Почему "народные люстрации" вредят задачам революции
Народные восстания происходят, когда Закон явно несправедлив. Майдан случился именно поэтому. Однако ликвидация зла не означает автоматически появления добра
Что происходит, когда "народ" наводит "справедливость"? История знает разные примеры. На американском Западе в позапрошлом веке золотоискатели и фермеры сами избирали среди себя шерифов, а если те не справлялись с наплывом преступности, самоорганизовывались в комитеты вигилантов ("бдительных"). Вигиланты не очень-то блюли букву закона, но довольно эффективно отлавливали (а иногда и отстреливали) преступников. Нечто подобное в разные времена бывало в самых разных государственных и кавазигосударственных образованиях. Так, порядок на Запорожской Сечи поддерживали сами же "граждане". Обходясь безо всякой полиции. И с минимумом судебных процедур.
Однако гораздо чаще все бывает не так радужно. Со времен Французской революции признано общим правилом, что большинство восстаний приводят либо к террору и диктатуре, либо к анархии, которая часто тоже кончается диктатурой. Собственно, это правило было на практике известно еще древним Афинам, где две с половиной тысячи лет назад борьба между демосом и аристократами привела к тирании Писистрата (справедливости ради следует сказать, что, в отличие от преемников, Писистрат был весьма справедливым и некровожадным тираном).
В сегодняшней Украине тирании пока не просматривается, террора тоже – но общие предпосылки имеются. Как всегда, все произрастает из недовольства активного меньшинства действиями власти, которую легитимно избрало далеко не столь активное большинство. С одной стороны, при явном попустительстве правоохранителей бежит из-под стражи офицер "Беркута", являющийся одним из главных подозреваемых по делу о "Небесной сотне". С другой, милиция задерживает бойцов добровольческого батальона, которые "этапируют в Киев" бывшего выскопоставленного мятежника из "ЛНР". А относительно других бойцов из разных батальонов возбуждают уголовные дела за преступления против мирных жителей. Примеры можно приводить десятками страниц.
"За что боролись?" - восклицают радикалы. Либералы, в свою очередь, указывают: да, меч Фемиды должен касаться и "своих" - но это если бы он так же касался "чужих"! И все в один голос предсказывают: добром это не кончится, и, если не будет справедливости, народ возьмет дело в свои руки.
Народные восстания происходят, когда Закон явно несправедлив. Зимний Майдан случился именно поэтому: когда "Семье" и приближенным можно все, а остальным – только дозволенное "Семьей", восстание становится вопросом времени. Однако ликвидация зла не означает автоматически появления добра. Власть сменилась – но не изменилась. И вот идеалисты начинают устанавливать Справедливость, невзирая на Закон. И вдруг сталкиваются с двумя удивительными вещами.
Во-первых, выясняется, что интриговать в толпе ничуть не труднее, чем во дворце. Даже приемы похожи. А во-вторых, становится ясно, что сохранить страну – ту самую, ради которой боролись – это значит либо установить гораздо более жесткую диктатуру, чем недавно свергнутая, либо… да, да, терпеть новых (а во многом и все тех же) олигархов при власти. Надеясь на постепенные реформы под мирным давлением. И понимая, что такие реформы будут ну очень-очень постепенными.
Этот парадокс коренится в самом устройстве государства и общества. Американские вигиланты, как и козаки на Сечи, действовали исходя из своих конкретных имущественных интересов (у нас как-то принято забывать, что в большинстве своем сечевики были теми же фермерами). Они "наводили порядок" ради сохранения своего имущества. И, наведя этот порядок, вводили соответствующие законы, которым и подчинялись. Так возникала государственность. Наоборот, там, где большинство зависит от отточенной десятилетиями сверхмощной государственной машины – как на постсоветском пространстве – речь идет не о защите имущества, но о способе распределения якобы "общих" благ. В нашем случае – пенсий, соцвыплат и прочих бюджетных затрат.
Сегодняшние борцы за Справедливость в массе своей стремятся к тому, чтобы государство стало отдавать меньше денег "олигархам", и больше – "народу". При этом данные борцы не так уж редко работают на одних "олигархов" в противовес другим. Но это – не главная проблема. Главная проблема в том, что почти никто не стремится сделать так, чтобы человек стал меньше зависеть от государства в принципе.
А еще большая проблема в том, что изменить такую ситуацию может только власть. Но, увы, не Майдан, каков бы он ни был. Вигилантам и козакам было хорошо: у них государства фактически не существовало. Но именно поэтому их методы нам не годятся. Разрушив то, что у нас и так уже есть, мы просто вынуждены будем заново построить то же самое. Вот только успеем ли?