Заведующая Фемидой. Ирина Венедиктова: "Общественный контроль может превратиться в давление на суд"

На днях Владимир Зеленский подписал закон №1008 о судебной реформе. Документ преду­сматривает полную перезагрузку высшей квалификационной комиссии судей (ВККС), которая дискредитировала себя во время проведения конкурсов, а также существенное сокращение числа судей Верховного суда (ВС) и проверку на добропорядочность членов Высшего совета правосудия (ВСП). Планируется, что чисткой системы займутся сами судьи и международные эксперты. Причем последние будут иметь решающий голос. О том, как станут проводить реформу, Фокусу рассказала глава Профильного комитета Верховной Рады Украины Ирина Венедиктова. Она присоединилась к команде Владимира Зеленского в октябре 2018 года и прошла в Верховную Раду под №3 в избирательном списке "Слуги народа". Сейчас называет себя стопроцентным человеком президента. Готова поддерживать его быстрые реформы, хотя и не всегда с ними согласна.

Закон о судебной реформе №1008 позволяет полностью обновить состав ВККС. Как подобрать людей, которым будут доверять и общество, и судьи?

— Кандидатов будет отбирать комиссия, состоящая из трех представителей Совета судей и трех международных экспертов. К сожалению, в Украине не работает институт репутации. Наши люди почему-то не могут назвать черное черным, белое белым, постоянно ищут оттенки. Эти игры в компромиссы привели к состоянию турбулентности. И виноваты все: ВККС, кандидаты ВСП — ни один из этих органов не продемонстрировал заботу о независимости судей.

В одном из интервью вы заявили, что полного обновления ВСП не будет. Но надо следить за тем, кто займет вакантные должности. Недавно президент назначил в ВСП дочь бывшего замгенпрокурора Пшонки — Оксану Блаживскую. Почему Зеленский наступает на те же грабли, что и Порошенко? В обществе сейчас есть запрос на реформу системы. А он делегирует человека, которому люди не доверяют?

— Что касается президентского назначения, сказать ничего не могу — за ситуацией не следила. Буду комментировать парламентские назначения [сегодня существует две вакансии]. Вообще, закон 1008 ставит ВСП в довольно жесткие условия. Всех членов совета должна проверять комиссия по этике, в которую также войдут международные эксперты. В результате этих проверок некоторые люди уйдут, и комиссия обновится естественным путем. Сейчас важно дать судебной власти работать и не оказывать на нее влияния.

Сколько времени судейская система будет нуждаться в общественном контроле?

— Мне кажется, гражданское общество само не готово выйти из процесса. Но я считаю, всему есть своя мера. В противном случае общественный контроль может превратиться в давление на суд и привести к снижению уважения к государственным институциям. Если судья действительно вынес неправосудное решение, надо доводить дело до суда и наказывать. А с наказанием у нас проблема. Появляется новость, разгоняется медиашум, все находятся в состоянии стресса, ненавидят друг друга, но результата нет. Правильно дать возможность судебной системе разбираться самостоятельно.

Вы уверены, что судьи способны самостоятельно решить свои вопросы? Практика показывает, что судей Майдана, которые выносили неправосудные решения, так и не наказали.

— В этом вопросе большую роль играет фактор личности. В судебной системе до сих пор были определенные зоны влияния отдельных людей. Если очистить ВС, скажем, от десяти человек, к которым есть вопросы, уровень доверия к этому органу сразу вырастет.

Читайте также: Культура доносительства. Нужен ли Украине закон о разоблачителях коррупции

Расскажите о механизме сокращения судей Верховного суда со 192 человек до 100.

— Надеюсь, этим вопросом займется ВСП — орган, обладающий большими полномочиями. Мы вмешиваться не будем. К слову, в Офисе президента уже сказали, что спешить с увольнением не станут. Все будет зависеть от количества дел, которые рассматривает ВС. Но, наверное, стоит еще раз проверить судей на добропорядочность. Это будет сигнал обществу: мы готовы к изменениям. Некоторых надо убрать из системы.

Отдельные юристы, в частности глава ВС Валентина Данишевская, связывают сокращение судей с возможными выборами в ОРДЛО. Мол, чтобы провести эти выборы, власти нужен лояльный суд. Что скажете?

— Мне кажется, Верховному суду надо перестать играть в политику. Выборы в ОРДЛО, как и все происходящее там, — чувствительная тема. Страна едина в том, чтобы сохранить территориальную целостность и жизни людей. В такой момент каждое неаккуратно брошенное слово может привести к взрыву. Тем более из уст людей, наделенных полномочиями государства.

Суд под прицелом

Можно сказать, что Окружной административный суд Киева (ОАСК) тоже участвует в политических играх. Он решает все споры, связанные с государственными органами. В том числе — вопрос национализации ПриватБанка…

— Это большая проблема. Я бы сказала, беда.

ОАСК — единственный суд, который Порошенко в свое время не ликвидировал. Складывается впечатление, что и Зеленскому выгодно его сохранить. Почему?

— Что мы видим сейчас? Недовольство общества работой суда и уголовные производства, в которых фигурируют судьи. Но не нужно списывать со счетов, что суд в силу его предназначения всегда находится под прицелом и мегадавлением. На недавнем съезде судей делегаты промолчали. Молчит и ВСП. Да, судьи часто хотят решить какие-то глобальные вопросы чужими руками. Но не выйдет. Президент не должен инициировать законопроект, который позволит ликвидировать ОАСК, — его обвинят в попытке влияния на суд.

В конце июля правоохранители обнародовали так называемые пленки Вовка — записи вероятных разговоров судей ОАСК, свидетельствующие о влиянии на назначение членов ВККС. Как вы оцениваете случившееся?

— Услышав об этом, подумала: это последняя кап­ля! Надеялась, что теперь судебной власти придется заговорить, взять на себя ответственность. Ждала реакции ВСП. Но ее не последовало. Не знаю, что еще должно случиться, чтобы ВСП вспомнил Конституцию.

Почему промолчал президент Зеленский?

— Президент не может быть одной из сторон конфликта. Хайп — беда нашего общества. В эти игры уже втягиваются государственные институции. Важно вовремя остановиться и подождать решения суда.

Недавно вы ездили с главой ОАСК в Страсбург на конференцию.

— Да. И Павел Вовк у меня спросил о том, почему я плохо отношусь к ОАСК. А я сохраняю нейтралитет. Пока нет решения суда, я уважаю всех судей. Все они выносят решение именем Украины. У каждого из них есть право выступать на конференциях.

"Смотрящий" с Банковой

Простым людям неинтересно, как будет происходить реформа. Они хотят видеть результат: независимый и справедливый суд. Почему ни одной власти не удалось этого добиться?

— У власти всегда было желание придать любому политическому решению юридическую форму. Проще говоря, узаконить его. Но для этого надо было приручать судей. Кто-то ломал их через колено, кто-то стимулировал высокими зарплатами. Кроме того, у нас в стране постоянно происходит передел собственности посредством судебных решений.

Несложившийся губернатор. Венедиктову прочили в главы Харьковской ОГА. Но она решила остаться в парламенте

И во времена Януковича, и во времена Порошенко на Банковой были "смотрящие" за судами. В первом случае — Андрей Портнов. Во втором — Алексей Филатов. Некоторые судьи предполагали: со сменой президента поменяется адвокат, но не подход. На ваш взгляд, что сейчас происходит в Офисе президента?

— А разве сейчас судьи называют журналистам фамилию нового "смотрящего"? Нет? Вот и я его не вижу. Сейчас на Банковой уверены, что нам нужна независимая судебная власть. Такая, которая способна сама реагировать на вызовы. Например, пленки Вовка.

Какая роль в диалоге с судьями отведена главе Офиса президента Андрею Богдану? Напомню, что ранее он был адвокатом.

— Мне об этом вообще ничего не известно. Возможно, я сижу в своем кабинете и не вижу, что происходит. Но недавний съезд судей показал: судьи могут принимать самостоятельные решения и не ждать очередного "смотрящего".

Ошибки предшественников

Вы наблюдали за судебной реформой времен президента Петра Порошенко со стороны. Какие концептуальные ошибки заметили?

— Если мы будем бесконечно анализировать инициативы предшественников, так или иначе увязнем в персоналиях и не сможем дальше двигаться. Проблемы, которые есть сегодня в судейской системе, — результат того, что происходило на протяжении всех лет независимости Украины. Парадокс в том, что, несмотря на назначение Владимиром Зеленским меня ответственной за судебную реформу, мое видение не ложится в общую канву. Президент настроен на быстрые победы. А я считаю: чтобы решать проблему системно, необходимо больше времени. Самое главное — обеспечить доступ граждан к правосудию и уделять больше внимания судам первой инстанции. У судей должна быть хорошая зарплата. Сейчас они получают около 40 тыс. грн с надбавками, в то время как в Верховном суде — 350 тыс. грн. Такая несправедливость внутри судебной системы порождает внутренний раскол. Если мы хотим привлечь людей в первую инстанцию, можем это сделать путем повышения зарплат и высоким качеством условий труда.

Читайте также: Бунт очищенных. Почему европейский суд защищает чиновников Януковича от люстрации

Получается, ошибка реформаторов прошлого в том, что они начали движение сверху?

— В 2016 году реформу начали с создания Верховного суда, чтобы показать международному сообществу, что Украина способна сделать шаги в этой сфере. Не получилось. Реформа проходила с целью возобновить доверие к судьям. Но уже на ее старте около двух тысяч судей из системы ушли. Мы не достигли поставленной задачи, о чем свидетельствуют соцопросы. По данным Центра Разумкова, которые были опубликованы накануне старта президентской кампании, только 2% украинцев полностью доверяют судам. Владимир Зеленский заметил, что примерно столько же людей в Украине верят российским СМИ. Это ужасно. Президенты, парламенты, правительства должны меняться, а суды — нет. Они не могут зависеть от других ветвей власти. Несколько лет назад юрист Всеволод Речицкий говорил открыто, что высокие зарплаты судьям КС и ВС — взятка государства за лояльные решения.

Мы говорим о реформе 2016-го, но вы сами в нее поверили и подали документы на конкурс в ВС.

— Да, это было. Мне 41 год, а я все еще сдаю различные экзамены. ВС для любого юриста — верх карьеры. Мне было интересно поучаствовать в отборе. Но я не увидела заявленной прозрачности конкурса. То, что мы писали тесты под наблюдением камер, ни о чем не говорит. Работа квалификационной комиссии судей (ВККС) — вот свидетельство прозрачности. На мой взгляд, готовые практические задания должны были опубликовать на сайте.

Планы на Харьков

В августе появилась информация о том, что вы можете возглавить Минюст. А в сентябре пошли разговоры, что вы станете главой Харьковской ОГА. Что скажете?

— Когда стало понятно, что премьером будет Алексей Гончарук, с ним должны были прийти его люди. Тогда министром стал Денис Малюська, с которым мы прекрасно коммуницируем. История с Харьковской ОГА другая. Сейчас там не совсем спокойно, идет борьба за влияние. Наверное, президент Владимир Зеленский назвал мою фамилию для устрашения. Мол, если так будет продолжаться, придет Венедиктова. В Харькове тут же произошел взрыв — началась кампания по моей дискредитации. Кое-кто пытался связать меня с мэром Геннадием Кернесом.

А вы с ним не связаны?

— Я лично не знакома с Кернесом. Но мне приписывали совместный с ним бизнес. Да, в свое время я организовала движение "Харківський правничий центр", но уже в 2012-м вышла из этой структуры. Компанией занялись совсем другие люди. К тому же это был не бизнес, а общественная деятельность. В команде Зеленского я всегда позиционировалась как человек президента. Мы работаем с октября 2018 года. Этого времени вполне достаточно, чтобы друг друга узнать, понять систему ценностей и координат.

Харьковская область — регион, близкий к линии фронта и границе с РФ. Политические разборки могут ослабить его.

— Этого я и боюсь. Считаю, что люди, находившиеся у власти в области и городе, сделали все, чтобы Харьков оставался частью Украины. Сейчас город испытывает финансовые сложности, которые рано или поздно дадут о себе знать. И решать проблему придется нам. Результаты голосования в Харькове говорят о том, что город требует перемен: нового, свежего человека из команды президента, который не будет ассоциироваться с министром МВД Арсеном Аваковым или с мэром Геннадием Кернесом.

Вы могли бы стать таким президентским человеком?

— Чтобы возглавить область, надо быть хозяйственником, это не совсем мое, потому скажу прямо: главой ОГА я себя не вижу. Харьков — особенный город, тут все обо всех все знают. Имитация процесса здесь не пройдет. Если кто-то задумает схемы или продажу должностей, это будет очевидно. Между капельками бегать не получится. Или ты будешь работать на город, или он тебя вытеснит. Конечно, наша команда будет бороться за своего мэра. Нам предстоит влюбить в себя харьковчан — показать силу и харизму, стать своими в городе.

Возможно, вам интересна должность мэра? Пусть даже теоретически.

— Это из области тех же слухов, мол, должность главы ОГА — трамплин в мэры. Но теоретически — могу сказать: да, мне интересно. Потому что я люблю Харьков. С другой стороны, мне и в парламенте работы хватает. Особенно с момента, когда начали снимать неприкосновенность. Но решение, слава богу, зависит от президента. Думаю, буду заниматься комитетом — мне интересна и важна эта работа.