Банкиры предвещают банкротства и массовые увольнения

Старейший банк Женевы Lombard Odier Darier Hentsch & Cie, управляющий активами объемом более 100 млрд. евро, почти не пострадал от кризиса. За 210 лет своего существования швейцарский банк пережил многое, но нынешний коллапс его топ-менеджеры считают одним из самых серьезных испытаний для мировой экономики. Какие экономические неприятности ожидают мир и Украину, Фокусу рассказали партнер холдинга банка Арно Леклерк и старший вице-президент банка Карен Асланян, непосредственно отвечающий за украинский рынок.

Денежный голод
– В понедельник Нацбанк Украины запретил банкам досрочно выдавать клиентам средства с их депозитов в течение шести месяцев. Это спасет банки от банкротства?
Карен Аслянян: – Конечно, любое вмешательство государства в рыночный механизм противоестественно. Но в ситуации, когда народ выстраивается в очереди, чтобы быстро снять всю свою наличность и держать ее под матрасами и подушками, этот ход достаточно эффективен.

Арно Леклерк: – А по поводу возможных банкротств могу сказать: многое будет зависеть от готовности Нацбанка поддержать некоторые системообразующие банки. И от того, насколько эта поддержка будет широкой и глубокой.

– Украинские банкиры часто утверждают, что, в отличие от США, не выдавали необеспеченные кредиты, а потому банкротство по американской схеме им не грозит. Вы согласны с этим?
А.Л.: – Допустим, они не давали необеспеченные кредиты. Но проблема сейчас в ликвидности, то есть возможности банка А взять деньги у банка Б. Но когда банк Б денег никому не дает, неважно, работал банк А хорошо или нет – у него все равно возникнут проблемы.

К.А.: – Что такое обеспеченные кредиты? Обычно это средства, выданные под залог акций или недвижимости. А если этот залог падает в цене, то кредит сразу же становится необеспеченным. И потом: некоторые украинские банки были ориентированы на дешевые заемные средства из-за рубежа. Допустим, украинский банк сейчас должен отдать кредит зарубежному, и у него есть на это деньги. В обычной ситуации он бы попросил продлить заем на год-два, то есть рефинансироваться.

Но сейчас так не получится: если банк вернет кредитные деньги, то новые он вряд ли получит взамен.

– Если говорить не о частных банках, а о государствах: возможно ли объявление дефолта Россией или Украиной?
А.Л.: – Нет. Государства сильные, резервы у них очень большие. Ситуация 1998 года была совсем другой.

На красный свет
– Когда можно ожидать начала восстановления стабильности на мировых финансовых рынках?
К.А.: – Не ранее начала 2009 года. Что касается производственного сектора, то о нормализации там сейчас и речи не может быть. Эти рынки пока только входят в рецессию, которая продлится, по самым скромным оценкам, как минимум год или два.

А.Л.: – Многое зависит от политики государств по стабилизации финансовых рынков. И только когда финансовые рынки какое-то время почувствуют устойчивость, эта стабильность перейдет и на реальную экономику.

– Такая политика проводится: центробанки ряда стран, в том числе и Швейцарии, уже заявили о готовности предоставить банкам неограниченное финансирование. Но не слишком ли амбициозны эти обещания?
А.Л.: – Спасение европейских колоссов – дорогое удовольствие для любого государства, и для Швейцарии тоже. Поэтому такие заявления можно рассматривать и как психологическую уловку, чтобы просто успокоить рынки. Ведь самое страшное, что сейчас происходит – это кризис недоверия друг к другу. Банкирам нужна уверенность, что если он сегодня даст другому банку деньги взаймы на год, то через год ему вернуть их обратно, потому что государство гарантирует. Ведь банки рано или поздно должны начать кредитование – просто сидя на деньгах, они не смогут зарабатывать.

К.А.: – Но надо понимать, что такие действия государства, в том числе и план Полсона – это решение кредитных проблем еще большим количеством кредитов. Образно выражаясь, когда пациент при смерти, ему нужно сделать прямой укол адреналина в сердце. Пациент не выздоровеет мгновенно, а просто не умрет на месте операции. А дальше предстоит огромная работа по реанимации пациента.

А.Л.: – Планом Полсона уже не вытащить весь мир из кризиса. Это надо было делать не сейчас, а год назад, когда кризис только начинался. Его причина лежит в ослаблении госрегулирования, которое началось при Билле Клинтоне: инвестбанкам позволили гораздо больше, чем когда-либо за последние 50 лет! А потом Алан Гринспен (экс-глава Федеральной резервной системы. – Фокус) открыл дорогу кредитам, которые ничего не стоят. А когда кредит ничего не стоит, конечно, людям проще взять кредит, чем заплатить за дом свои деньги. Но кредиты-то надо возвращать! Красный свет загорелся год назад, но все надавили на газ. Конечно, очень хорошо, что государство говорит банкам: ребята, не переживайте, мы защитим вас. Но пока будут приниматься законы, разрабатываться механизм помощи, обанкротятся новые банки. Так сам Генри Полсон (министр финансов США. – Фокус) говорит.

– А какие меры нужно было принять год назад? Ограничивать кредитование?
К.А.: – Нет, просто изменить правила их выдачи. В Европе 30% стоимости недвижимости должен сразу оплатить покупатель. А в США, если человек хотел купить дом за миллион долларов, ему давали в кредит весь миллион, да еще вдобавок 50 тысяч на мебель.

– Это вина государства или самих банков?
А.Л.: – И тех, и других! Государство все видело и знало, но думало, что все будет хорошо. А банкиры тоже должны были обратить внимание на риски.

Новый мир
– Есть ли отрасли, которые кризис затронет менее других? Куда вы сейчас рекомендуете инвестировать вашим клиентам?
А.Л.: – В последний месяц мы получаем массу вопросов от наших клиентов, как сохранить деньги. Сейчас клиенты покупают краткосрочные государственные бумаги, например, Германии или Швейцарии. Правда, они дают очень маленький доход. Другие покупают золото, хотя оно сейчас дорогое из-за спекуляций на этом рынке. А еще есть крупные компании, у которых очень солидный бизнес. Например, Nestle: они продают продукты питания во всем мире, у них хороший баланс, кредитов немного. Вот такие глобальные голубые фишки и надо искать. Тем более что стоят они сейчас очень мало.

– Какая валюта в ближайшее время будет наиболее устойчивой к курсовым колебаниям, учитывая, что кризис затронул практически все страны?
К.А.: – Курс валют – одна из самых непрогнозируемых вещей. Я думаю, что экономика США будет быстрее выходить из кризиса, чем европейская. Во-первых, кризис начался в Америке раньше и по логике раньше и закончится. Во-вторых, экономики США и Западной Европы, несмотря на внешнюю схожесть, в корне отличаются. Экономика Европы менее гибка и мобильна. Например, уволить человека в Европе крайне сложно: нужно ему сообщить об этом за три месяца, заплатить выходное пособие. А в США – политика hire and fire ("нанял и уволил". – Фокус). Взяли кого-то на работу, он не понравился – уволили, и никаких проблем. Более гибкая экономика может быстрее поглотить удары кризиса. Поэтому евро, скорее всего, будет и дальше страдать.

А.Л.: – С другой стороны, серьезных макроэкономических причин для укрепления доллара тоже нет. Дефицит госбюджета колоссален, есть и много других негативных факторов. Поэтому делать прогнозы очень сложно.

– Получается, что для выхода из кризиса потребуются массовые увольнения?
К.А.: – Конечно. Это как спираль. Например, на прошлой неделе "Опель" закрыл одно из своих производств на три недели. Люди остаются без работы и уже, в свою очередь, не в состоянии выплачивать кредиты, а это ведет к банкротству банков, и работу теряют новые люди. И так далее. Рецессия сама по себе подразумевает увеличение уровня безработицы.

– В 1970-х был нефтяной кризис, в начале нового века – кризис интернет-компаний, сейчас проблемы вызвал рынок недвижимости. Что станет следующим "мыльным пузырем"? К.А.: – Та отрасль, которая будет перегрета. Если отслеживать рост котировок с нынешнего "дна", можно будет понять, какая отрасль зашкалит за объективно разумные величины. Вот там и следует ожидать следующего кризиса. Если, конечно, вовремя не изменить регуляторное поле.

А.Л.: – Если мы проанализируем последние 100–150 лет, то увидим, что экономика сама по себе циклична и кризисы неизбежны. Но каждый из них происходит по-своему.

– Аналитики уже окрестили последствия кризиса "тектоническим сдвигом" в мировой финансовой системе. Что именно в ней изменится?
А.Л.: – Мир действительно станет выглядеть иначе: будет больше серьезного и жесткого госрегулирования. После кризиса часть банков национализируют, в другие войдет государство. Центробанки будут ставить коммерческим банкам жесткие условия работы.

Своим путем
– Понятие "швейцарский банк" ассоциируется со стабильностью. Но, наверное, вы тоже испытываете сложности из-за кризиса?
К.А.: – В отличие от других банков, мы фокусируемся исключительно на частных клиентах и не занимаемся кредитованием. Поэтому у нас по определению не может быть плохих кредитов. С другой стороны, мы не публичная компания, а семейный банк, который находится в руках четырех семей уже 210 лет. Деньги в кредит мы не брали, потому никому ничего не должны. В этой ситуации мы лишь сторонние наблюдатели кризиса.

– Вы собирались начать работу в Украине. Кризис изменил эти планы?
К.А.: – Мы еще не созрели для открытия офиса в Украине. Идеи в этом направлении есть, но говорить об украинском офисе рановато. Хотя этот рынок нам интересен, причем во многих проявлениях. Он более диверсифицированный и сбалансированный, чем в России – там он довольно однобокий, завязанный на нефтяную отрасль. Да и политическая ситуация в корне другая – многие факторы свидетельствуют, что Украина будет идти своим путем.

А.Л.: – Кризис – явление временное. А потенциал страны измеряется не одним или двумя годами. Стратегическое решение работать в Украине было принято два года назад, и мы не собираемся от него отступать. Тем более что, как показывает практика, бизнес?модель нашего банка как нельзя лучше отвечает потребностям местных состоятельных людей, особенно в это нелегкое время.