Неудобный прокурор. Как продвигаются дела по преступлениям против Майдана

Поздним вечером в приемной прокурора Сергея Горбатюка, который уже больше двух лет расследует преступления против участников Майдана, не протолкнуться. Сам он отшучивается, что в 8 вечера рабочий день только начинается, и приглашает зайти в кабинет. За его дверью висит плакат с футболистом столичного "Динамо". Под ним на шкафу расположились небольшой футбольный кубок и две иконы Георгия Победоносца. Между ними — книга "Неудобный прокурор" Алексея Баганца. В этом есть ирония: Баганец был одним из адвокатов нынешнего генпрокурора Юрия Луценко, которого при Януковиче приговорили к четырем годам тюремного заключения с конфискацией имущества. Сегодня для Луценко неудобным прокурором в ведомстве является Сергей Горбатюк, которого он не раз обвинял в затягивании расследования дела против Януковича и компании. В октябре 2016 года Горбатюк даже получил выговор, а о его конфликте с Луценко стало известно общественности. Несмотря на это, прокурор настаивает: в расследовании дел против Майдана главное — качество. Скорость — вторична.

КТО ОН

Начальник управления специальных расследований Генпрокуратуры Украины

ПОЧЕМУ ОН

Руководит расследованием преступлений против Майдана

Движется, но со скрипом

На каком этапе сейчас находится расследование преступлений против участников Майдана?

— Сообщено о подозрении 351 человеку, а в суд направлены обвинительные акты в отношении 220 лиц, есть 35 приговоров. Минус в том, что расследование идет не так интенсивно, как хотелось бы. О причинах можно рассказывать часами. Основная —мало следователей. К тому же нет поддержки со стороны руководства.

Что с расследованием массовых расстрелов участников Революции достоинства 18–20 февраля 2014 года?

— Если говорить об организаторах, тогдашнем руководстве государства и правоохранительных органов, мы сообщили им о подозрении в причастности к применению силы и препятствованию проведения митингов, а также к совершению иных преступлений с 30 ноября по 20 февраля. Период с 18-го по 20 февраля в расследовании разделен на три эпизода.

Первый — утро 18 февраля в Мариинском парке, Крепостном переулке и на улице Грушевского. В суд направлены дела двух командиров львовского и харьковского "Беркута" и двух харьковских беркутовцев — командира роты и бойца. Закончили расследование еще по четырем харьковским бойцам, они сейчас изучают материалы дела. Кстати, меру пресечения двум из них, подозреваемым в причастности именно к убийствам протестующих, суд изменил на домашний арест, что мы считаем ничем не оправданным решением.

Второй эпизод — ночь с 18-го по 19 февраля, когда был штурм Майдана под видом антитеррористической операции. Мы объявили в розыск бывшего председателя СБУ, его заместителя, министра внутренних дел и руководство киевской милиции, закончили расследование по одному из руководителей операции. Он сейчас под арестом. Его дело направили в суд еще в феврале 2016 года, но за это время не состоялось ни одного заседания по существу. По этим событиям есть трудности с идентификацией непосредственных исполнителей убийств, в первую очередь потому, что очень мало видеозаписей и все они некачественные, так как было отключено освещение. Но расследование продвигается. В частности, в суд направлено дело трех титушек.

Третий эпизод — 20 февраля. По нему пять беркутовцев, обвиняемых в 48 убийствах, находятся под арестом, и Святошинский суд рассматривает эти производства. Мы объявили подозрения всем 25 идентифицированным бойцам специальной роты под руководством Садовника, командиру полка, руководству киевской милиции, МВД и бывшему президенту Украины. Также установили, что в ночь с 20-го на 21 февраля выдали 408 единиц оружия (АК) так называемым титушкам. По этому эпизоду направили в суд дела трех милиционеров и одного титушки, который вывозил это оружие со складов.

Спустя три года после Революции достоинства вы можете точно сказать, кто первым начал стрельбу: протестующие или силовики?

— Однозначного вывода еще нет. У нас есть потерпевший среди протестующих, который получил огнестрельное ранение, если не ошибаюсь, около трех часов ночи. Есть раненый в 7:20, а с 7:50 началась стрельба по правоохранителям. К 9:00 (когда появилась рота Садовника) двое силовиков погибли и 20 были ранены. Получается, что больше раненых на этот момент было со стороны силовиков. При этом имеются данные, что первые ранения получили протестующие.

Вы заявляли, что активисты Майдана Роман Сеник и Михаил Жизневский были убиты пулями, которые используются только в системе МВД. При этом в Сергея Нигояна стреляли из охотничьего ружья. Какова вероятность, что его убили не силовики?

— Пока преступление не раскрыто. У нас рассматриваются три версии их убийства: силовиками, провокаторами и кем-то из своих. Но следователи склоняются все же к первой версии.

Рассматривается ли вопрос о причастности российских сил к событиям на Майдане?

— Мы разделяем версию о том, что провокаторы могли быть внутренние и внешние. Среди последних возможны и представители России. Данных, которые прямо указывают на причастность россиян к убийствам, у нас сейчас нет. Но мы проверяем влияние представителей РФ на развитие этих событий: приезды, сбор ими информации о Майдане, консультации с представителями власти. Многое говорит о том, что влияние было. Следствие должно ответить, на что именно они влияли — на эскалацию конфликта, которая и привела к убийствам, или это были консультации, как действовать во время протестных акций.

Тогда кроме протестующих были убиты 13 силовиков. Вы установили личности тех, кто стрелял в них?

— Сегодня никому не сообщено о подозрении в этих убийствах. Есть люди, в отношении которых имеются данные о возможной причастности, и мы проверяем эти сведения.

В одном из своих интервью вы заявили, что примерно половина беркутовцев, участвовавших в разгоне студентов 30 ноября, до сих пор работают в системе, потому что по видео не удалось идентифицировать ни одного бойца. Виновные так и не будут наказаны?

— Кроме бывшего высшего руководства государства, мы привлекли к ответственности организаторов и руководителей подразделения "Беркут": командира полка, двух его заместителей и четырех командиров роты — тех, кто давал приказы разогнать Майдан. Кроме того, во время следствия мы установили, что в силовой акции принимали участие 290 человек. Но видеоматериалы свидетельствуют, что непосредственно применяли насилие в отношении протестующих 30–40 человек. По видеозаписям идентифицировать этих людей сложно — записи в ночное время недостаточно качественные, потерпевшие не узнают беркутовцев. Самая большая проблема в том, что ни один из этих бойцов не дает правдивых показаний. И тут уже вопрос к руководству МВД: как могут работать в правоохранительных органах те, кто прикрывает виновных вместо того, чтобы служить обществу?

Накажут только заказчиков, а исполнителей — нет?

— Будет ли наказано руководство, должны решить служители Фемиды. Прокуроры направили в суд шесть дел: экс-главы КГГА Александра Попова, четырех командиров "Беркута" и начальника управления общественной безопасности киевской милиции. Касательно Попова — еще в феврале 2015-го, беркутовцев — в марте того же года, последнее дело отдали в суд в декабре 2016-го. Мы продолжаем устанавливать исполнителей, и сейчас есть подвижки — одному из применявших насилие беркутовцев сообщено о подозрении.

Самый гуманный суд в мире

По двум из этих дел суд уже два года не может вынести приговоры. В чем причина заминки?

— Сначала долго определялись, где будут рассматривать дела. Заседания назначали редко, а затем их переносили. Чтобы не выйти за пределы сроков следствия, мы вынуждены были направить дело по обвинению Попова в суд на месяц-два раньше, чем дело командиров "Беркута", рассчитывая в суде их объединить. Прокуроры и потерпевшие ходатайствовали об этом. Но суд безосновательно отказал им, поэтому пострадавшие вынуждены ходить сначала в один суд, потом в другой, что выглядит издевательством.

Есть ли какая-то политическая ангажированность в действиях судов?

— Я не имею возможности говорить об этом, потому что мои слова могут рассматриваться как влияние на суд. Но я могу констатировать, что большинство этих дел в судах в разумные сроки и со строгим соблюдением требований закона не рассматриваются.

Вы говорили, что из 35 вынесенных приговоров по делам против участников Майдана суд отправил за решетку только одного человека. Почему другие преступники на свободе?

— Приговоры сейчас есть только в несложных эпизодах без тяжких последствий или там, где обвиняемый признает свою вину. В последнем случае прокуроры просят меру наказания, которая учитывает раскаяние человека и его помощь следствию. Что касается эпизодов, где десятки и сотни потерпевших, процессы длятся очень долго, соответственно, по ним нет решений. В таких делах, если вина доказана, условных сроков не должно быть. Но, к сожалению, наши суды умеют неприятно удивлять.

Сергей Горбатюк: "Данных, которые прямо указывают на причастность россиян к убийствам, у нас нет. Но мы проверяем влияние представителей РФ на развитие этих событий. Многое говорит о том, что влияние было"

По секрету прокурорам

В ноябре прошлого года Виктора Януковича допросили в качестве свидетеля по делу о расстреле майдановцев. Этого требовали адвокаты беркутовцев. Была ли польза от допроса для расследования дела против самого Януковича?

— Учитывая то, что он согласился отвечать в качестве свидетеля уже после того, как ему объяснили, что он фактически подозреваемый, у нас появились все основания использовать эти показания как официальный процессуальный документ по делу. Мы потребуем у судьи копии этих документов после их поступления из РФ, чтобы проверить достоверность слов Януковича.

Во время допроса стало известно, что во время Майдана Янукович минимум 54 раза созванивался с Виктором Медведчуком, кумом Владимира Путина. Вам известно, о чем они говорили?

— Мы имеем данные только по поводу соединений, разговоры не прослушивались. То, чем сегодня располагает следствие, я пока разглашать не могу. Медведчука по этому поводу допрашивали.

К вам на допрос в ноябре приходил и Петр Порошенко. О чем рассказал?

— Не он к нам, а следователи к нему. В первую очередь мы допрашивали его по обстоятельствам, в которых, по информации СМИ, он принимал непосредственное участие. Это касается событий 1 декабря 2013 года (в этот день у Администрации президента произошли кровавые столкновения между протестующими и силовиками, пострадали 160 человек. Порошенко забрался на бульдозер, которым активисты штурмовали АП, призвав не вступать в конфронтацию с милицией. — Фокус) и когда он приходил в суд во время арестов майдановцев. Глава государства на допросах рассказал о новых обстоятельствах, которые ранее не были нам известны. Но это пока тоже тайна следствия.

Вернуть легитимного

До видеоконференции Кремль официально не признавал, что Янукович проживает в России, однако во время допроса экс-президент сам это подтвердил. Как это повлияет на возможность его экстрадиции в Украину?

— Мы направляли в Россию запрос с просьбой задержать Януковича и экстрадировать его в Украину. Но нам ответили, что в соответствии с такой-то статьей Европейской конвенции наше ходатайство не может быть удовлетворено, потому что они видят в нем признаки политических преследований. По их формулировкам не было однозначно понятно, находится Янукович в России или нет. После видеоконференции это стало очевидно.

Вы обращались повторно к российской стороне с ходатайством об экстрадиции экс-президента?

— В экстрадиции нам уже отказали, отправлять ходатайство еще раз смысла нет. Мы готовим ходатайство о его допросе в качестве подозреваемого по нашим делам с разъяснением его прав и указываем, что в случае неявки к нему может быть применена процедура заочного судопроизводства и т. д.

В начале нашей беседы вы сказали, что вам не хватает поддержки в расследовании преступлений бывшего президента и его команды. В чем это проявляется?

— Ситуация критическая. В октябре прошлого года нам безосновательно сократили штат на 60 человек, мы лишились 40 следователей и 20 прокуроров. Нарушилась структура расследования — много эпизодов осталось без следователей. Кроме этого, наших прокуроров и следователей переманивают, предлагая им переходить в другие отделы, и они уходят. Нагрузка в управлении очень большая, а поддержка руководства — недостаточная. К примеру, нам приходится ломать голову, куда селить приезжих следователей, откомандированных к нам в группу. Следователей, живущих в общежитии Академии ГПУ, регулярно пытаются выселить, многим приходится снимать жилье за свой счет. Кто-то назовет это пустяковым моментом, но комплекс таких "мелочей" влияет на ход, качество и скорость проводимых расследований. Следует отметить, что в январе нам добавили 12 штатных единиц, но тут же возникла проблема отсутствия кабинетов и техники для них.

Шестьдесят сотрудников, о которых вы сказали, перевели в созданное в октябре прошлого года Управление по расследованию преступлений, совершенных преступными организациями. Им отдали часть ваших дел. Выходит, нагрузка на ваших людей уменьшилась?

— В новый департамент отдали 15 наших дел, а 130 оставили нам — все дела по Майдану остались. При этом среди переданных — дела, которые мы фактически закончили. В частности, речь идет о вынесении подозрения Януковичу в причастности к завладению Межигорьем и угодьями Сухолучья. К тому же это управление создавалось для завершения в 2016 году "большого дела Януковича", и где оно?

Судить понарошку

В каком состоянии дела, которые вы закончили и передали в новосозданное управление?

— У меня другой вопрос: почему их вообще передали? Думаю, основная причина в том, что я указываю на большие риски применения существующей процедуры специального (заочного) судопроизводства. Я убежден, что внесенные в УПК Украины изменения о специальном судопроизводстве нарушают Конституцию и Европейскую конвенцию по правам человека, создавая почву для отмены вынесенных приговоров в будущем. В августе 2016 года я письменно доложил генеральному прокурору о том, что эти изменения вредят следствию и судебному рассмотрению. Но вместо того, чтобы решить проблему путем инициирования внесения изменений в закон, у нас просто забрали дела. Если брать эпизод по Сухолучью, мы направили в суд обвинительный акт касательно 16 подозреваемых, которые были на территории Украины, в том числе и бывшему председателю Киевской обладминистрации (речь о Вере Ульянченко, при которой тогдашнему премьер-министру Януковичу передали охотничьи угодья "Сухолучье" в Киевской области. — Фокус). Еще трем лицам, в том числе Виктору Януковичу, мы предъявили подозрения, и они находятся в розыске.

Почему вы выступаете против заочного судопроизводства?

— Я не против заочной процедуры расследования, я говорю о рисках ее применения. Главный недостаток существующей процедуры в том, что закон о заочном судопроизводстве принят временно, на 11 месяцев, и действует до 15 апреля этого года. Причем только в отношении тех людей, которые в этот период находились минимум полгода в розыске. Но это признаки выборочного правосудия, и у Европейского суда по правам человека будет бесспорное основание отменить приговоры. В законе также не прописано право осужденного на повторное рассмотрение дела с самого начала, если он не знал о заочном суде. Отсутствие такого права в УПК — еще одно серьезное основание отменить приговор. Также нужно соблюсти целый перечень прав подозреваемого, чтобы рассчитывать, что приговор не отменят.

Генпрокурор Юрий Луценко заявил, что суд над Януковичем состоится в феврале, а в апреле действие закона о проведении заочных судов прекратится. Как в этом случае судить бывшего президента?

— Срок действия закона действительно закончится, если Верховная Рада его не продлит. Если так и произойдет, возникают вопросы. Одни считают, что после окончания действия закона дела о заочном правосудии нельзя будет направлять в суд, другие — что к этому времени суд уже должен рассмотреть дело в первой инстанции. Третьи — что на судебное рассмотрение сроки не распространяются. Я не знаю, как этот закон будут трактовать в деле Януковича. Но если в него не внесут изменения, велика вероятность, что впоследствии приговор Януковичу отменят, поскольку имеем пример правовой неопределенности.

Почему Интерпол отказывается объявлять Виктора Януковича в розыск?

— Интерпол отказывается объявлять его в розыск по делам, где выдвинуты подозрения по преступлениям во время Майдана. Там тоже ссылаются на то, что обвинения содержат признаки политических преследований, не давая детальных объяснений такой позиции. Касательно ряда экономических преступлений, где инкриминируется завладение Межигорьем, Сухолучьем или получение взятки под видом авторского вознаграждения за книги, нам уже полтора года не дают ответа. В октябре мы ездили в Интерпол, они нам сказали, что есть жалобы адвокатов Януковича на наши запросы. Им нужно рассмотреть жалобы, а это процесс длительный. В октябре нам должны были дать окончательный ответ, потом сказали ждать до середины января, а после — перенесли на конец января. Ответа пока нет.

Как изменится ситуация, если Интерпол все-таки одобрит ваш запрос?

— Тогда можно будет применять постоянно действующую процедуру заочного судопроизводства образца 2014 года, когда одним из оснований для заочного суда было объявление человека в международный розыск. В таком случае больше шансов, что приговор Януковичу после его оглашения не отменят. По существующей же временной процедуре осужденный (не отбывая наказания — приговор же заочный) получает все шансы успешно обжаловать решение суда. Плюс Европейский суд по правам человека может еще назначить компенсацию тому же Януковичу от государства. Поэтому сейчас мы ждем решения Интерпола, который должен принять решение по объявлению Януковича в международный розыск. Но очень важно и внесение Верховной Радой качественных изменений в законодательство о специальном (заочном) судопроизводстве.

Какой из этих вариантов наиболее вероятен?

— Интерпол хотя бы обещает ответить, у них как раз сессия проходит. Насчет Верховной Рады не берусь прогнозировать: законопроект внесен еще в ноябре прошлого года, но его ни разу не ставили на голосование. Есть новый законопроект. Но в обоих учтены не все нюансы. Предлагают просто продлить действие правового акта еще на два года — до 2019-го. Это, конечно, дает время, но опять-таки закон будет касаться только определенной категории лиц.

То есть Янукович и его соратники в случае заочного суда по действующему законодательству смогут аннулировать приговоры?

— Многие говорят, что закон надо не обсуждать, а исполнять. Но когда большинство экспертов, в том числе бывший судья Европейского суда по правам человека, говорят, что заложенные в этой временной процедуре заочного судопроизводства недостатки станут основанием для отмены приговора, молчать нельзя. Если есть сомнения о конституционности этого закона, давайте обратимся в Конституционный суд, чтобы потом не кусать локти.

Не в ладах с генпрокурором

Глава парламентского Комитета по вопросам предотвращения коррупции Егор Соболев считает, что при генпрокуроре Виталии Яреме дела против Майдана расследовались лучше, чем при Луценко. Вы с этим согласны?

— Наше управление было создано как раз при Яреме. Тот период с декабря 2014 года был золотым временем в части удовлетворения потребностей управления. Сейчас мне работать сложней, в частности, потому что я месяцами не могу попасть к генеральному прокурору. Из-за этого возникающие проблемы решаются только частично или теряется драгоценное время.

• Читайте также: Крушение и надежда. Семен Глузман o нежелании реформировать страну и последствиях, к которым это приведет

Какие у вас отношения с Юрием Луценко после того, как получили выговор в октябре прошлого года?

— Когда мы встречаемся на каких-то официальных мероприятиях, вроде бы все нормально, но там о делах не поговоришь. А в другое время я просто не могу к нему попасть. Почему так происходит, не знаю. И дело даже не в том, что я не могу с ним связаться. Наверное, генеральному прокурору тоже должно быть интересно лично узнать, что происходит в этих расследованиях и чем нужно помочь нашему департаменту. Мы, конечно, отчитываемся о проделанной работе, постоянно информируем о том, какой обвинительный акт направили в суд, кому сообщили о подозрении. Наверное, об этом ему сообщают, но прямого контакта у меня нет, в отличие от других следственных подразделений.

Фото: Александр Чекменев