Лирическое отступление. Что Эрдоган сможет противопоставить Трампу

Одна запись про то, что он в отношении Турции, союзника по НАТО с функциями форпоста альянса на Ближнем Востоке, "санкционировал повышение в два раза пошлин на сталь и алюминий", обрушили местную лиру так, что Реджеп Эрдоган сравнил данный акт с вонзанием ножа в спину и пригрозил двинуться "к новым рынкам, новым партнерам и новым альянсам".

Ну, то есть, изобразил реакцию правителя, сбитого с толку внезапным блицкригом партнера и нашедшего утешение в родной турецкой пословице: "Беда не скажет: "Я иду". Однако вероломство хозяина Белого дома в указанной ситуации, мягко говоря, слегка преувеличено. Все к тому и шло. И причин тут несколько.

В начале августа Минфин США ввел персональные санкции против министра юстиции Турции Абдулхамита Гюля и главы МВД Сулеймана Сойлу. Эти почтенные господа попали под каток "глобального акта Магнитского", позволяющего американской администрации "награждать" черной меткой государства и чиновников, заподозренных в нарушении прав человека. Возможно, им бы сошли с рук их прегрешения, вертись они вокруг безвестных граждан, обвиняемых в подготовке военного переворота.

Но тут нашла коса на камень: турецкие силовики задержали пастора-евангелиста, американца Эндрю Брансона. Ему инкриминировали шпионаж и связи с исламским проповедником Гюленом, заменяющим официальной Анкаре шайтана, на которого можно повесить все мыслимые и немыслимые преступления. Самое ужасное (уже болтающееся у него на шее, которая, по счастью, с 1999 года вместе с хозяином находится в США): попытка переворота 15 июля 2016 года. Тысячи людей были брошены по этим мотивам в тюрьмы. А Гюлен был назван вдохновителем свержения законной власти.

В Соединенных Штатах эти события трактовали по-иному. Гюлена выдать отказались. И оставить без должной реакции арест Брансона, разумеется, не смогли. Более того, практически сразу Вашингтон пообещал добавить к персональным санкциям экономические, таким образом продолжив традицию непонимания и перетягивания каната между двумя государствами-партнерами, идеологически мало в чем совпадающими.

Ножом в спину это никто не называл, однако в союзнические отношения были внесены определенные корректировки. В частности, допущение, что одна из сторон может действовать не вполне в унисон со второй. И играть по своим правилам.

Во времена, когда Обама вводил санкции против банковского сектора Ирана из-за ядерной программы исламской республики, Анкара вновь продемонстрировала приверженность тому, чтобы действовать в обход интересов заокеанского партнера. Зная, что меры Вашингтона экстерриториальные, и любую страну, помогающую Тегерану их обойти, ждет хорошо вымоченная розга американского Минфина, она, тем не менее, через государственный Halkbank участвовала в обмене золота на иранскую нефть при посредничестве ОАЭ.

При этом сотрудники американских банков, включенных в эту цепочку, понятия не имели о том, что средства направляются Тегерану. Все это всплыло в 2013 году, в ходе антикоррупционных расследований против Эрдогана. Ключевую роль в обнародовании данной информации сыграли сторонники Гюлена – дополнительный повод для президента Турции пылать ненавистью к пресловутому проповеднику.

Весной 2017-го зампред Halkbank Хакан Атилла получил от властей США "подарочек": 32 месяца заключения. Для Турции, которая возмутилась вердиктом американского суда, кстати, все могло бы закончится еще хуже: ее вполне могли оштрафовать на $49 млрд. Эта угроза до сих пор не миновала. И если она будет реализована, а страна, экономику которой лихорадит только из-за стальных санкций, указанный долг не заплатит, для ее банковских структур наступит Апокалипсис: финансировать экспортно-импортные долларовые операции станет невозможно.

Что может предложить в ответ Эрдоган? Проклятья, призывы возлюбить несущуюся в пропасть турецкую лиру, как мать родную. Бездна патриотизма и сколько же бессмысленности.

Шантаж и невыполнение своих обязательств перед союзниками, похоже, стали обычной манерой поведения нынешнего турецкого руководства. Здесь можно упомянуть подзатянувшуюся историю с намерением Анкары приобрести у России ЗРК С-400. Вашингтон она довела до белого каления: именно тогда там в полный голос заговорили о санкциях. Или припомнить, как Турция в конце июля стучалась в двери БРИКС. Ей тогда ответили отказом: как выйдете из западного мира, сможете войти в антизападный. Не раньше. Или, наконец, вспомнить, как Эрдоган просил Трампа посодействовать освобождению "заложницы" - гражданки Турции Эбру Озкан, арестованной в Израиле по подозрению в поддержке ХАМАСа. Трамп тогда связался с Тель-Авивом, и Окзан смогла вернуться на родину. Однако, вопреки ожиданиям Белого дома (добрый жест – на добрый жест), турецкий суд не открыл дорогу к свободе пастору Брансону, а отправил его под домашний арест. Могли ли в Вашингтоне вытерпеть подобное издевательство?

Сегодня Эрдаган шантажирует Соединенный Штаты перспективой уйти в новые политические объятия. Выбор у него на самом деле не слишком большой. На поверхности – перезагрузка отношений с Москвой. Однако, как отметил обозреватель французской Le Figaro Рено Жирар, его здесь "не ждет путь, усеянный розами". "Взаимопонимание" двух авторитарных лидеров, уже переживших однажды – после сбитого над Сирией российского бомбардировщика - эпоху двусторонних санкций, может разбиться о лед существующих разногласий. У этой парочки, по мнению автора, разное отношение к Израилю: Путин "восхищается достижениями сионизма, тогда как неоосманский султан все больше набрасывается на него, в надежде выглядеть великим защитником мусульман-суннитов всей планеты". Это первое.

А второе – собственно, религия. Эрдоган принялся за разрушение наследия отца современной Турции Мустафы Кемаля – секуляризм. Он строит мусульманское государство. А русские, считает Жирар, "никогда не согласятся с тем, чтобы христиане преследовались на родной земле апостола Павла".

Иными словами, если союз между Анкарой и Москвой и возникнет, он будет столь же ситуативным, хрупким и непредсказуемым, как союз между Анкарой и Вашингтоном. Точнее, еще более непредсказуемым. Поскольку хозяин Кремля вряд ли уступает в коварстве и склонности к "гибридной дружбе" хозяину Белого дворца. Однако ничего невозможного в таком союзе нет. Тем более, что сам турецкий президент полон желания продемонстрировать миру намерение создать "антитрамповский фронт".

Похоже, именно с этой целью 7 сентября он созывает в Стамбуле саммит по Сирии. Пока, правда, на его предложение откликнулась только Россия…