Повестка из 1991-го. Украинца Александра Радкевича обвинили в военных преступлениях в Литве

Остров Тасос — на севере Греции. Туда Александр и Ирина Радкевичи везли для участия в танцевальном конкурсе своего внука. Ехали на автобусе — пересекли границу с Румынией и Болгарией.

"На греческой мы с внуком пошли первыми. Саша стоял в очереди за нами. Отдал на проверку документы. Вскоре к нему подошли люди в форме, отвели в комнату за стеклом. Нам сказали ждать. Я увидела своего мужа уже в наручниках. Мне объяснили: он в розыске в Европейском союзе", — рассказывает Фокусу Ирина Радкевич. Спустя несколько дней пребывания в Греции ее муж позвонил из тюрьмы города Комотини и сообщил: задержали за участие в событиях в Литве в январе 1991 года, по этому делу он ранее проходил как свидетель.

22-летний Александр Радкевич летом 1990 года как раз окончил военное училище и был направлен на службу в 107-ю мотострелковую дивизию Министерства обороны СССР, которая дислоцировалась в Вильнюсе. В тот момент Литва уже провозгласила независимость, а Кремль во главе с президентом СССР Михаилом Горбачевым удерживал экономическую блокаду все еще советской республики. Активная фаза противостояния Москвы и Вильнюса началась в январе 1991 года. Тогда Горбачев потребовал "восстановить действие Конституции СССР", военные стали захватывать административные здания в литовских городах, а на улицы вышли миллионы людей. Местные жители окружали военную технику и пытались убедить солдат и офицеров не участвовать в подавлении движения за независимость. Понимая, что местными силами могут не справиться, Кремль решил отправить десантников Псковской дивизии и бойцов группы "Альфа" КГБ СССР. Их задача была захватить телецентр, телебашню и телефонную станцию, а после — и Сейм, арестовав лидеров сопротивления. 11 января лейтенант Радкевич находился в одном из танков, которые направлялись к Дому печати.

"Помню, в тот день муж прибежал домой — что-то забыл. Он сказал: "Нас срочно вызывают на построение — чрезвычайная ситуация, смотри телевизор". После Саши не было целый день. Когда же вернулся, на голове я заметила рану. Он сказал, что когда танк, в котором он находился, остановился на улице, кто-то из толпы бросил в него камнем", — рассказывает Ирина Радкевич. Она говорит, что сегодня ей трудно вспомнить все детали: прошло много лет, да и муж не посвящал ее во все армейские дела, а она старалась не вмешиваться.

"Саша получал приказы и не мог их не выполнить. Гражданский человек может делать все что хочет, военный — нет, он дал присягу", — уточняет Ирина.

Что произошло в тот день, можно узнать из текста свидетельских показаний Александра Радкевича, данных им в мае 1991 года. Тогда машина Радкевича находилась в составе колонны из четырех танков. Дорогу ему преградило авто, и он был вынужден врезаться в островок безопасности и снести светофор, чтобы не столкнуться с автомобилями. Вокруг было много людей, они бросали камни в танк. Один камень величиной с кулак попал ему в правый висок, от чего он на несколько секунд потерял сознание. Когда очнулся, продолжал движение по своему маршруту — к Дому печати, выполняя приказ старшего колонны и командира танка и догоняя колонну. После вернулись в часть. На обратном пути двигатель танка Радкевича неожиданно заглох — его привезли на буксире.

Трагические же события в Вильнюсе развернулись ночью, 13 января, у телебашни. В тот день погибли 14 мирных протестующих: кто-то — от пулевых ранений, кто-то — под гусеницами техники, более 600 получили травмы.

Дело №1. Стрельба у телецентра в Вильнюсе

Дело о "советской агрессии" — расстреле у вильнюсской телебашни и вторжении советских войск в страну — стало одним из самых масштабных в Литве. Оно фактически появилось в ответ на попытки российской пропаганды переписать историю — в ­2012-м некоторые медиа в РФ и Литве стали писать о "неизвестных снайперах", "третьей стороне", призывая снять ответственность с советского руководства и силовых структур. Генеральная прокуратура Литвы взялась за расследование событий 13 января, в ­2016-м стартовал судебный процесс. Он длился более двух лет. Обвинения были предъявлены экс-министру обороны СССР Дмитрию Язову, бывшему командиру группы "Альфа" Михаилу Головатову, главе Вильнюсского гарнизона Владимиру Усхопчику и др. Всего на скамье подсудимых оказалось 67 лиц. Большинство — заочно, лично — только двое. Один из задержанных — украинец из Хмельницкой области Юрий Мель. После распада Союза он получил гражданство РФ и жил в Калининграде, задержала его Литва, когда он ехал в Клайпеду. По версии следствия, танк Меля был не только у Дома печати, но и штурмовал вильнюсскую телебашню.

27 марта 2019 года в Вильнюсском окружном суде прозвучал приговор. Высшее политическое руководство СССР и командиров военных подразделений осудили на строки от 10 до 14 лет. Юрий Мель получил семь лет лишения свободы, Александр Радкевич — четыре. В тексте приговора речь идет о том, что гражданин Украины "принимал участие в военной атаке возле Дома печати, обеспечил воздушно-десантным подразделениям возможность пробраться к зданию, опасно маневрируя на территории, устрашая людей".

Жена Радкевича уверяет: ее муж о приговоре не знал, как и о том, что из свидетеля превратился в обвиняемого, добровольно сотрудничал со следствием и был допрошен не только литовцами в 1991 году, но и в 2014-м — украинской прокуратурой по запросу Литвы. Кроме Радкевича, в числе осужденных — еще несколько граждан Украины.

Неизвестный осужденный

Потребовалось немало усилий, чтобы разыскать других участников вильнюсских событий. Один из них — Николай Сакара. В январе ­1991-го ему, как и Александру Радкевичу, было 22 года, он служил водителем-механиком в той же ­107-й мотострелковой дивизии. В решении Вильнюсского суда речь идет о том, что Сакара был участником не только штурма Дома печати, но и телебашни, "обеспечил движение десантников, пускал из танка дым, выстрелил вышибными зарядами, отдал приказ проломить ворота". Прокуратура для него и Радкевича просила "минимальный или близкий к минимальному срок наказания в виде лишения свободы". Но если Радкевича осудили на четыре года, то Сакару — на десять.

В разговоре с Фокусом Николай немногословен. Говорит, о приговоре по событиям 1991 года не знал до задержания Радкевича в Греции, и также ­сотрудничал с правоохранительными органами. Он подтверждает: Радкевича возле телецентра не было. На вопрос, что там делал он, отвечает: "Сидели в танке, потом дали команду, что надо отходить". О январских событиях рассказывает: "Наша задача была расчищать дорогу для БМД на пути следования к телецентру. Но на дороге не было ничего такого, что надо было преодолевать. Мы доехали до ворот телецентра. Сначала попросили их открыть, но нам сказали, что оккупантам открывать не будут, тогда мы их открыли сами — заехали, закрыли за собой образованную дырку. Так простояли сутки или двое. Я могу на 200% сказать, что никто из нас в людей не стрелял, не наезжал. Но сразу всех назвали преступниками. Нас сдал как стеклотару в магазин замполит Жулин. Список "приговоренных к расстрелу" после вывесили на здании Сейма", — вспоминает Николай Сакара. Сегодня свои действия он оценивает так: "Мы молодыми были, только после училища. Полгода даже не прослужили. Реально не понимали, что происходило".

По ту сторону баррикад

Евгений Дикий, ныне директор Национального антарктического научного центра, а в январе 1991-го — студент Киевского национального университета имени Тараса Шевченко, возглавивший украинский добровольческий студенческий отряд в Литве. После гибели мирных протестующих 13 января он организовал студентов для поездки в Вильнюс. За свой поступок 30 лет спустя получил награду от президента Литвы.

Дело о событиях в Литве — экзамен для украинской правоохранительной системы, которая также пытается дать оценку военным преступлениям. Надо не забывать, как поступила Литва, но действовать с холодной головой

"По телевизору мы увидели, что наша армия — советская армия на тот момент была еще нашей — расстреливает людей, решили, что надо ехать помогать, чтобы подобное не повторилось в Киеве. Украина тоже стремилась к независимости. Балтийские страны были таким ледоколом, который шел впереди", — говорит Дикий. Он рассказывает, как сразу с вокзала поехал в центр города и застал последствия произошедшего.

"Мы привезли лекарства, понесли их в импровизированный госпиталь в национальной библиотеке — он был забит пострадавшими 13 января. На улицах стояли танки. Мы сами не раз присутствовали во время атак, имитирующих штурм Сейма. Все ждали, рискнет ли Горбачев дать приказ на зачистку, разговаривали с военными — убеждали, что они могут не выполнять преступных приказов", — продолжает Евгений. Встречал на улицах Вильнюса Дикий и солдат родом из Украины. Он отмечает, что у многих был ограниченный доступ к информации, — не знали, что миллионы поддерживают независимость Литвы, а не советскую армию.

"Радкевич — рядовой исполнитель, — рассуждает Евгений Дикий. — Он не отдавал преступных приказов, но, когда получал такие, выполнял, не задумываясь. Есть ли ему оправдание? Нет. Этот вопрос был решен во время Нюрнбергского процесса — исполнители несут свою часть ответственности, как и организаторы. Другое дело, что нельзя сравнивать степень вины тех, кто отдал приказ, и тех, кто бездумно выполнил. Виновен ли Радкевич? Думаю, да. Но я готов выступить в его защиту. Он был в самом низу огромной пирамиды, наверху которой стоял Горбачев".

При этом Дикий вспоминает, что в случае Радкевича существует смягчающее обстоятельство – после начала агрессии РФ в Украине Александр добровольно пошел служить и находился в зоне АТО. "Это смягчающее, а не оправдывающее обстоятельство, — уточняет он. — Оно свидетельствует о том, что Радкевич мог пересмотреть свои взгляды. Поэтому, считаю, было бы правильно обратиться к властям Литвы с предложением о его помиловании. Было бы хорошо, если бы он и сам публично оценил события 1991 года".

Помилование — это, возможно, один из наиболее реальных вариантов развития событий для Александра Радкевича. Эксперты в Литве сегодня отказываются обсуждать тему задержания украинца по делу о "советской агрессии", но не исключают, что во избежание политического спора с Украиной можно было бы помиловать его. Литовский политолог Кястутис Гирнюс говорит, что Литва не может уступить в деле о событиях 13 января 1991 года, она будет требовать выдать Радкевича, иначе дело будет скомпрометировано, а российская пропаганда использует его с выгодой для себя.

Выгода для Москвы

"К сожалению, в этом процессе мы можем помочь РФ, потому что сомневаемся в квалификации преступления. Но мы ставим под сомнение приговор суда в Литве в контексте только одного конкретного человека. Думаю, есть разница между 22-летним лейтенантом и министром Язовым", — говорит Максим Тимочко, юрист Украинского Хельсинского союза прав человека, который взялся за дело Александра Радкевича в Украине.

Как уже отмечалось, дело о событиях 13 января 1991 года для Литвы чрезвычайно важное, и на всех этапах его пыталась разрушить Россия. Поэтому Украина, помогая своему гражданину, может разрушать основную линию, построенную Вильнюсом, и помогать гражданам РФ, бывшим военным, — не только танкисту Юрию Мелю, но и псковским десантникам, бойцам "Альфы", которые также пытаются избежать ответственности.

"Вот такой эпизод гибридной войны, который мы можем проиграть, — предполагает Евгений Дикий. — С одной стороны, если выступим в защиту Радкевича, мы по факту будем оправдывать преступления Советского Союза. И это будет шикарный пас путинской России, которая как раз полностью оправдывает те преступления, а преступниками считает литовцев и таких как я. Также это будет плевок в лицо литовскому народу, с 2014 года очень помогавшему нам. С другой — если мы бросим его, это также будет действие в пользу России. Могу себе только представить, как российские пропагандисты будут кричать, мол, этого укропа-карателя даже литовские фашисты в тюрьму посадили, а Украина не защищает".

История Александра Радкевича и других граждан Украины, осужденных за события в Литве, очень интересна Украине, убежден адвокат Тимочко. Она помогает посмотреть на события Революции Достоинства и войны в Украине с другой стороны.

"Это дело — экзамен для украинской правоохранительной системы, которая также пытается дать оценку военным преступлениям. Надо не забывать, как поступила Литва, но действовать с холодной головой. Литва, желая привлечь к ответственности высшее политическое руководство СССР и тех, кто применял оружие, возможно, случайно включила в список обвиняемых тех, чья роль в совершении преступлений, инкриминируемых им, преувеличена", — говорит Максим Тимочко.

Ныне Александр Радкевич, находясь в греческой тюрьме, подготовил апелляцию: просит суд Литвы отменить приговор, так как о рассмотрении дела и решении не знал, и, если необходимо, начать новое расследование. Ирина Радкевич рассказывает, что муж иногда звонит домой, надеется, что вскоре вернется, вину свою не признает. Адвокаты украинца рассматривают возможность подать жалобу в Европейский суд по правам человека о нарушении его права на справедливый суд. Николай Сакара уже обратился к юристам за советом, ведь его тоже может разыскивать полицейская служба Европейского союза.