Грязная память. Почему день настоящей Победы еще не наступил
Потерпевшие поражение вынесли уроки из Второй мировой войны, части победителей это еще предстоит
Если бы я был карикатуристом, к 9 Мая нарисовал бы картинку, на которой люди идут с плакатами, изображающими распятого Христа, и транспарантами "Если надо — повторим!".
Москвичам в эти дни на телефоны приходила смс-рассылка с текстом: "А в другой раз мы распишемся не только на ихнем рейхстаге, но и на жопе бундесфюрерши меркель-шмеркель и прочей обамы". Вот такая акция, явно на бюджетные средства. Странно, откуда такие сильные эмоции по поводу демократических лидеров современных Германии и США, которые ни по мировоззрению, ни по повадкам вовсе не напоминают фюрера, чего нельзя сказать о российском вожде.
День Победы дает возможность самой распоследней сволочи почувствовать себя человеком за счет дани памяти и тихой скорби. Но не каждый готов воспользоваться возможностью стать чище. У Роберта Рождественского есть строки о памяти, с которой что-то стало не так, и в результате "все, что было не со мной, помню" — о погибшем парне, "обещавшем: "Я вернусь, мама!" Песня на эти стихи, написанные через двадцать лет после войны, вошла в фильм "В бой идут одни старики". Кто бы мог подумать, что еще через пятьдесят лет эти слова зазвучат уже злым анекдотом: потомки вдруг на свой лад перевспомнили то, что было не с ними, и почувствовали вкус к войне, от которой выживших дедов-прадедов мутило каждый прожитый день. Есть память светлая, а нам показали, что такое грязная память: "На Берлин! За немками!"
"Мало подавить последний дзот, сделать последний росчерк на Рейхстаге и даже похоронить последнего солдата. Нужно убить зверя в себе, зверя, выпущенного войной или государственной пропагандой. И никто этого не сделает за каждого конкретного человека"
А фюрер, пожалуй, остался бы доволен. Он-то войну, выворачивающую в человеке первобытное, животное начало, любил: "Война — это сама жизнь", — его слова. Нынешний милитаристский угар в России, ярое антизападничество, да еще с возрождением почитания Сталина, такого же людоеда, это же настоящий праздник для души Адольфа. Остается только надеяться, что ей в аду об этом не сообщат. Но возникает вопрос о незавершенности дела Победы.
Мало подавить последний дзот, сделать последний росчерк на Рейхстаге и даже похоронить последнего солдата. Нужно убить зверя в себе, зверя, выпущенного войной или государственной пропагандой. И никто этого не сделает за каждого конкретного человека. Массовые памятные ритуалы создают иллюзию осознания произошедшего и будто снимают необходимость каждому в отдельности проводить внутреннюю очистительную работу.
И да, в этом смысле придется все повторить: урок той войны не всеми детьми и внуками победителей усвоен, несмотря на горы опубликованной литературы и километры отснятой пленки. Его нужно будет прокручивать еще и еще, делая акценты на важных местах. Украина тут только в начале повторения и усвоения: правильные ответы не столько найдены самими, сколько к ним подталкивает поведение впавшей в победную лихорадку России. Идет прозрение от противного.
А сама Россия, кажется, из болезни уже не выберется. Немцам помогали, и заняло это долгие годы. Там прозрение началось с признания поражения и глубокого чувства вины: "Что мы наделали?" Пока не очень понятно, что может вынудить большинство россиян задать себе этот вопрос. А значит, Победа еще неблизко.