Конфликт на ТВі: Кто будет следующим
Для меня война за ТВі – это война за спасение совести. Я против мордоворотов спортивной внешности в коридорах телеканала – мы не режимный объект, а СМИ, пишет на Фокус.ua переводчик, литературный критик, журналист ТВі Ирина Славинская
Последние четыре дня – одни из самых насыщенных и печальных ever. Хотя все начиналось почти анекдотично. Утром во вторник 23 апреля я лежала в постели с ноутбуком и писала колонку по случаю Дня Книги. Мне в чат написал бывший коллега по ТВі. Мол, ну что, продали вас? Я наивно решила, что это всего лишь слухи. После этого я увидела сообщение Наталки Катеринчук о взломанной почте пиарщицы канала. Еще через минуту – релиз на сайте ТВі о смене руководства и собственников. Я аврально уехала на канал, ближе к событиям.
Там и случился первый настоящий шок. Во время собрания с "новыми" стало ясно, что Артем Шевченко, которого теперь называют гендиректором канала, искренне считает пресс-релиз на сайте "цивилизованной формой" сообщения Наталки Катеринчук о ее собственном увольнении.
С тех пор уже четыре дня мы практически живем на ТВі. Мне лично, как минимум, страшно уезжать домой каждый вечер. Ведь с любым из работников ньюсрума могут поступить так же, как поступили с моим коллегой Павлом Шереметом. Например, просто перестанет работать пропуск, просто станет невозможно вернуться и хотя бы забрать с собой личные вещи. Разобраться в конфликте собственников – непросто. Кто-то из них называет себя "бенефициар", кто-то – "инвестор", кто-то "собственник".
При этом сразу стало понятно, что с "новыми" каши сварить точно не получится, когда на канал не пустили Наталку Катеринчук – не смотря на то, что Мустафа Найем и Илона Довгань пригласили ее к себе в прямой эфир. Получается, охранники своими руками – по приказу сверху – решают, кто попадет в эфир, а кто – нет. Подобное произошло впервые. А когда Артем Шевченко закрыл аппаратную и не пустил в эфир журналистов – это перешло все границы.
Мне страшно уезжать домой каждый вечер. Ведь с любым из работников ньюсрума могут поступить так же, как поступили с моим коллегой Павлом Шереметом
Верить в то, что Артем Шевченко сотоварищи не собирается влиять на редакционную политику и вводить цензуру, я отказываюсь. Гражданин уже совравший. Силовые методы у "новых" вообще в почете. Например, с утра во вторник оба этажа наполнили "качки" – я их называю "люди в разном". Похожие типажи все мы видели во время выборов и потасовок в проблемных округах.
Поэтому журналисты, редакторы, ведущие, режиссеры, операторы бастуют.
В частности, мы требуем разорвать трудовой договор с Артемом Шевченко и Олегом Радченко, которые допустили нарушения трудового законодательства и нарушение профессиональных прав журналистов. И предлагаем назначить и.о. руководителей ТОВ Телерадіокомпанія "Телерадіосвіт" и ТОВ "Інтерпрофіт" – до решения спора между основателями и инвесторами в судовых инстанциях.
Если честно, имя собственника для меня лично раньше было не так важно – со всеми этими офшорами ясности не было и при Кагаловском. Но теперь я знаю слухи о близости Альтмана к "семье" и Арбузову – и эти слухи меня тревожат. Особенно в контексте приближения выборов 2015 года. Я не хочу работать на чью-то пропаганду.
Также не менять сетку вещания канала, не вмешиваться в профессиональную деятельность журналистов, обеспечить выход в эфир всех программ состоянием на 22 апреля 2013 года. Не прибегать к кадровым санкциям по отношению к участникам забастовки.
Кадровые чистки уже начались. Жду, кто следующий.
Как мне кажется, подобная забастовка происходит в Украине впервые. В прямой эфир мы не выходим. Идут повторы. Исключение – спецвыпуск "Сегодня. О главном" в среду 24 апреля для озвучивания требований профсоюза. Второе исключение – эфиры "Знака Оклику" Артема Шевченко.
Позавчера заткнуть эфирные дыры пробовали документальными фильмами Николая Томенко. Но он написал требование, чтобы его кино в эфир не выходило, пока не закончится наша забастовка. Для меня, как и для остальных 42 человек, подобные жесты поддержки очень важны.
Самый большой сюрприз – мизерное количество звонящих и пишущих со словами поддержки. Люди, с которыми я лично строила телеобраз украинской культуры, просто замолчали. Кажется, они тихо ждут, когда станет понятнее, на чьей стороне лучше.
Лично я не считаю себя втянутой в корпоративные войны. Для меня это война за спасение совести. Я против мордоворотов спортивной внешности в коридорах родного канала и против усиленного контроля на входе – мы не режимный объект, а СМИ. Я против цензуры и против того, что директор может решать, кого выпускать и кого не выпускать в эфир. Я против пресс-релизов как метода сообщения человеку о его увольнении.
Все эти вещи конфликтуют с тем, что я привыкла считать правильным. И тут дело не в именах директоров, бенефициаров, инвесторов и собственников. История со сменой собственников канала, я думаю, не будет со счастливым концом. Хотя тут я бы очень хотела ошибиться. Не знаю, что будет дальше, но знаю, что каждый из моих коллег станет сильнее.