Пусть все будет по феншую. Искусство встречать праздники в Одессе
Одесса. Мы приезжаем сюда, и каждый раз здесь праздник, которого мы так и не нашли ни в Риме, ни в Париже, ни в одной из столиц, на которые когда-то потратили столько сил и времени. Столицы есть, восхищение есть, интерес и любопытство есть, а праздника — нет.
Вспоминаю, что в юной Украине нам дышалось легче и свободнее, и в будущее мы смотрели с большими надеждами — нет, не на государство, а только на себя самих.
И дело тут не в политике, а в нашей молодости: трава была зеленей, солнце ярче, мы не нуждались в суммах больших, чем 15 грн на мускат, не мучились сомнениями по поводу своей исключительности и не испытывали недостатка в друзьях, знакомых и просто хороших людях.
Все сомнения и недостачи вылезут позже. Но только не в Одессе. В Одессе, слава Богу, все остается, как тогда — очень просто и легко. Здесь живется.
Мы приезжаем сюда, и каждый раз здесь праздник, которого мы так и не нашли ни в Риме, ни в Париже, ни в одной из столиц, на которые когда-то потратили столько сил и времени. Столицы есть, восхищение есть, интерес и любопытство есть, а праздника — нет.
Вот почему мы отправились праздновать день независимости в Одессу. И вечером, на бульваре, среди гуляющей публики, оказались возле уличной музыкантки, совсем молодой девочки. Она играла хорошо и была талантлива.
Ксюша, как всегда, заметила несправедливость: в шляпе у юного дарования было слишком мало денег. Это было неправильно. И это нужно было исправить. Потому что во всем должна быть справедливость. Все таланты должны оплачиваться пропорционально их талантливости.
Дивных новых монет, которые Нацбанк все обещает переделать, чтобы они все не выглядели как 1 грн, у Ксюши с собой не было. И она попросила монеты у меня. Я достал и дал ей первое, что попалось: 50 грн.
Я не особо близок к уличной музыке, даже ни разу не сидел с бутылкой пива в толпе вокруг музыканта на улице, не тусовал и не пел с ним хором "Все идет по плану".
Я ни разу в жизни не попросил ни у одного из них гитару, или скрипку, или баян и не выдал пару старых хитов. И ни один из них ни разу не сказал мне: "Ты пой, а я буду играть", и я не ответил: "давай, А-эм, Эф, Цэ, Е, А, шесть восьмых, восьмерочкой!" и мы не дали джазу в этой дыре. Но я стараюсь понимать музыкантов. И я подумал: 50 грн — как раз хорошие деньги, чтобы дать музыканту.
Но Ксюша сказала: "Дай вон ту пятисотку!". Пока я с сомнением сопоставлял пятисотку и шляпу, она продолжала: "Я тоже когда-то так зарабатывала. В Коктебеле. На набережной, возле дома Волошина. Там еще барабанщик был. Из "Комитета Охраны Тепла". Каждое лето на том же месте. Дай ей 500, может, она на них месяц жить будет!"
И я в тот момент вспомнил, как мой знакомый, известный ресторатор и очень хороший человек Максим Храмов, играл одной душной августовской ночью на набережной Каменского на общественном пианино, один, в старой одежде, без денег и охраны, но с бутылкой шампанского — это было все, что он смог купить. Дело было на съемках шоу "Богач-Бедняк", в котором он, как и я, снимался однажды.
И я дал ей 500 — правда, может, ей жить на них. Мало ли. К тому же — праздник все-таки. Потому что невозможно вечно о работе и заработке. Нужно, чтобы у всех был праздник. Это еще Жванецкий говорил.
К тому же — Одесса, август, вечер, бульвар и музыка. Пусть у всех будет праздник. Пусть в этот вечер все будет по феншую. А о делах потом.
И вообще — осталось так мало теплых дней лета.