Родина не продается. Глава ФГИ Игорь Билоус о провале большой приватизации, которую власть обещает с 2014 года

Pеприватизация металлургического комбината "Криворожсталь" в 2005 году остается единственной прозрачной крупной сделкой по продаже государственных активов за все время независимости страны. В этом году власть также намеревалась продать несколько крупных предприятий, но планы поменялись. Сначала Фонд госимущества перенес на 2017-й продажу Центрэнерго, а затем не смог провести конкурс по приватизации Одесского припортового завода из-за отсутствия заявок инвесторов. Тем не менее глава Фонда госимущества Игорь Билоус, по крайней мере на словах, оптимистичен и уверяет: "Все обязательно продадим, если не сейчас, то через месяц или в следующем году". Но затягивание — лишь на руку чиновникам, наживающимся на госпредприятиях за счет коррупционных схем. А сами активы с каждым годом только дешевеют.

КТО ОН

Глава Фонда госимущества (ФГИ)

ПОЧЕМУ ОН

Знает, что именно отпугивает иностранных инвесторов от Украины

Одесса не сдалась

Иностранные инвесторы готовы вкладывать деньги в рисковые активы, так как процентные ставки американской ФРС и Европейского центробанка колеблются в районе нуля. Почему тогда приватизация в Украине затягивается, хотя все говорит в ее пользу?

— Нельзя сказать, что она затягивается. Приватизация ОПЗ не состоялась, ее пришлось перенести, но я не считаю это фиаско. Мы уже обсуждаем, как провести второй раунд. Тот факт, что несколько потенциальных инвесторов провели due diligence (аудит. — Фокус) предприятия, что стоит немалых денег, говорит о реальном интересе к активу. ОПЗ заинтересовал около 15 компаний, восемь из них подписали договоры о конфиденциальности, три дошли до due diligence. Еще несколько потенциальных покупателей хорошо знали актив, им даже не потребовался глубокий аудит. Инвесторы задавали вопросы, предлагали поправки к договорам купли-продажи. Остановились они лишь на стадии внесения $26 млн в Нацбанк в качестве гарантии.

Это было ожидаемо. Победитель конкурса должен предъявить разрешение Антимонопольного комитета на протяжении 50 дней, иначе гарантия пропадет. В АМКУ же срок на рассмотрение заявления — 45 дней. Причем в случае претензий к документам или необходимости проведения расследования АМКУ может продлить срок. Инвесторы рисковали и гарантию потерять, и ОПЗ не купить.

— Да, есть такой нюанс. Именно поэтому некоторые консультанты указали своим акционерам на риски потери гарантии. Это один из технических вопросов, которые возникли наряду с репатриацией дивидендов, налоговыми льготами и гарантиями прокачки по газотранспортной системе газа для завода. Мы эти вопросы постарались снять. Инвесторы общались с руководством НБУ и Нафтогаза, и их заверили, что гарантийный вклад они в любом случае получат назад и проблем с доставкой газа не будет.

Еще один вопрос — долг ОПЗ структурам Дмитрия Фирташа (около $200 млн. — Фокус). Сам по себе он никого не пугает. Пугает контрагент. К примеру, американские компании при всем желании не могут заплатить деньги человеку, который находится под санкциями в США. Поэтому мы должны предложить инвесторам план реструктуризации этого долга.

Дмитрий Фирташ пойдет на уступки?

— Мы несколько раз, еще при прошлом правительстве, пытались обсудить реструктуризацию долга, но решение так и не приняли. В итоге структуры Фирташа подали иск в Стокгольмский арбитраж. Изначально мы предлагали перекрыть долг за счет кредита Ощадбанка, чтобы инвестор имел дело с кредитором, у которого хорошая репутация. Но глава НБУ Валерия Гонтарева сказала: ребята, не играйте, за счет выпуска облигаций я увеличивать квазисуверенный долг не буду.

Мы сейчас будем встречаться с Андреем Коболевым и искать варианты реструктуризации долга через Нафтогаз.

В любом случае большинство инвесторов не оценивали эту проблему как deal breaking, делающую заключение сделки невозможной. Неудача в продаже ОПЗ связана с целым комплексом проблем. Например, что будет с репатриацией дивидендов (возможностью вывести прибыль. — Фокус)? Мне говорят: вот вы сейчас разрешите репатриацию, а в следующем году снова запретите. И хотят гарантию, что этого не произойдет, даже если сменится глава НБУ.

Еще один вопрос — налоговые льготы. Инвесторы показывали мне преференции, которые они получили в других странах после приватизации. Естественно, они хотят этого и от нас.

К примеру, не желают платить налог на добавленную стоимость, так как вся продукция завода идет на экспорт и государство все равно должно полностью возместить НДС. Все знают, что в Украине проблемы с возвратом этого налога. Пока завод государственный, НДС возмещают, а как будет потом?

У ОПЗ есть еще судебное разбирательство с компанией "Нортима", связанной с Игорем Коломойским. Она требует признать действительными результаты приватизации 2009 года, когда "Нортима" выиграла конкурс, но приватизацию приостановили и договор не подписали. Инвесторы просят защитить их от "космических" судебных решений. Нам надо понимать, сможем ли это сделать.

Я организовал для инвесторов встречу с министром финансов по фискальным вопросам. И много раз объяснял представителям разных ведомств, что сейчас не 2005 год, когда на все украинское был спрос. Сегодня другая ситуация, мы должны бороться за инвесторов, идти им навстречу. Но принятие всех этих решений зависит не от меня и не от Фонда госимущества.

Вторая проба. Игорь Билоус заверяет, что Одесский припортовый завод уйдет с молотка уже этой осенью

По данным Антикоррупционного бюро, только на продаже карбамида и аммиака через фирмы-посредники ОПЗ в прошлом году потерял не менее 100 млн грн. Схемы работают до сих пор?

— Сейчас все азотные заводы продают удобрения по ценам ниже себестоимости. В этом нет ничего особенного — цены на удобрения на мировых рынках подвержены существенным колебаниям, но даже в среднесрочной перспективе ОПЗ остается весьма прибыльным активом. Что же касается коррупционных скандалов, давайте посмотрим, чем закончатся расследования НАБУ (Национального антикоррупционного бюро Украины. — Фокус).

Почему вы не снимете с поста главы набсовета ОПЗ Сергея Перелому, которого НАБУ подозревает в растрате госсредств?

— Состав набсовета утверждается собранием акционеров. Нынешний состав был утвержден весной прошлого года. Сейчас, после несостоявшегося конкурса, мы готовим собрание акционеров, на котором можно будет изменить состав набсовета.

Вы намерены повторно выставить ОПЗ на приватизацию осенью. Почему выбрано именно это время?

— Мы ничего не продавали 11 лет, поэтому инвесторы не верили, что конкурс состоится, пока не было опубликовано официальное объявление. Только после этого началась реальная работа инвесторов по оценке рисков и подготовке документов. Нам сразу стали приходить письма с просьбой перенести конкурс хотя бы на месяц. Согласно постановлению Кабмина, на подготовку документов отводилось 45 дней. Объективно говоря, это очень мало.

Например, ОПЗ заинтересовались несколько турецких компаний. Но у них как раз в начале лета месяц Рамадан, во время которого падает деловая активность. Я точно знаю, что у некоторых компаний уже были подготовлены платежные поручения на внесение гарантии. Но первые лица потенциальных инвесторов вышли из отпусков буквально за день до торгов. Естественно, никто не будет, толком не разобравшись, платить $26 млн. В сентябре-октябре эту работу вполне можно сделать, если у нас не произойдут какие-то катаклизмы наподобие политического кризиса.

ФГИ заявил стартовую цену ОПЗ $521 млн. Ее еще до начала конкурса многие эксперты, в том числе и представители МВФ, называли завышенной. Откуда эта цифра взялась и почему ее нельзя снизить?

— Это предприятие столько и стоит, такова рыночная цена. Другое дело, что вокруг стоимости ОПЗ очень много политики. Если наши иностранные партнеры говорили о том, что стартовая цена слишком высокая, то внутри страны постоянно кричали о том, что мы хотим продать ОПЗ за бесценок. В результате политического компромисса мы поставили реальную цену актива. Только построить подобное по мощностям предприятие — это $1–1,5 млрд, не считая земли и затрат времени на строительство. К тому же ОПЗ — предприятие действительно уникальное. Это единственный в мире азотный завод, который находится в порту.

Другой вопрос, что цена актива — это лишь часть затрат инвестора. После покупки нужно будет вложить деньги в модернизацию. Это в разы больше средств. Кроме того, нужно учитывать риски страны: слабые государственные институты, коррумпированную судебную систему и прочее. Именно это пугает инвесторов.

После неудавшегося конкурса нам никто не будет задавать вопросов, почему мы продаем так "дешево". Мы можем учесть все риски при расчете стартовой цены и предложить скидку, чтобы привлечь больше потенциальных инвесторов. Пусть к нам придут двадцать покупателей на аукцион, но они будут конкурировать между собой. Я уже говорил с Владимиром Гройсманом на эту тему. Он согласился поддержать разумный дисконт.

Потерянное время

Еще в 2014 году правительство анонсировало масштабную приватизацию. Хотели продать даже Укрспирт и портовую инфраструктуру. Почему до сих пор топчемся на месте?

— Почему так — вопрос к депутатам. Эти активы не исключены из списка объектов, не подлежащих приватизации. Мы свою работу выполнили. Для приватизации Укрспирта нужен был отдельный закон, мы его написали и передали в Минагрополитики. Я готов прийти в парламент, выступить перед любой фракцией, рассказать, каким образом будет происходить приватизация этих активов. Как только их нам передадут, мы их очень быстро продадим. Я считаю, Укрспирт нужно продавать отдельными предприятиями, выделяя их из состава концерна. Когда ты продаешь только что созданное предприятие, "без истории" и шлейфа проблем, поиск инвестора не составляет труда.

Успехов в малой приватизации тоже не видно. Разве вы не обещали продать все сараи и склады, которые сейчас находятся на балансе государства?

— В этом направлении сделано как раз очень много. Мы полностью переписали закон о приватизации, радикально упростили процедуру оценки. Зачастую оценка и подготовка стоили дороже, чем сам объект. Поэтому у нас были объекты, которые мы пытались продать по 600 раз.

Сейчас мы ввели электронные торги и аукционы без объявления начальной цены, создали веб-сайт, на котором выложили информацию обо всех объектах малой приватизации. Инициировать аукцион сможет любой человек: ткнул мышкой в объект, и мы начинаем продажу, даем возможность ознакомиться с документами, посетить объект. Если вам понравилось, открываете гарантийный депозит, подаете документы — и участвуете в электронном аукционе. Когда эта система заработает, мы сможем быстро продавать малые объекты. Там есть реально интересные объекты по низким ценам. Это может быть интересно для локального бизнеса.

Другой вопрос — объекты, которых в реальности нет. Если вы посмотрите наши планы приватизации на август, то увидите, что из 45 объектов лишь два имеют какую-то вменяемую долю собственности. Остальное — доли в 6%, 8%.... Эти объекты уже проданы, их раздробили, чтобы сбить цену, и давно забыли об этом. Это мусор, и таких объектов у нас тьма.

А почему стоит приватизация оставшихся в госсобственности облэнерго, которые всегда были интересны нашим финансово-промышленным группам?

— После работы в налоговой я думал, что видел в жизни уже все. Оказывается, нет. Например, в Тернопольоблэнерго собрания акционеров не проходят с 2001 года. Там якобы потеряли список акционеров и с тех пор никак не могут его найти. Мы ищем консенсус с миноритариями и менеджерами, которых они поставили туда. Последние просто не понимают свои риски. У них небольшая зарплата, они работают на того, кто им платит деньги. Я их честно предупреждаю: посмотрите, что НАБУ делает в Запорожьеоблэнерго, на том же ОПЗ. И это только начало.

Но даже при сегодняшних раскладах к нам приходят иностранцы и говорят, что хотят участвовать в покупке облэнерго. Пока не знаю, кто из них реально придет на аукцион, но конкуренция при продаже облэнерго непременно будет.

Чтобы привлечь иностранные компании, стоило бы определиться, по каким правилам будет работать рынок украинской энергетики. Пока не принят закон ни о Нацкомиссии по энергетике и коммунальным тарифам, ни о рынке электроэнергии. А инвесторы спрашивают, каковы гарантии, что рынок будет либерализован. Я им никаких гарантий дать не могу.

Но приватизацию Центрэнерго вы же собирались провести в этом году, а затем почему-то перенесли на сле­ду­ющий.

— Мы получили акции Центрэнерго только в конце марта. Проект очень масштабный. Из бюджета нам выделили на подготовку приватизации всего 20 млн грн. Даже на то, чтобы нанять кого-то из "большой четверки" на проведение due diligence, нужно больше средств. Поэтому практически вся работа идет за деньги USAID (Агентства США по международному развитию. — Фокус). Мы ждали их решения, и как только получили средства на подготовку Центрэнерго к приватизации, начали работу. Сейчас ищем крупный банк, который поможет в поиске инвесторов.

• Читайте также: Ниже некуда. 8 причин считать, что дно экономического кризиса в Украине позади

Нужно проделать всю рутинную работу: сделать инвентаризацию, провести оценку по международным стандартам, разобраться с задолженностью. Опять-таки, скоро отопительный сезон — могут начаться стандартные проблемы с углем. Мне уже на днях звонили из Центрэнерго: нет угля. А что делать с Углегорской ТЭС, когда опять обострилась ситуация в зоне АТО? Люди, которые предлагают продать Центрэнерго осенью, просто не понимают, что говорят.

Да и вообще, Центрэнерго — это не ОПЗ. Прибыль в гривне, что с тарифами — непонятно, работает по квотному принципу: сегодня у тебя покупают энергию, а завтра — нет. К приватизации этого актива надо очень хорошо подготовиться, у инвесторов накопилось много вопросов. То же самое будет, когда мы получим акции Аграрной продовольственно-зерновой корпорации и Артемсоли. Как их быстро продать, если вокруг этих активов идут постоянные бандитские разборки?

• Читайте также: Добро пожаловаться. На что чаще всего жалуются украинские бизнесмены и как им помочь

Смысл же приватизации не в том, чтобы быстро все продать и урвать какие-то деньги. Вот мы в 2005 году от продажи Криворожстали получили $4,8 млрд. И где эти деньги? Вы можете показать хоть один объект, который на них построили? Я таких объектов не знаю. Нам нужно сейчас найти правильных инвесторов, которые зайдут, вложат деньги в модернизацию производств и покажут всем, что в Украине можно красиво и прозрачно работать и еще при этом зарабатывать. Тогда в страну потянутся и другие компании.

Фото: Александр Чекменев