Бесполезный "гормон любви". Исследование показало, что отношения строятся и без окситоцина

Используя передовые технологии редактирования генов, исследователи создали степных полевок без рецепторов окситоцина, пишет New Atlas. Считалось, что эти печально известные моногамные млекопитающие полагаются на окситоцин для формирования важных социальных связей, но результаты этих новых экспериментов показывают, что этот так называемый "гормон любви" может быть менее важным, чем предполагалось.

У Фокус. Технологии появился свой Telegram-канал. Подписывайтесь, чтобы не пропускать самые свежие и захватывающие новости из мира науки!

Несколько десятилетий назад экологи обнаружили, что пары самцов и самок степных полевок, одного из видов грызунов, постоянно попадают в ловушки вместе. Последующее исследование показало, что эти виды относятся к небольшому меньшинству моногамных млекопитающих, образующих пары, которые могут жить вместе всю жизнь.

В 1980-х и 1990-х годах лабораторные работы с степными полевками выявили ключевую роль гормона окситоцина в формировании материнского поведения животных и поведения привязанности. Когда для блокирования рецепторов окситоцина использовались лекарства, способность животных эффективно формировать социальные связи снижалась. Эти исследования луговых полевок помогли определить то, что мы сегодня понимаем, как роль окситоцина в социальных отношениях. Неофициально окситоцин даже часто называют "гормоном любви" из-за того, как мы предполагаем, что этот гормон помогает млекопитающим укреплять доверительные отношения.

Около 15 лет психиатр Девананд Маноли интересовался химией мозга, стоящей за социальными связями. Поэтому Маноли объединил усилия с нейробиологом Нирао Шахом, чтобы разработать уникальный эксперимент. Пара ученых была заинтересована в том, чтобы посмотреть, что произойдет с степными полевками, если их генетически модифицировать, чтобы они полностью были лишены рецепторов окситоцина с рождения.

"Лекарства могут быть очень грубым методом в том смысле, что они могут связываться с несколькими рецепторами, и вы не знаете, какое действие связывания вызывает наблюдаемый эффект, — объяснил Маноли. С точки зрения генетики мы теперь знаем, что точность удаления одного этого рецептора и впоследствии устранение его сигнальных путей никак не мешает такому поведению".

После большой тяжелой работы, основанной на недавних инновациях в области редактирования генов CRISPR, исследователи успешно создали луговых полевок, у которых отсутствуют функциональные рецепторы окситоцина. А затем они проверили способность животных формировать социальные связи.

Сказать, что результаты удивили исследователей, было бы преуменьшением. По словам Маноли, паттерны связывающего поведения между генетически модифицированными и нормальными полевками были "неразличимы". Даже без окситоциновых рецепторов животные сближались, сбивались в пары и отвергали новых партнеров. "Мы все были потрясены тем, что, сколькими бы разными способами мы ни пытались это проверить, полевки продемонстрировали очень сильную социальную привязанность к своему сексуальному партнеру, такую ​​же сильную, как и их обычные, не модифицированные собратья", — сказал Маноли.

Затем исследователи перешли к изучению влияния передачи сигналов рецептора окситоцина на воспитание детей. Опять же, к удивлению исследователей, у модифицированных животных не было проблем с рождением потомства и последующим выкармливанием детенышей.

Единственный существенный эффект, отмеченный исследователями, заключался в том, что у животных, лишенных окситоцина, действительно наблюдалось некоторое снижение выделения молока. Однако, по словам Шаха, исходя из того, что мы думали, что знали об окситоцине и лактации, генетически модифицированные животные вообще не должны были сосать грудь. Предыдущие аналогичные исследования по разведению генетически модифицированных мышей с дефицитом рецептора окситоцина показали, что животные совершенно неспособны к лактации, поэтому эти результаты у полевок были совершенно неожиданными.

"Это переворачивает общепринятые представления о лактации и окситоцине, которые существовали гораздо дольше, чем ассоциация, связывающая пары, — объяснил Шах. В медицинских учебниках стандартно говорится, что рефлекс прилива молока опосредуется гормоном. И тут мы заявляем, что на этом все не заканчивается."

Итак, что же все это значит? Что ж, в классическом случае научной неопределенности предполагается, что окситоцин не является окончательным гормональным регулятором привязанности и воспитания, как ученые предполагали ранее. Маноли говорит, что их нынешние модели, рассматривающие окситоцин как важнейший "гормон любви", слишком упрощены, и вполне вероятно, что этот гормон играет лишь одну роль в более широкой картине связи млекопитающих.

"Такое поведение слишком важно для выживания, чтобы полагаться на эту единственную точку потенциального отказа, — добавил Маноли. — Вероятно, есть другие пути или другие генетические связи, которые обеспечивают такое поведение. Передача сигналов окситоцинового рецептора может быть частью этой программы, но это еще не все".

И помимо того, что это просто академическое открытие, которое влияет на научные учебники, исследование надеется сыграть роль в будущих клинических исследованиях, направленных на лечение социальных когнитивных нарушений у людей. Хотя в прошлом проводилась работа по изучению возможности использования окситоцина в качестве терапевтического инструмента для людей с аутизмом или шизофренией, последние результаты предполагают, что все может быть немного сложнее. И благодаря этой работе у исследователей теперь есть новые экспериментальные модели с использованием степных полевок, чтобы лучше изучить клинические пути влияния на привязанность у млекопитающих.

"Новые генетические модели, такие как созданные нами мутанты степной полевки — Oxtr, могут лучше позволить тщательное изучение молекулярных и схемных механизмов, опосредующих поведение привязанности и его нарушение при заболеваниях, — заключили ученые в новом исследовании. Эти мутанты лучше представляют то, что может происходить у пациентов с мутациями, связанными с нервно-психическими расстройствами, а молекулярно-генетические подходы к луговым полевкам теперь позволяют нам напрямую проверять влияние таких генетических нарушений в контексте сложного социального поведения и поведения привязанности".

Ранее Фокус писал, что гормон любви лечит "разбитое сердце". Исследование показывает, что окситоцин может помочь в регенерации сердечных тканей и его можно будет использовать для лечения сердечных приступов.