Власть в России — как собака, она чувствует страх, — телепродюсер Екатерина Макаревич

"В конце 2011 года, когда начались волнения в Москве, я работала на Сетевом общественном телевидении, тогда и заинтересовалась политикой", — говорит Екатерина Макаревич. В декабре 2015-го она перебралась в Киев, придя к мысли, что больше не хочет иметь ничего общего со своей профессией, и поняв, что задуманный ею проект в области гражданского просвещения в Москве реализовать не удастся.

Рассказывая о своей родине, Катя иногда хмурится. Видно, что наблюдения за тем, куда идет Россия, ей даются нелегко. Еще несколько лет назад Макаревич, как и большинство молодых россиян, не интересовалась политикой. Затем поняла, что стоять в стороне нельзя: не чувствуя противовеса, власть перестает считаться с людьми, постепенно, но уверенно закручивает гайки. Сейчас женщина констатирует, что перспектив для себя в России не видит.

"Москва сделала из меня человека. Я выросла внутренне. И за это я очень благодарна столице Российской Федерации, — объясняла она в начале декабря своим подписчикам в Facebook причины переезда. — Но есть и отрицательное, что я не смогла выносить в ней. Москва всегда считалась сгустком всех событий, особенно политических. И если после 2011 года я чувствовала прилив надежды и сил, то последние два года в Москве я чувствовала только агрессию. Очень сильную. И болезненную для меня... В последние несколько лет мне физически и морально было очень тяжело. Это было на уровне внутреннего ощущения, когда на тебя каждое мгновение сверху что-то давит. Давит. Постоянно давит… Так или иначе, друзья, но я выбрала вариант, при котором я безусловно рискую, но жить в стране, в которой общество не хочет двигаться вперед, успокаивая себя мыслями, что остальные же живут в болоте, чем я хуже... я не хочу".

Залегли на дно

Когда российский телевизор начал активно создавать альтернативную реальность?

— Это началось, наверное, в 2013 году, еще до Майдана. Поднялась волна пропаганды, сейчас я понимаю, что людей к чему-то готовили.

Как это работает? Вот есть информационный повод. Кто решает, как освещать событие, какие акценты расставлять?

— Хотя в то время я работала на развлекательном канале, знаю, что есть черные списки, что главным редакторам, шеф-редакторам телеканалов дают инструкции. Это не секрет. Но вопрос в том, что в какой-то момент люди, работающие на телеканалах, поняли, чего хочет начальство. Включились и даже начали перегибать палку, чтобы ему понравиться.

Как много среди ваших бывших коллег тех, кто верит в то, что картина мира именно такая, какой они ее подают?

— Со многими бывшими коллегами я прекратила общение. Некоторые втихую отписывались от меня в Facebook, кто-то спрашивал в "личку", зачем я пишу гадости про Россию: "Ты что, не любишь нашу страну?!". Я отвечала, что люблю Россию, именно поэтому и пишу, ведь мне не все равно. Но когда я объявила, что уезжаю в Украину, несколько моих бывших коллег пожелали мне удачи и признались, что сами об этом подумывают. То есть хорошие люди на российском телевидении еще есть, просто они залегли на дно.

Выражать свою точку зрения в России становится все более опасным. Вопрос стоит так: либо ты с нами, либо ты против нас, полутонов уже нет, хотя Москва всегда отличалась разноголосицей. Пока речь не идет о том, чтобы куда-то сообщать, наказывать за "неправильную" точку зрения, но я не исключаю, что очень быстро и очень серьезно закрутят гайки. На днях арестовали гражданского активиста Ильдара Дадина. Сразу после этого Ходорковского объявляют в международный розыск. То есть, на мой взгляд, сейчас пойдет новая волна посадок. По мне, это новый рубеж вседозволенности власти. Они уже не боятся ничего. Полное равнодушие к расследованию Навального о сыновьях генпрокурора Чайки — это откровенная наглость. Власть прямым текстом говорит: нам плевать, что вы думаете, мы будем делать что хотим, когда хотим и с кем хотим.

Что вы можете сказать об украинских СМИ?

— Мне больно видеть, когда украинские сайты публикуют откровенный фейк. Меня как будто холодной водой облили, когда я прочитала, что потерпел крушение самолет, на котором находился премьер-министр России и глава МИД. Нельзя опускаться до уровня российской пропаганды, вы только сами себя подставляете. Единственным ответом украинских СМИ может быть только правда, конструктивные мнения.

Трудно было, живя в России, не потерять ориентиры — что такое хорошо, а что такое плохо?

— Трудно. Из-за Крыма я потеряла очень много друзей, в семье тоже произошел раскол. Я стала иначе смотреть на взаимоотношения между людьми. Если раньше для меня было важно человеческое, личное, то теперь добавился еще один пункт: насколько человек осознает то, что происходит, чувствует атмосферу, в которой мы живем. Я стала меньше общаться с друзьями, которые остаются вне политики, потому что в какой-то момент мне стало ясно, что, живя в России, человек обязан узнавать, что происходит, не отворачиваться, не молчать. Иначе все это будет двигаться к возвращению сталинских репрессий.

Летом, когда уничтожали санкционные продукты, я поняла, что власть — как собака, она чувствует страх. Сейчас она его чувствует, поэтому дальше закручивает гайки. Как только люди поймут, что этого страха не существует, все изменится. Страх возможен, когда один человек протестует — его могут наказать, посадить. А когда выходят сотни тысяч, страх исчезает.

Атмосфера смирения

Раньше существовал негласный договор. Молодежь подчеркнуто аполитична: пока у нее есть деньги на посиделки в кафе и айфоны, претензий к власти нет. Сейчас денег стало меньше, почему самая активная часть общества до сих пор инертна?

— В Киеве я поняла, что украинцы и россияне очень разные. Для меня важно находить эти различия, потому что это позволит понять, почему Россия по своему менталитету идет в Африку, а Украина — в Европу. Украинцы — более открытый, отзывчивый, добрый народ, хотя, естественно, есть разные люди. Когда начался Майдан, вышло мало людей, а когда избили студентов, для многих оставаться дома стало невозможным. Как кто-то написал в Facebook, чужих детей в Украине не бывает, у украинцев не бывает чужого горя. Есть, конечно, те, кого оно не трогает, но таких значительно меньше, чем в Москве. Именно там действует принцип "моя хата с краю". В России столько людей пересажали, столько избивали на митингах, закрывали в автозаках, но там думают, что это их не коснется.

В Москве не принято показывать свои эмоции, доброту, отзывчивость, потому что считается, что, помогая другим, ты показываешь свою слабость, тебя можно использовать. Ты закрыт, значит, защищен. В Киеве противоположная ситуация. "Доверяй, но проверяй" — поступают именно так. Здесь тебя принимают, как человека, а потом уже проверяют, а в Москве изначально в чем-то подозревают.

Можете охарактеризовать, что такое современная Россия?

— Ощущение, что Россия попала в безвременье. Это какая-то иллюстрация из книжки "Безнадега.ру". Я осмысливаю события, которые происходят в России, через эмоции. Как женщине мне так проще анализировать и понимать тенденции, куда все движется. То, что я сейчас чувствую, это неприятно: какая-то вонь, мертвечина. Люди сами по себе, в принципе, хорошие, добрые, но среда, в которой они находятся, давит на их восприятие действительности. В этой среде не работают гражданские институты, создалась атмосфера полного смирения.

Россия движется в прошлое. Весь мир живет в XXI веке, кроме некоторых африканских племен и Северной Кореи, а Россия говорит, что у нее особый путь и предлагает пожить в XIX веке. Желание полностью контролировать процесс, жизни людей, влиять на их судьбы приводит к тому, что мир уже не воспринимает Россию. Потому что нет правил игры. Вот с Турцией были друзьями, бац — и теперь мы враги. Даже стабильности нет, которую люди обменяли на свои права. Ничего не осталось. Такое ощущение, что власть, играя в солдатиков и в танчики, не понимает, что в стране живут люди.

Почему вы переехали именно в Украину?

— Очень нравятся люди, балдею, если честно. Когда стала об этом писать, заметила, что у россиян есть какое-то чувство ревности: мол, ты так всем восхищаешься, пишешь, какие они отзывчивые и прекрасные, а у нас не так, что ли? Я предлагаю приехать сюда и сравнить. Мне хочется объяснить, что здесь что-то в воздухе есть, особая атмосфера. Опять же я анализирую через эмоции, эмпатию. Отношения между людьми создаются средой, в которой они находятся, а среда совершенно отличается от московской. Я приехала сюда отогреваться.

Впервые я побывала в Украине летом этого года. Почувствовала здесь какую-то надежду. Здесь есть движение, в Москве его не осталось, хотя девять лет назад оно там было, поэтому я благодарна ей за то, что она меня взрастила, дала уверенность в себе.

Мне 32 года. Невозможно чего-то добиться в обществе, где нет ротации. В Украине заметна смена поколений, есть надежда, что этот переходный период к чему-то приведет.

Проект для настоящих граждан

Вы приехали со своим проектом. Что это будет?

— Это социальная платформа, которая будет заниматься гражданским просвещением, обменом знаниями, общением. Сейчас онлайн-образование быстро набирает обороты, но при этом ниша еще не полностью занята, есть куда расти.

Для пользователя проект будет бесплатным, он сможет слушать онлайн-курсы, онлайн-лекции, пользоваться возможностями платформы. Я планирую из нее сделать саморазвивающийся организм. Как Facebook начинался с общения студентов и вырос до международной социальной платформы. Здесь почти то же самое, только я хочу объединить людей, которым интересно будущее своей страны, которые хотят участвовать в ее развитии.

В отличие от других проектов онлайн-образования, здесь будет последовательное изучение. Сначала нужно дать человеку основу, а сюда входит правовая грамотность, знание своих прав, изучение базовых понятий — "свобода", "справедливость", "ответственность", историческое наследие, эволюция мира. Причем важно, чтобы люди могли увидеть, как это все применяется на практике, поэтому я ищу молодых экспертов, которые знают все это не только в теории. Следующим этапом будет блок "социальный опыт", который на примере разных кейсов будет рассказывать, как реализовывать, например, благотворительные, волонтерские проекты, как строить социально ориентированный бизнес. Причем не только на примере Украины, но и других стран. Следующий блок — развитие лидерских качеств человека: искусство дипломатии, ведения переговоров — все, что связано с коммуникацией во внешнем поле. Четвертый блок — реформы, каков их механизм, зачем они нужны, как они меняют страну.

На мой взгляд, пропаганда, как российская, так и украинская, уж простите, так влияет на людей, потому что у них нет базовых знаний. Возьмем Майдан. Для российской пропаганды это государственный переворот, война, кровь, смерть. Пропаганда умалчивает, что Майдан стал кровавым после избиения студентов, а до этого он был мирным протестом, выражением людьми своей точки зрения. Но теперь родители говорят своим детям, повторяя за Киселевым и Соловьевым, что Майдан — это плохо. Людям подменяют понятия, потому что у них нет базового представления, что такое хорошо, а что такое плохо. Своим проектом я хочу дать "основу гражданственности".

Что мешает это реализовать в России?

— Сейчас в России права человека — это экстремизм. Найти инвестора под такой проект невозможно.

Вы писали в Facebook, что чувствуете себя посредником между народами, собираетесь публиковать видеообращения украинцев к россиянам. Вам не кажется, что это отдает идеализмом?

— Вы правы, мой идеализм немножко спустился на землю. На днях я ходила к нотариусу, поговорила с ней о том, что в России происходит, рассказала о себе, попросила ее сказать что-то россиянам по-человечески, без политики. Потому что для меня важно показать, что пусть мы и разные, но все же люди.

В ролике девушка пригласила россиян приезжать в Украину. Что у меня там началось! Я увидела, что украинцы очень болезненно воспринимают любое обращение от их имени в целом. Людям очень больно, есть обида.

• Читайте также: В Украине сейчас происходит поворот истории, — Василий Махно, лауреат премии Книга года BBC - 2015

Как россиянка вы почувствовали к себе какое-то особое отношение?

— Когда только приехала, в первые два дня мне надо было много ездить на такси. А меня предупредили, что все вокруг понимают, что я из России, выдает акцент, мне даже представляться не надо. Говорю одному таксисту, что переехала в Киев. "А не страшно?" — спрашивает. Люди здесь стебутся над утверждениями российской пропаганды о том, что здесь бандеровцы, что к русским ужасное отношение. Мне нравится, что украинцы к этому относятся с юмором и у них нет предвзятого отношения к россиянам. По крайней мере, я этого не почувствовала.

Фото: Константин Ильянок