К вопросу о корпоративах

Говоря языком Вилли Брауна из бессмертного фильма Crossroads, хорошие ли времена или плохие, я все равно хожу на базар. В жилмассиве, где я обитаю, – по супермаркету на квартал. Но я покупаю продукты в гигантском металлическом сарае не чаще одного раза в месяц и все равно хожу на рынок. Раз в два дня, потому как для свежего товара лучше бабушек с базара природа ничего не родила.

Разговор сегодня пойдет не о базаре, просто он – место старта. Всех продавцов я знаю, поэтому для экономии времени делаю сначала первый круг заказа, говорю, чего и сколько, а потом повторный обход – собираю готовые пакеты со всем, чем полагается, и откланиваюсь. На все про все – максимум 7 минут. Но сегодня традиционный экспресс-шоп-моцион неожиданно удлинился секунд на двадцать. Бабулечка, передавая мне пакет с консервацией в обмен на дешевеющую день ото дня нацвалюту, вежливо поинтересовалась: "Что, тяжело вам сейчас без корпоративов?" Я для приличия покивал головой и удалился в злобных раздумьях.

Дело в том, что за последние сутки это была третья попытка социума пожалеть музыкантов в моем лице с использованием ранее узкопрофессионального термина "корпоратив". Первым был сосед по выгулу собак, вторым – друг журналист. Третий раз – эта бабушка на базаре. Я сказал себе, что это уже слишком, сгрузил продукты в холодильник и решительным жестом открыл текстовый редактор в компьютере.

Мифологизация термина "корпоратив" в наших широтах произошла благодаря отечественной прессе, подхватившей это кукурузное (есть такой грязный оттенок желтого цвета, кукурузным называется) знамя, среди прочего, у соседей из столицы бескрайнего севера. Но там это действительно большой кусок хлеба – поющих известностей разной степени забытости в Москве примерно столько же, сколько очень богатых людей. То есть много. Вот они и сливаются в экстазе.

Для электората прочтение заметки об очередном частном закрытом празднике, на котором за огромные (и явно завышенные для пиарного форса) деньжищи выступали те-то и те-то звезды, сродни акту мазохизма. Ты тут, понимаешь, с трамвая на завод, а где-то лица с экрана за час зашибают столько, сколько тебе за жизнь не поднять. "Живут же люди".

Наша пресса пришла к выводу, что раз эта тема так хорошо ложится на душу россиянам, пора ее и здесь прорастить. И пошло: публикации, слухи, рейтинги виртуальных гонораров. А тут еще и кризис, декабрь, в который "несчастные" артисты остались без "елок". Второй термин тоже дошел по назначению.

Первый тезис: не надо жалеть музыкантов. Отличная, между прочим, профессия, хотя и напряжная. В прошлом веке Владимир Пресняков-младший по этому случаю метко подметил: артисты тащатся, когда их жалеют. Типа бесконечные гастроли, съемки, самолеты, ох, как я устал. Неправда это, любой человек сцены больше всего боится остаться наедине с молчащим телефоном и выпрыгивает из трусов от радости, когда его где-то ждут. А жалобы – это так, образ, нате меня почешите.

Тезис второй и последний на сегодня: жалеть стоит продюсерское звено. Теряют ребята деньги. А украинских артистов, работающих исключительно на "корпоративах" и при этом получающих всю прибыль, а не долю от продюсеров, можно пересчитать по пальцам одной руки и при этом обойтись без большого. Они знают, что делают, и дай им Бог здоровья, потому что периодически за это приходится расплачиваться низким порогом стыда. Потому что посреди душевной песни на большой даче могут внезапно появиться пятьдесят голых барышень и увести гостей в дом. Доигрывать придется самим для себя, и я не верю, что такие случаи не оставляют зарубок.

Знаю я многое, а помню еще больше, но никаких жареных фактов и имен, извините, не подкину. За меня это с большим удовольствием сделает телевидение. Расскажет бабулечке про бандитско-депутатские дни рождения посреди чумы или про то, как Стинг получил 200 тысяч долларов наличными дополнительно за медляк на бис. Кстати, говорят, чистая правда. Живут же люди.