Сервер.Точка. Нет. Перестанет ли когда-нибудь Украина быть ситуационной страной своих президентов
Проблема в том, что голосуем мы за все хорошее, против всего плохого, а получаем, что заслуживаем
Есть вещи, за которые бывает мучительно стыдно, даже если не ты их делал.
Я смотрел на остатки ситуационной комнаты, которые показывал на видео Данилюк, и, при том, что Данилюк вовсе не мой герой, мне было дико неприятно и стыдно. Это ведь не я курочил сервера или снимал со стен тв-панели, это не я осуществлял "цивилизованную передачу власти", но краснел, почему-то, я.
Было очень "за державу обидно". Просто очень.
Знаете, мужчина, если он мужчина, уходя из семьи не делит с женой люстры, диваны и ложки. Во всяком случае, раньше так было принято у порядочных людей. Взял сумку с носильными вещами - и пошел. Наверное, или понятие порядочности изменилось, либо размеры сумки, либо представление о носильных вещах.
В принципе, чем сервер не носильная вещь? Вполне. Унести же можно? Значит, носильная. И ТВ панель тоже.
Да и уход из власти - это не развод. Это просто временные трудности, и очень важно сохранить имущество в неприкосновенности - унести в защечных мешках и спрятать в норке. Схомячить, если по-простому. И схомячили!
Уж не знаю, кто это сделал - сам бывший президент либо его приближенные, - но выглядит это настолько мерзко, что и выяснять не хочется.
Если это свита, то какой король? Если же король таков, то какова же свита?
Есть вещи, которые могут угробить любую репутацию.
Мы можем восхищаться убийцей, но тот, кто разводит на деньги пенсионеров и неимущих взывает у нас отвращение. И это объяснимо. Медвежатник, вскрывающий банковский сейф, и щипач, что вытащил кошелек у старичка - оба воры, но воспринимаются по-разному. Как Робин Гуд и последняя сволочь.
Мы легко принимаем и оправдываем то, что допускается нашей моралью и неприемлем то, что в рамки наших представлений не помещается. Мы на уровне инстинкта отвергаем или аплодируем тому, что всего лишь не вызывает отвращения.
В общем, я представил, как разоряют ситуационную комнату, и задумался: может, мы и это заслужили? Мы же их выбрали? Выбрали. Каков народ, таковы и правители. Плоть от плоти, кровь от крови. Интересно, люди, которые отдали приказ выносить оборудование, что больше любили: деньги или родину? Или себя? Как вы думаете? Или это такое клептоманическое состояние - хоть что-то, а унесу с работы. Неважно что.... Телевизор на память, и вот эту жужжащую подставку в комплект.
А ведь эти кадры с комментариями обойдут мир: следы от мониторов на стенах, голое шасси крепления серверов и растерянное лицо Данилюка.
- Что ж вы, братцы! Разве так можно? Можно! Все можно.
Когда нет совести, можно все. Если нет стыда, то еще больше.
Это мы по эту сторону экрана можем плакать, смеяться и переживать, но уважать чужую собственность. С той стороны и задача другая: ухватить и унести! Унести и поделить!
Или вы полагаете, что только в Донецке можно было ограбить "Метро" в начале оккупации? Уверяю вас, люди везде одинаковы. Или те, кто выносил панели из ситуационной комнаты, чем-то отличаются от тех, кто тащил из Метро сумки с халявой? Отвечаю: ничем не отличаются. Только количеством.
Честно говоря, я такого жлобства до сих пор не видел. Мифологическая жадность, которая просто должна войти в легенду. В легенду про аренду серверов и мониторов, позднеукраинский фольклор. Мародерить у своих же - это реально высший пилотаж, тут специально обученные люди снимут сапоги с живых и мертвых, а вот убедительно врать еще не научились. Таланта нет, необходимость выдумывать правдоподобно отсутствует. Свои и так не съедят (посмотрите, сколько "оправдателей" аренды набежит из сети), а на чужих нам плевать с высокой горки!
Дивная история, честное слово.
Но почему же так стыдно за тех, кто пять лет сидел в ситуационной зале, скатал ее в рулон, сунул подмышку и пошел торговать ворованым? Или пользоваться ворованным? Не знаю. Вроде, не я арендовал, не я вывозил, не я торговал, а получается, что ко всему причастен.
Проблема в том, что голосуем мы за все хорошее, против всего плохого, а получаем, что заслуживаем.