обама за восемь лет.
По материалам The Hill