Мученик за Brexit. Почему вырываясь из ЕС, Борис Джонсон грозит похоронить британскую демократию

Однако даже промежуточная "законопослушность" Джонсона не слишком похожа на лекарство, способное вызвать политическую ремиссию. Противостояние сохраняется. Глава кабинета ранее добился того, чтобы королева согласилась приостановить работу парламента на пять недель. При этом Высокий суд Лондона после рассмотрения иска, поданного бизнес-леди Джиной Миллер и экс-премьером Джоном Мейджором, пришел к выводу, что "Джонсон действовал законно, давая совет монарху о прекращении работы парламента". Но это не конец истории. Во-первых, истцы заявили о намерении добиваться правды в Верховном суде Великобритании (ожидается, что там дело заслушают 17 сентября). А во-вторых, парламентский тайм-аут в значительной степени теряет смысл, поскольку Brexit без сделки, готовность к которому Джонсон неоднократно декларировал, фактически недостижим. При таком раскладе всякие рассуждения премьера о том, что жесткий выход избавляет Лондон от юридических обязательств по выплате Брюсселю компенсации в размере £39 млрд, тоже остаются чем-то вроде рождественских сновидений.

Умрет ли в канаве

Глава кабинета пытается демонстрировать хорошую мину при плохой игре. Едва королева подписала закон об отсрочке Brexit, как его офис выпустил сообщение: "Премьер-министр уверен, что выведет страну из ЕС 31 октября при любых обстоятельствах, он не позволит больше никаких бессмысленных отсрочек". В сущности, это звучит облагороженной формулой его более раннего заявления о том, что он "скорее умрет в канаве", чем попросит Евросоюз отсрочить Brexit после 31 октября.

Но в такую жертвенную позицию мало кто верит. Со времен журналистской деятельности Джонсона единицы считали его человеком принципов. Ситуативность поведения стала его характерной чертой и как политика. "Любой, кто верит в то, что Джонсон является сильным человеком, в котором нуждается страна, может вспомнить, когда в последний раз тот сталкивался с социальным хаосом в качестве политического лидера, — пишет Энди Беккет, обозреватель The Guardian и автор книги "Обещано тебе чудо: почему 1980–1982 годы создали современную Британию". — Летом 2011-го, когда он был мэром Лондона, столица переживала свои наихудшие беспорядки за 30 лет. Захваченный врасплох, Джонсон был в отпуске в отдаленной части Канады. В течение трех дней, пока беспорядок распространялся по Лондону и другим городам, он отказывался возвращаться".

Словом, Джонсон в канаве — последнее, что может прийти в голову британскому обывателю.

Зато эта картинка вполне сойдет за иллюстрацию к тому, что должно произойти в Соединенном Королевстве с политиком, вздумавшим саботировать закон.

Впрочем, есть и те поклонники разрыва с ЕС, кто упивается мыслью, что Джонсон пойдет наперекор парламенту. Бывший консервативный лидер Иан Дункан Смит призвал премьера нарушить закон и стать "мучеником" за дело Brexit.

Как убить отсрочку

Но лавры Святого Себастьяна — не то, о чем грезит Джонсон. Его сторонник, депутат-тори Найджел Эванс, еще до того как королева поставила подпись под законом об отсрочке Brexit, заявил, что он и его коллеги придумали "около двадцати" способов, с помощью которых премьер мог бы обойти билль "мятежных заднескамеечников". Парламентарии так заинтересовались этими перспективами, что в довершение всех бед мистера Джонсона в свой последний "предканикулярный" день проголосовали за принудительную публикацию личных секретных электронных писем, содержащих его планы. Что конкретно они там обнаружат — точно сказать трудно. Зато в британских медиа уже активно обсуждают некоторые из идей, озвученных Эвансом.

Самая изящная (хоть и не самая рабочая) из них исходит от консерватора Дэниела Качински — первого британского депутата, родившегося в Польше. Тот уже пытался воплотить ее в жизнь при Терезе Мэй: обратился в Варшаву, с тем чтобы та заблокировала отсрочку. Если бы это произошло и необходимого консенсуса всех 27 стран-участниц в Брюсселе по данному вопросу не было, тогда еще прежнему британскому кабинету пришлось бы в пожарном порядке "отчаливать" от ЕС. Но этого не случилось. И непохоже, что на этот раз подобная схема могла бы сработать иначе. Зато есть другие.

Одна из них строится на том, что, как выразился Грифф Витте в The Washington Post, "терпение в отношении британского политического цирка заканчивается". Например, министр иностранных дел Франции Жан-Ив Ле Дриан в минувшее воскресенье угрожал наложить вето на перенос сроков выхода, сославшись на "тревожное" отсутствие прогресса.

Однако рассчитывать на таких помощников — означает уповать на случай. Борис Джонсон слишком прагматичен, чтобы полагаться на авось. Поэтому у него в запасе есть вариант "второго письма в Брюссель". То есть он законопослушно отправляет туда просьбу о приторможении Brexit, но к ней прилагает мнение правительства: "Игнорируйте запрос — на самом деле мы этого не хотим". Это не совсем законно, особенно если за дело возьмутся правоохранители, но такой вариант не исключен.

Покойся с миром. Протестующий против Brexit в маске Джонсона "выкапывает" могилу на лондонской Даунинг-стрит, где будет погребена британская демократия

Если верить Эвансу, у Джонсона в запасе есть еще отставка и — совсем уж экзотика! — организация вотума недоверия кабинету. Последнее кажется странным (вроде как я сам с помощью правительственных парламентариев свергаю себя же), но Brexit — это вообще череда странностей, логичнее всего выглядевших лишь в самом начале процесса, когда по Лондону разъезжал знаменитый красный автобус, бивший по чувствам граждан цифрой £350 млн, которые предлагалось пустить на здравоохранение вместо того чтобы отдавать Брюсселю, и когда народу страны предлагался трамповский слоган: "Вернем контроль себе!"

"Серый кардинал" Джонсона

Тогда главной креативной единицей затеянного был Доминик Каммингс. Бенедикт Камбербэтч, сыгравший роль этого архитектора победы евроскептиков на референдуме 2016 года в знаковом фильме "Brexit: негражданская война", в одном из интервью накануне премьеры сказал о Каммингсе, с которым успел познакомиться: "Он ввязался в драку, потому что совершенно искренне считал, что это шанс, выпадающий раз в поколение, шанс что-то изменить и направить страну по другому пути. И он верит в этот другой путь". Если судить по экранному нарративу, то верит, как хакер, решивший взломать компьютерную систему. В конце фильма, где главный герой отвечает на вопросы воображаемого расследования, он изъясняется в характерных терминах:

— Что нужно сделать, если в системе сбой? Перезагрузить. Вот я и перезагрузил. А что сделали они и все вы? Запускали ту же операционную систему. Тех же уставших политиков. Болтунов. Узколобых. Меркантильных. Недальновидных.

— А вы, мистер Каммингс, не часть этой культуры — культуры полуправды?

— Да-да, я знаю, что я не лучше остальных. Это и есть влияние системы. Как вирус. Но я надеялся. Я молился, чтобы нашелся человек с минимальным, хотя бы зачаточным воображением. Предчувствием. Или желанием все это разглядеть. Вот он, шанс на то, что наконец произойдет нечто важное. Что кто-то придет и попробует что-то изменить.

— Это все, мистер Каммингс?

— Да, это все. Для всех нас…

Финал фильма (а он, по задумке авторов, отсылает зрителя в 2020 год) перекликается с нынешней британской действительностью. Но все-таки есть различие. Реальный Доминик Каммингс никогда не являлся на слушания, которые депутаты Палаты общин решили организовать, дабы разобраться в методах проведения кампании Vote Leave ("Голосуй за выход") 2016 года. Его обвинили за это в "неуважении к парламенту".

Британское онлайн-издание Reaction в августе текущего года писало: "Каммингс уже давно не делает никакого секрета из своего отвращения к технократам Уайтхолла, парламентским политикам и чиновникам. Система (по его мнению) "отталкивает прекрасных людей", она "концентрирует власть в руках кучки людей, которые все больше превращаются в дрянь".

К чему сейчас писать о каком-то Каммингсе? К тому, что сегодня этот главный архитектор Brexit — старший советник и, как считают многие политики, "серый кардинал" Джонсона. На некоторых проевропейских демонстрациях у парламента можно было увидеть огромные изображения Каммингса, на лбу которого красовались красные бесовские рога, в то время как премьер Джонсон подавался в виде небольшой марионетки.

В одном из телеэфиров Би-би-си депутат-консерватор Роджер Гейл высказался о роли Каммингса в нынешнем кабинете вполне определенно: "То, что в правительстве в должности старшего советника сидит никем не избранный болван и сквернослов и раздает всем указания, совершенно неприемлемо! Думаю, если премьер-министр сам не выпроводит Доминика Каммингса с Даунинг-стрит, то это правительство погибнет не из-за "мятежников-тори" и даже не из-за господина Корбина, это правительство свалит Доминик Каммингс".

"Испорченный ребенок" и конституция

Избавиться от Каммингса советует Джонсону и экс-премьер Джон Мейджор. Однако пока непохоже, что глава правительства намерен следовать этой рекомендации. Наоборот, он ведет себя так, словно contempt of Parliament теперь и его кредо. Его конфронтация с парламентариями привела к тому, что он исключил из правящей партии 21 видного консерватора, после того как те проголосовали против линии правительства. Когда министр по вопросам труда и пенсий Эмбер Радд в минувшую субботу подала в отставку, она аргументировала тем, что "больше не верит, что выход со сделкой — основная цель правительства". А исключение из партии своих коллег назвала "оскорблением приличия и демократии".

Политика, реализуемая Джонсоном на посту премьер-министра, привела к тому, что он начал терять почву под ногами. Потеря ключевых голосов в парламенте, фактическая утрата парламентского большинства, решение его собственного брата покинуть кабмин и парламент, дабы не "разрываться между лояльностью семье и национальными интересами", — все это события последних недель. И пока не очень понятно, как Джонсон поведет себя дальше. Как испорченный ребенок, закативший истерику, или как-то иначе? Вердикт, подписанный королевой, ставит его в незавидное положение. Доминик Грив, экс-генпрокурор и депутат-тори, исключенный из партии за "неправильное" голосование, считает, что если премьер "откажется подчиняться закону, его отправят в тюрьму за неуважение [к суду]". Такого же мнения придерживается бывший глава Королевской прокурорской службы Великобритании Кен Макдональд.

Но есть и иные точки зрения. Например, лорд Сампшон полагает, что Джонсона "не поведут под конвоем в тюрьму Пентовиль, все не так драматично". Просто суд обяжет другого члена кабинета санкционировать отсрочку вместо того, кто его возглавляет.

Однако каким бы ни был исход нынешнего противостояния для самого премьера, он уже создал опасный прецедент, о котором заговорили европейские СМИ. "Джонсон и его приспешники считают, что Brexit важнее демократии и верховенства закона", — пишет лондонский корреспондент австрийской газеты Der Standard Себастьян Боргер. Ему вторят журналисты других изданий. Приостановка работы парламента, как это сделал Джонсон, подчеркивает политолог Яша Моунк в Le Monde, представляет собой "самое вопиющее нападение на демократию, которое когда-либо знала Британия". Если популизм уничтожит "самую укоренившуюся демократию", говорится в редакционной статье французской газеты, "это будет ужасной новостью для всего континента".

Об опасностях вольного обращения с законом предупреждают и эксперты в Британии. Как заявляет председатель Ассоциации уголовных адвокатов Кэролайн Гудвин: "Мы не можем ожидать, что люди не будут грабить, насиловать и убивать, когда правительство заявляет, что оно может нарушить закон. Мы не можем изнасиловать верховенство закона".

Таким образом, Brexit для Соединенного Королевства все явственнее трансформируется в нечто большее, чем кризис в расставании с Евросоюзом. Или, как выразился в воскресном интервью Би-би-си журналист и историк Эндрю Марр: "Наша политическая система, наша конституция начинают разрушаться". Как далеко может зайти этот процесс сегодня, пожалуй, не скажет никто. Ни на берегах Туманного Альбиона, ни за его пределами.