Заочный процесс. Изменения в УПК, которые подписал Зеленский, обещают новые громкие дела

Владимир Зеленский подписал изменения в Уголовный процессуальный кодекс о специальном досудебном расследовании. Они предусматривают заочное производство, если место нахождения подозреваемого неизвестно или он уклоняется от явки по вызову следователя, прокурора, судьи.

Этот документ разблокировал тысячи уголовных производств в отношении чиновников времен экс-президента Виктора Януковича, выехавших в Россию, представителей незаконных вооруженных формирований, скрывающихся на оккупированных территориях Донбасса, крымских коллаборантов и дезертиров. А еще дела Майдана — именно необходимостью наказать виновных в расстрелах Небесной сотни активисты поясняют свое давление на парламентариев в части принятия этого документа.

Важный механизм

После начала вооруженной агрессии РФ тысячи военнослужащих, судей, госчиновников начали сотрудничать с оккупационными властями, кто-то взял в руки оружие и совершил военные преступления. Большинство таких людей оказались недоступными для украинских правоохранительных органов — задержать их невозможно. Поэтому в 2014 году в законодательство Украины внесли главу, которая регламентирует специальное досудебное расследование (заочное или in absentia). Для его проведения необходимо было объявить фигурантов в международный или межгосударственный розыск. И такое условие оказалось проблемой — Интерпол отказывался разыскивать военных преступников или тех, кто совершил государственную измену, считая подобные дела политическими. Именно поэтому в свое время с розыска сняли всех чиновников времен Януковича и самого беглеца. Осудить последнего на 13 лет за госизмену получилось лишь после принятия спецзакона, позволяющего вести расследование в отношении лиц, скрывающихся от следствия, но не объявленных в международный розыск.

Тогдашний министр юстиции Павел Петренко говорил, что документ позволит "осудить Януковича в течение нескольких месяцев". В результате дело экс-президента стало единственным громким. Всего же за семь лет вынесено чуть больше сотни заочных приговоров против боевиков ОРДЛО, крымских судей и российских чиновников, причастных к оккупации Крыма. В ноябре 2018 года срок действия специального закона истек, и прокуратура уже не могла передавать заочные дела в суд, там рассматривались лишь те производства, которые передали раньше.

Ольга Решетилова, координатор правозащитной организации Медийная инициатива за права человека, готовит мониторинги процессов, связанных с войной. Она говорит, что в делах in absentia судьи часто уклоняются от их рассмотрения: либо объявляют обвиняемого в розыск и приостанавливают дело, либо переносят заседания в связи с неявкой фигурантов в суд. Приговоры выносят единицы. Среди них судья Святошинского районного суда Киева Сергей Дячук, который за госизмену осудил экс-депутата крымского парламента Светлану Савченко. Недавно уже Верховный Суд подтвердил заочный приговор.

"Важно, чтобы украинское правосудие давало оценку преступления против основ национальной безопасности. При этом мы понимаем, что такие приговоры имеют символическое значение, фигуранты вряд ли вскоре будут отбывать наказание, но будут знать, что такое возможно", — отмечает Решетилова и не сомневается, что закон о заочном правосудии необходим.

Избирательное правосудие

Другое дело, насколько совершенен с правовой точки зрения подписанный президентом закон. Многие правозащитники сомневаются в его эффективности.

"Закон не столько расширяет возможности украинской правоохранительной и судебной систем, сколько подстроен под некие события и обстоятельства, в частности события Майдана и вооруженного конфликта", — продолжает Решетилова.

Об избирательном подходе говорит и адвокат Виталий Тытыч: "Недопустимо в уголовном законодательстве говорить о специальности закона. Никакой закон не может рассматривать преступления в определенный период и совершенные неким кругом людей, поскольку такой подход указывает на политическое преследование и открывает подсудимым дорогу в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Декларируя, что надо принять закон для наказания виновных, например, по делам Майдана, мы умножаем все усилия следствия и судов на ноль".

Маркером станет дело Януковича — его адвокаты часто цитируют экс-генпрокурора Юрия Луценко, который говорил, что закон о специальном досудебном расследовании поможет осудить бывшего президента, поэтому уже подали заявление в ЕСПЧ. Эксперты также отмечают, что новый закон о заочном правосудии появился синхронно с предъявлением подозрения в госизмене народному депутату Виктору Медведчуку и его однопартийцу по ОПЗЖ Тарасу Козаку. Последний ныне пребывает за пределами Украины.

При этом Тытыч признает: для обеспечения процедуры заочного расследования и рассмотрения дела в суде внесение изменений в законодательство было важным шагом.

"Суды спекулировали: если Интерпол отказывал Украине в постановке так называемой красной карточки у себя на сайте, то они считали, что такие действия этой организации свидетельствуют об отсутствии международного розыска, — говорит адвокат. — Но это не так. Решение Интерпола не может препятствовать расследованию Украиной преступлений и привлекать виновных к ответственности. Такие действия можно расценить как вмешательство в суверенитет Украины, а судейскую практику — как нежелание осуществлять процедуру в отношении тех, кто скрывается от правосудия за пределами нашей страны".

В нынешней редакции закона внесение подозреваемого в международный розыск — условие необязательное, как и вообще необходимость его разыскивать. Это значительно упрощает работу следователям.

Под угрозой отмены

В европейских странах, например Германии или Австрии, заочное правосудие используется только для незначительных, а не тяжких преступлений — часто финансовых, а в США такая процедура вообще запрещена, потому что во время нее можно легко нарушить право на справедливый суд. Об исключительности применения такого вида правосудия говорит и Денис Монастырский, председатель Комитета Верховной Рады по вопросам правоохранительной деятельности: "Специальное досудебное расследование — исключительное средство во всех странах мира. Европейский суд по правам человека и другие международные институты очень осторожно относятся к этому".

Как именно, знает Надежда Волкова, юрист-международник, директор Ukrainian Legal Advisory Group. Она предостерегает: новый закон о заочном расследовании дает минимум три повода обращаться в ЕСПЧ. Первый — отсутствие подозреваемого в розыске. ЕСПЧ может сказать, что одного утверждения следователей о месте нахождения фигуранта производства недостаточно, Украина обязана приложить максимум усилий для поиска, в том числе применить механизм международных договоров о правовой помощи. Второй — ненадлежащее уведомление подозреваемого. Раньше информацию о необходимости явиться к следователю печатало издание "Урядовий кур"єр", ныне уведомление будут размещать на официальных порталах органов досудебного расследования. С момента публикации повестки считается, что гражданин с нею ознакомлен.

"Украине надо показать, что со стороны правоохранительных органов было сделано все, чтобы сообщить человеку о подозрении. Сообщения на сайте недостаточно", — убеждена юрист. Она вспоминает заочный процесс в Нидерландах по делу о сбитом "Боинге" рейса МН17. Подозреваемым сообщили о нем с помощью всех возможных каналов коммуникации — даже через соцсети и телефонные сервисы. Еще один повод для обращения в ЕСПЧ — невозможность пересмотреть дело. Предположим, фигурант не знал о процессе, приехал в Украину, его задержали. Закон не гарантирует ему начала процесса сначала, то есть гражданин фактически не может отстоять свою позицию.

"Если человек находится на территории другого государства и Украина попросит об экстрадиции, то ей могут отказать, зная, что пересмотр дела невозможен. Никакая цивилизованная страна не захочет быть причастной к нарушению права на справедливый суд", — продолжает Надежда Волкова.

Тем временем в Генпрокуратуре считают, что новый закон значительно улучшит статистику переданных дел в суд, на что Волкова замечает: "Будут штамповать заочки, потому что ограничений теперь нет". И хотя результативность их остается под вопросом, ждать новых громких дел осталось недолго.