Банкротство по-одесски. Финансовый скандал, отголоски которого докатились до столицы Российской империи

Одесса, 1890 год. В красивый особняк по Театральному переулку, 4 постучался молодой человек. Сказал, что у него важное письмо из Петербурга, которое ему велели вручить Александру Федоровичу Рафаловичу в собственные руки.

Знаменитый банкир принял курьера в кабинете, среди мраморных скульптур греческих богов. Вознаградив посыльного, Рафалович взглянул на конверт. Графа "от кого" была не заполнена.

Письмо прислал с нарочным Александр Абаза, экс-министр финансов Российской империи. Давний приятель Рафаловича, он нынче возглавлял департамент государственной экономии в Госсовете. Абаза рекомендовал срочно вложить рублевые активы торгового дома "Рафалович и К°" в золото. Намекнул, что обладает секретной информацией, которую не вправе разглашать.

Александр Федорович знал размах экс-министра — на мелочи тот размениваться не станет. Значит, есть шанс заработать действительно большие деньги. И стал скупать золото на Берлинской бирже… Так начался крах одного из самых известных торговых домов Одессы.

Внук героя Дюма

Чтобы лучше понять происходившее, нужно сказать, что Александр Рафалович мог многое выбирать в своей жизни, кроме одного — профессии. Потомственный предприниматель, он просто не имел шансов посвятить себя чему-то иному, нежели приумножению семейного капитала.

Первый миллион задолго до описываемых событий заработал дед Александра, Давид Рафалович, одесский купец 1-й гильдии, основатель торгового дома "Рафалович и К°". Торговый дом специализировался на торговле зерном и банковских операциях. Столь необычное сочетание позволило направлять деньги вкладчиков на закупку и экспорт зерна, а вырученную валюту давать в долг зарубежным клиентам и в итоге возвращать с двойной-тройной прибылью.

Неудивительно, что со временем одесская фирма открыла филиалы в Лондоне и Париже. Кстати, клиентом французского филиала являлся Александр Дюма-отец. Поговаривают, знаменитый писатель был лично знаком с Давидом Рафаловичем и даже вывел его в образе "самого честного человека в Марселе" судовладельца Морреля в романе "Граф Монте-Кристо". Аналогию с владельцем торгового дома "Рафалович и К°" подчеркивает и название одной из глав романа — "Торговый дом Моррель".

Перевалка. Одесский порт, из которого корабли увозили экспортное зерно торгового дома "Федор Рафалович и К°"

Федор Рафалович, отец Александра, также стал купцом 1-й гильдии и пополнил семейное состояние еще парой-тройкой миллионов, а название семейного дела — своим именем. Так в 1874 году появился торговый дом "Федор Рафалович и К°".

Федор был не чужд меценатству— являлся почетным блюстителем Хотинского женского приходского училища, взяв на себя решение большинства финансовых нужд этого учебного заведения.

Александр, миллионер с пеленок и будущий предприниматель, получил среднее образование в Дрездене, высшее юридическое — в Берлине. Там же, в Берлинском университете, защитил докторскую диссертацию. Вернувшись в Российскую империю, сдал госэкзамен в Петербургском университете (без этого иностранные дипломы не признавались) и, видимо, не без протекции отца был назначен чиновником для особых поручений при министре финансов Михаиле Рейтерне. Вот тогда он и познакомился с советником того же министра Александром Абазой — любителем рулетки, кутилой и мастером придумывать выгодные комбинации с пользой для собственного кармана.

Секретный капитал

В 1878 году Федор Рафалович, пышно отпраздновав 60-летие, объя­вил о передаче всего семейного бизнеса сыну. Александр оставил Петербург и вернулся в родную Одессу, где поселился в роскошном доме по Дерибасовской, 5. Он возглавил торговый дом "Федор Рафалович и К°", вошел в состав правления Бессарабско-Таврического земельного банка — семья Рафаловичей являлась крупнейшим его акционером, причем отец Александра возглавлял правление. Банк охватывал своей деятельностью Херсонскую, Таврическую, Подольскую и Бессарабскую губернии.

Миллионер также постепенно получил контроль над арбитражными, налоговыми и биржевыми органами города — стал представителем от купечества в Коммерческом суде, Одесском биржевом комитете и Одесском городском податном присутствии. А спустя несколько лет переехал в красивый особняк по Театральному переулку, 4.

К тому времени торговый оборот семейной фирмы составлял несколько миллионов рублей, а банковский капитал — несколько десятков миллионов.

Но Рафалович располагал еще одним капиталом, который старался не афишировать, зато часто им пользовался. Это были столичные связи: ведь во времена работы в Министерстве финансов, имея доступ к самому министру, он завел много полезных знакомств. А уехав в Одессу, сумел эти связи сохранить.

Доходный дом. Знаменитый одесский "дом с одной стеной" тоже принадлежал Рафаловичам — им владел брат Александра Георгий. Кстати, в этом доме с 1894 года до самой смерти в 1902-м проживал еще один родственник героев этой истории — Борис Витте, председатель Одесской судебной палаты и заместитель городского головы, который приходился родным братом министру финансов Сергею Витте

Особая дружба и деловое партнерство сложились у него с Александром Абазой. Этот предприимчивый петербуржец владел обширными поместьями на юге нынешней Украины, а также одним из крупнейших в империи сахарных заводов в Шполе. Сахаром он торговал через Александра Рафаловича. А к концу 1870-х Абаза и вовсе полностью перепоручил одесситу управление своими коммерческими делами.

"Я с Рафаловичем постоянно имею различные дела, — не раз упоминал Абаза. — Рафалович мой банкир, я ему даю поручения, например, продажу всех продуктов из моих имений ему поручаю".

В 1880 году Александр Абаза стал министром финансов Российской империи. Какие сделки он проворачивал через "своего банкира", знают только он сам и Рафалович. Но именно в этот период Александр Федорович изрядно пополнил свой капитал и очень жалел, что его партнер пробыл в кресле министра чуть более полугода. Впрочем, Абаза и не думал уходить с финансового олимпа. Он пересел в другое кресло, не менее значимое, чем министерское,— стал председателем департамента экономии в Государственном совете. Это означало, что ни одного серьезного решения новый министр финансов не сможет провести без согласия Абазы.

13 января 1881 года по случаю 50-летнего юбилея возглавляемого им торгового дома Федор Рафалович получил орден св. Станислава 2-й степени — указ был подписан императором Александром II Освободителем. Спустя полтора месяца погибшего от рук народовольцев императора сменил на престоле его сын Александр III. На благополучии торгового дома это никак не сказалось — предприятие Федора Рафаловича продолжало процветать.

"Ячмень" — марки, "кукуруза" — франки

1890 год обещал быть прибыльным — в империи собрали рекордный урожай зерна. Перед Рафаловичем открывались головокружительные экспортные перспективы, курс рубля уверенно рос. И вдруг — неожиданное письмо Абазы с рекомендацией вкладывать рубли в золото.

Александр Федорович начал скупать золото на Берлинской бирже и ждать новостей из Петербурга. Однако время шло, рубль продолжал расти, а новостей не было. Каждый день торговый дом "Федор Рафалович и К°" нес убытки.

Встревоженный одессит написал письмо Абазе. Тот посоветовал не нервничать и держаться прежней линии. Однако, когда Рафалович пересек черту, за которой уже нельзя было, продав золото, выйти из игры без потерь, его беспокойство переросло в панику. Он заподозрил своего многолетнего партнера в намерении обанкротить его.

Бессарабско-Таврический. В этом здании по улице Пастера, 25 располагался банк, который возглавлял отец Александра — Федор Рафалович. А сам Александр Рафалович был членом правления

И в этот момент приходит телеграмма от Абазы. Он прибыл в Шполу и просит Александра Федоровича срочно приехать к нему. Рафалович был уверен, что сейчас-то он узнает, в чем заключается тонкая игра его товарища. Но тот был предельно сдержан.

"Я хочу играть на понижение руб­ля, — сказал председатель Департамента. — Поэтому я прошу вас срочно продать рубли с моего личного счета. Я вам буду телеграфировать, сколько и какой валюты покупать, а вы мне докладывайте об исполнении моих приказов".

Условились о шифрах для телеграмм: "ячмень" — немецкие марки, "пшеница" — фунты стерлингов, "кукуруза" — французские франки.

Рафалович, хотя и не узнал причину столь странной тактики Абазы, но немного успокоился: уж своими-то личными деньгами Абаза точно разбрасываться не будет. И решил играть аналогично — что велит покупать на свои деньги Абаза, то покупать и себе. Такая игра длилась несколько месяцев. Но когда из-за курсовой разницы убыток Александра Федоровича перевалил за полтора миллиона, он вновь отправился в Шполу.

— Смотрите, — эмоционально заявил он приятелю, — какие громадные потери. Рубль продолжает повышаться. Вероятно, (он выразился чисто по-одесски) вы находитесь в ошибке?

— Это не ваше дело, — холодно возразил Абаза, — продолжайте исполнять мои приказы. Продолжайте покупать золото и продавайте рубли.

Рафалович вышел озадаченный. Действия опытного финансиста казались ему самоубийством. Дальше рисковать своим состоянием он не мог. И тайно от Абазы начал обратную игру — продавал золото и валюту, покупая рубли. Причем когда Абаза давал указание продать очередную сумму, эти рубли выкупал у него сам Рафалович. Наконец, правда, с огромными потерями, ему все же удалось восстановить часть руб­левых активов.

И в этот момент грянула денежная реформа! Правительство ввело золотой рубль, а курс бумажного резко упал… Лишь теперь Рафалович понял смысл игры, затеянной Абазой. Но было поздно.

Спасение утопающих

Общие убытки Александра Федоровича превысили несколько миллионов рублей. Расплачиваться с кредиторами и вкладчиками торгового дома было нечем. Оказавшись на грани банкротства, Рафалович обратился к Абазе с требованием помочь. Иначе пригрозил опубликовать их переписку. Председатель департамента экономии, "наваривший" на курсе рубля миллион, отправился к министру финансов Ивану Вышнеградскому. Просьба выдать Рафаловичу кредит в размере 800 тыс. руб­лей для расчета с кредиторами вовсе не обрадовала министра. Однако отказывать Абазе не стал — Вышнеградский как раз "пробивал" новый таможенный тариф, и ему нужна была поддержка председателя департамента экономии. Иван Алексеевич убедил Александра III выдать кредит.

Однако спустя месяц… Абаза явился вновь! И попросил выдать одесситу второй кредит — прежней суммы не хватило для спасения торгового дома "Федор Рафалович и К°". Министр отказал. Тогда Абаза в подробностях объяснил ему, что первый кредит был предоставлен с многочисленными нарушениям закона. Через несколько дней у Вышнеградского "сделался удар" (инсульт). На его место император назначил Сергея Витте. И буквально на второй день работы к новому министру финансов пришел уже сам Александр Рафалович с просьбой о кредите. Витте принялся возражать, но посетитель перебил:

— Мне решительно все равно, дадите вы кредит или нет. Эти деньги идут не мне, а напрямую кредиторам. Но если не дадите, произойдет скандал.

Объяснил: те, кто не получили своих денег, грозят судом. Рафаловичу придется объяснять судье, куда подевались огромные активы торгового дома. И тогда выяснится, что крупный чиновник, допущенный к государственным секретам, злоупотребил ими в целях личной наживы. Витте не поверил, что столь уважаемый в финансовых кругах человек, как Александр Абаза, действительный статский советник и почетный член Академии наук, способен на подобное. Рафалович показал переписку. Министр финансов поспешил к Александру III. Тот, узнав о возможном скандале, согласился на второй кредит в размере 400 тыс. рублей. Однако с Абазой решил расстаться.

Тем временем ничего не подозревавший о визите Рафаловича к Витте председатель департамента экономии азартно играл в Монте-Карло — каждый год он на пару дней ездил в тамошние казино отвести душу. А когда вернулся, узнал, что император не желает его видеть. Выяснив, что Александр III в курсе его игры на понижение рубля, Александр Абаза распустил слухи, что Витте специально оклеветал его перед царем, чтобы отправить в отставку. Ибо он, Абаза, честный и неподкупный. А на его место Витте посадит своего человека, с которым будет проворачивать темные делишки.

Руководители Госсовета отвернулись от Витте. А без контакта с ними министр финансов не мог нормально исполнять свои функции — и он самолично попросил императора назначить комиссию для расследования этого дела. Комиссия подтвердила: все правда. Оскорбленный Александр Абаза подал в отставку.

Попутно комиссия выяснила, что Александр Рафалович сильно при­уменьшил свои убытки. Оба кредита не решили проблему, и чтобы спасти его фирму, нужны новые вливания, притом немалые. Разгневанный Александр III велел прекратить поддержку банкрота и ликвидировать одесский торговый дом.

Рафалович, впрочем, не растерялся. Он сохранил часть личного капитала, переехал в Петербург и довольно скоро нашел себе новое применение — стал доверенным лицом французского Анонимного общества механического, чугунолитейного и котельного заводов (с конторой в Лионе). А чуть позднее вошел в правление Русского Торгово-Промышленного коммерческого банка и Общества Портландского цементного завода "Рудники". В 1909 году Рафалович вернулся в "жемчужину у моря" и обосновался в особняке на Софиевской, 15. Спустя четыре года Александра Федоровича не стало.

• Читайте также: Путин XIX века. Чем закончилась военно-политическая авантюра России 160 лет назад

Обиженный же Абаза покинул Российскую империю и через два года после отставки умер в Ницце. У него там, оказывается, имелся роскошный дворец с огромным парком и зверинцем. Сомнительный миллион у него никто не забирал. И даже более того: до конца жизни он продолжал числиться членом Госсовета.