Дивизионы Коболева. Что ждет Нафтогаз и его главнокомандующего

22 марта сего года, аккурат перед выборами президента Украины, в Киеве произойдет одно, на первый взгляд, незаметное событие: истекает срок действия контракта главы "Нафтогаза" Андрея Коболева. Сейчас ему предстоит задача пролонгироваться на должности в компании, которая перечисляет в бюджет по 120 млрд грн в год.

И хотя премьер уже сейчас с болью в лице (с болью за народ, разумеется) заявляет, что бонусы и зарплату неплохо бы снизить, камнем преткновения зарплатная ведомость нового-старого "предправления" преградой не станет.

Тем более, что Коболев уже заявил, что ради того, чтобы снять политизированность вопроса своих выплат в Нафтогазе, он будет перечислять свою зарплату до конца года в три благотворительных фонда.

Скорее всего, Коболева переназначат, но уже на другую должность, ведь сейчас в разгаре реформа корпоративного управления в Нафтогазе.

Первый шаг – это существенное видоизменение системы корпоративного управления НАК-ом, когда вместо правления как коллегиального органа появится один всесильный СЕО в лице самого Коболева.

Сама холдинговая структура будет реорганизована по дивизионному принципу с отраслевым построением: направление нефти, направление газа и т. д. Сегодня так работают лишь частные компании, например структуры Ахметова, где тоже есть "дивизион угля", "дивизион металла" и т.д..

Преимущества дивизионной структуры заключены в том, что она позволяет максимально усиливать эффективность отдельных направлений бизнеса и достигать в них максимальной капиталоотдачи.

В данном случае, дивизионная структура НАК-а позволит усилить газовый бизнес и существенно ослабит полномочия дочерних компаний, входящих в общий холдинг – оперативные задачи будут решаться руководителями дивизионов, которые перейдут в прямое подчинение СЕО.

Среди прикладных недостатков стоит выделить: появление более запутанного механизма управления, закрепление ресурсов за "нужными" направлениями и стагнация всех остальных (применительно к НАК-у стоит ожидать дальнейшее ослабление сбыта, хранения и транзита в пользу наращивания добычи газа и нефти), блокирование горизонтальных связей в рамках одной компании.

Но это именно то, что нужно для достижения локальных задач и замутнения "корпоративной воды" и ловли в ней нужной рыбы. В такой модели практически не работают корпоративные предохранители в виде наблюдательного совета или правления, а также существенно нивелировано влияние Кабмина.

Кроме того, данная матричная модель позволяет "распотрошить" дочерние компании НАК-а (Укргаздобыча, Укртрансгаз, Укртранснефть, Укрнефть) на лакомые куски, выделив часть ликвидных активов в "прорывные" дивизионы, которые в будущем можно будет точечно приватизировать, оставив низколиквидные активы в виде дотационных дивизионов на балансе Нафтогаза.

Дивизиональная схема вертикальной интеграции позволит СЕО Нафтогаза максимально замедлить процесс того же анбандлинга (процесс, посредством которого компания с разными направлениями деятельности сохраняет основной бизнес и продает активы, производственные линии, подразделения или "дочки" с целью создания более эффективной структуры), "впарив" европейцам с их третьим энергетическим пакетом Европейского Энергосообщества некий суррогат разделения функций добычи, транзита и продажи газа. В таком случае, в плане организационного проскальзывания "ужом", Нафтогаз даст фору даже Газпрому с его суррогатными "независимыми" европейскими газовыми трейдерами.

В общем, перед нами новая модель приватизации, которая является абсолютной инновацией на нашем рынке, ведь она обладает даже не двойным скрытым дном, а тройным или четверным. С одной стороны, она вроде как является антиподом "лоскутной" приватизации, при которой частные инвесторы выкупают самые лакомые кусочки государственной собственности, оставляя на балансе у госпредприятий лишь обременительные социальные обязательства.

Вроде как все очень прозрачно: максимальное повышение эффективности прорывных направлений, "капсулирование" убыточных, IPO и продажа НАК-а целиком за десятки миллиардов долларов. С другой стороны, вполне очевидно, что ни сейчас, ни в обозримой пятилетке, никто не вольет в Нафтогаз миллиарды частных инвестиций.

В то же время, натиск внешних кредиторов относительно приватизации государственного ТЭК-а будет лишь усиливаться. И здесь как нельзя кстати будет дивизионная структура, которая поможет инвестору четко маркировать "нужные" направления для инвестирования. И роль СЕО в данном вопросе будет исключительная. Риски в этой игре с газом столь высоки, что на нее принимаются даже такие ставки, как "транши МВФ" и политическая жизнь правительства.

Иностранных инвесторов интересуют газовые месторождения Украины и потенциал Укргаздобычи. Неслучайно бывший депутат российской Госдумы и полпред Джорджа Сороса в нашей стране Илья Пономарев не скрывает своего интереса относительно будущей приватизации крупнейшей национальной газодобывающей компании – Укргаздобычи.

Этот интерес вполне понятен. Учитывая темпы деиндустриализации, Украина вполне может в ближайшие 10 лет обеспечить себя газом внутренней добычи. Эту цель по силам достичь не мытьем так катаньем – не так за счет роста добычи, как за счет сокращения потребления.

Постоянный рост тарифов для населения отсечет от системы "лишние рты", кроме того, государственная система субсидий – весьма неплохой бонус к финансовой модели проекта.

В любом случае, после 2020-го может сложиться парадоксальная ситуация, когда дешевый газ собственной добычи приватизированная государственная компания будет продавать через своих же торговых посредников в ЕС, а на внутренние нужды будет заходить дорогой импортный газ, полученный окольными реверсными путями откуда-то из Польши. Что поможет, кстати, аргументировать привязку цены на газ к импортному паритету (ценам немецкого газового хаба).

• ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Обходной путь. Запуск "Турецкого потока" — очередной минус в украинскую транзитную карму

В таком случае модель действительно сложится практически идеальная: карпатский газовый хаб будет "генерить" финансовый поток за счет сниженных цен на газ украинской добычи и высоких продажных цен в Италии, а "польский" хаб – стимулировать убытки украинских потребителей в результате покупки ими дорогого "европейского" газа.

Ситуация только на первый взгляд выглядит неправдоподобно: Сорос умеет добиваться принятия законов, гарантирующих иностранному инвестору право продавать газ там, где ему выгодно.

Вряд ли случайно, что совсем недавно Илья Пономарев зарегистрировал в США компанию Trident Acquisitions, которая на американской бирже NASDAQ привлекла порядка $250 млн частных инвестиций для реализации газовых проектов в Украине. В будущем главной целью станет, возможно, и приватизация Укргаздобычи, а для этого потребуется помощь части местной "элиты", включая и местных "топов".

В этих условиях личный контракт с большими нулями уже не играет значительной роли. Что до правительства, то если заседания наблюдательного совета украинской государственной компании проходят в Лондоне, то почему бы и центр принятия кадровых решений не переместить еще чуть дальше – за Атлантику.