Андрей Парубий: Путин заморозил конфликт для подготовки новых атак

Пока украинскую армию обеспечивают волонтеры, а деньги для военных собирает вся Украина, власть решила потратить миллиард гривен на парламентские выборы. Насколько целесообразно проводить их во время войны?

— Я согласен с тем, что грешно тратить деньги на выборы, когда ребята на передовой нуждаются в одежде. Но без новой Верховной Рады невозможно проводить реформы и помогать фронту. В Украине действует парламент, который голосовал за диктаторские законы, который семь раз не мог принять закон о люстрации. Поэтому логика в очищении Верховной Рады есть: туда должны прийти люди с Майдана, герои АТО. Общественный запрос на обновление парламента нужно выполнить.

Что могут дать новой ВР комбаты батальонов, которые скоро получат депутатские мандаты?

— Многие хотели бы, чтобы военные гибли в АТО, а решения принимали другие люди — "с опытом", которые знают все коррупционные схемы и давно превратили мандат в бизнес. Но так не будет. Самообороновцы, которые стояли на баррикадах, — это не просто солдаты. Среди них есть юристы, предприниматели, ученые. Когда было нужно, они пошли на баррикады, а потом взяли автоматы и поехали в зону АТО.

• Читайте также: Народный тыл. Кого ведет в Раду Арсений Яценюк

Эти люди не смогут молчать в парламенте. Они будут идеальными борцами с коррупцией, наблюдателями от общественности за тем, чтобы не повторялись старые схемы. Поэтому в партии "Народный фронт" есть и опытные политики, как Арсений Яценюк, и общественные деятели, как Татьяна Черновол, и комбаты.

Вы избирались в парламент от ВО "Батькивщина". Однако на выборы идете по спискам партии "Народный фронт". Почему?

— Военные-добровольцы и представители Майдана выступили за создание новой политической силы. Мы хотели основать свою партию вместе с самообороновцами и комбатами, но на это не хватало ни сил, ни времени. Кстати, не только добровольцы, но и политики, которые сейчас в Народном фронте, были активными участниками Майдана — Яценюк, Турчинов, Аваков. Последний еще и помогал в создании добровольческих батальонов. Эти люди близки нам по духу, так что совместный поход на выборы — естественное решение.

Однако среди кандидатов в депутаты от вашей партии есть одиозные личности. К примеру, Николай Мартыненко, Вячеслав Константиновский, Андрей Иванчук. Как они оказались в одном списке с вами?

— С Константиновским все понятно. Это бизнесмен, который пошел на фронт. Много ли людей, которые, имея большое состояние, не поехали за границу пережидать тяжелые времена, а отправились на войну? А Мартыненко и Иванчук помогали финансировать Майдан. Пожертвований, которые люди там собирали, иногда хватало на 20–30% нужд. К тому же политические партии должен кто-то финансировать. Всех возможных инвесторов я делю на две группы: тех, кто был по нашу сторону баррикад, и тех, кто находился с противоположной стороны. В списке Батькивщины только те, кто во время Майдана был по нашу сторону.

Лживое перемирие

После вашего ухода из СНБО нового секретаря президент так и не назначил. Почему вы подали в отставку?

— Здесь нет никакой интриги. Это было наше общее с президентом решение. У нас не совпадали взгляды на будущее. Я не могу провозглашать то, во что не верю, и не могу придерживаться позиции, которую не разделяю.

После отставки вы отправились воевать на передовую. Как вы восприняли новость о подписании минских соглашений, когда стало понятно, что территория, в борьбе за которую погибла не одна сотня наших военных, все же достанется боевикам?

— К некоторым положениям меморандума я отнесся очень критично. Например, не понимаю, как можно делать народную милицию из террористов, которые убивали и продолжают убивать наших побратимов. Я против легализации бандформирований.

Точно так же не воспринимаю положение о проведении выборов на оккупированной территории. По сути, никакой избирательной кампании, как и самих выборов, там не будет. Просто придут люди с автоматами и забросят бюллетени в урны. Мой знакомый из Горловки рассказывал, что мэру этого города Безлер, более известный как Бес, приставил пистолет к виску и потребовал написать заявление об отставке. Так кто победит в результате выборов — Бес или тот, кого выберут люди?

В регионе, где всем заправляют боевики с автоматами, на место руководителей городов поставят начальников своих бандформирований. Да, подобные прецеденты были в Абхазии и Южной Осетии. Но власти Грузии никогда не признавали тамошних захватчиков. Так что я не понимаю, зачем мы легитимируем террористов.

Как относятся к минским договоренностям солдаты на передовой?

— Это их сильно демотивировало. В тот день я получил множество звонков от солдат добровольческих батальонов. Бойцы были готовы идти на Киев. Меморандум о перемирии стал для них большой неожиданностью и даже ударом. Но они повели себя ответственно — остались на передовой.

Меморандум выписан так, как того, по сути, хотели боевики. Закон об особом статусе Донбасса, по большому счету, тоже. Но почему, по-вашему, эти меры не способствуют прекращению войны?

— Потому что Путину не нужен мир. Несколько месяцев назад он стал перебрасывать в Донбасс людей, которые в свое время создали Приднестровье. Их поставили на ключевые должности в Донецке и Луганске — там, где действуют оккупанты. Но когда президент России понял, что больше областей он взять не может, решил на время заморозить конфликт, подготовив тем временем плацдарм для новых атак и давления на Украину.

• Читайте также: В российской армии появился ропот из-за войны с Украиной, - Лев Шлосберг

Что Путину мешает закрепить эту ситуацию? Отсутствие самодостаточной и завершенной инфраструктуры. Сейчас бои ведутся по четко очерченным направлениям. Две недели назад я знал, куда будут бить боевики. Это порт Мариуполя, потому что в Новоазовске нет самодостаточного порта, аэропорт Донецк и Дебальцево — ключевая железнодорожная и авторазвязка. Сейчас террористы делают все для захвата этих позиций. Поэтому к договоренностям об отводе артиллерии я отношусь очень критично — это спровоцирует мощнейшую атаку боевиков.

Украина тоже не должна выполнять минские договоренности?

— В одностороннем порядке точно не должна. Так мы из наших ребят сделаем мишени. Сейчас самое время для перегруппировки и наращивания сил. Все, кто думает, что новая политика Путина в Донбассе — это мир, ошибаются. Если мы позволим боевикам захватить освобожденные города, жители которых приветствовали украинских солдат, террор против тамошнего населения будет еще более жестким.

Боевиков все время обвиняют в том, что они несмотря на свои обещания продолжают стрелять. А Украина прекратила огонь?

— Мы бьем только в ответ. Если идет обстрел из "Градов", наша артиллерия пытается подавить огневые точки противника.

Какие вы видите предпосылки для того, чтобы боевики начали активное наступление и захват новых территорий?

— Это зависит от того, насколько мы будем сильными. Чем дальше отведем войска, тем больше территорий захватят террористы.

От комбатов добровольческих батальонов не раз звучали слова, что воевать в Донбассе должны только те, кто пришел в армию по собственному желанию. Дескать, в регулярных войсках много дезертиров. Вы согласны с этим мнением?

— Я бы не стал кого-то выделять. Помню, как появился первый добровольческий батальон. Его сформировали люди с Майдана — они прямо с баррикад отправились на передовую. Эти ребята под Славянском увидели, что регулярная армия не готова стрелять. Когда 6 армейских бэтээров зашли в город и террористы сразу их захватили, боевой дух армии поднимали именно добровольцы.

Афганцы говорили, что в Афганистане сложнее всего было начать стрелять. У ребят, которые пришли с Майдана, этот психологический барьер был пройден — они уже видели смерть и знали, какие испытания их ждут. Конечно, самообороновцы не были так хорошо обучены, как профессиональные военные. Но в итоге получился хороший сплав из мотивации и опыта. Кстати, за время АТО там побывало более 4 тыс. самообороновцев Майдана.

В каких сейчас отношениях "ЛНРовцы", "ДНРовцы" и российские войска?

— Если бы мы имели дело только с местными сепаратистами, никакой войны у нас не было бы. Я неделю провел в Луганске вместе с главой СБУ Валентином Наливайченко. Мы вели переговоры с местными боевиками. Иногда они длились по 18 часов в сутки. Мы искали компромисс. Что тогда меня поразило? Как только мы находили взаимопонимание, вмешивались агенты ФСБ и срывали все наши договоренности.

• Читайте также: Гвардеец кардинала. 3 мнения о новом министре обороны

Местные боевики не хотели отсоединиться от Украины, и они убеждали, что не хотят смертей. А у российских диверсантов совсем другие задачи. Им нужен жесткий конфликт с большим количеством смертей. Их логика проста: чем больше людей погибнет, тем выше вероятность, что процесс станет необратимым.

Все для фронта

Как за последние месяцы изменился уровень материально-технического обеспечения бойцов?

— Улучшился, но того, что есть, все равно недостаточно. Сначала вообще была катастрофа — все, как на Майдане. Сейчас решили много вопросов. К примеру, военные получают "корсары" (бронежилеты. — Фокус). В то же время ребята на передовой до сих пор ночуют в холодных спальниках и без зимней одежды.

Из бюджета на нужды армии выделено более 9 млрд гривен. Помимо этого, средства перечисляют небезразличные люди, военным помогают волонтеры. Но этого все равно не хватает. Почему так происходит?

— Есть два фактора. Первый — саботаж чиновников Минобороны. Были случаи, когда сухпайки, предназначенные для армии, продавались через интернет. Это ужасно демотивировало солдат. И это был серьезный показатель для наших зарубежных партнеров. Они говорили: если мы дадим вам оружие, где гарантия, что оно точно так же не будет продаваться через интернет?

Люди из старой системы, которые остались в армии, не давали обеспечить бойцов всем необходимым. Второй фактор — это бюрократия, которая не позволяла молниеносно реагировать на все вызовы. Проведение тендеров, сертификация и прочие процедуры отнимали слишком много времени.