Праведный гнев грузинской оппозиции рассеялся так же быстро, как и слезоточивый газ во время разгона манифестантов 7 ноября. Тысячи граждан вернулись к обычной жизни, предоставив политикам возможность спорить друг с другом до хрипоты в изолированных от страны высоких кабинетах
После задыхающегося в пробках Киева улицы Тбилиси кажутся пустынными. И трудно понять, результат ли это введенного чрезвычайного положения, или столица Грузии просто пока не успела превратиться в сумасшедший мегаполис. Пешеходы пересекают центральный проспект, где им вздумается, впрочем, и водители автомобилей не особо пекутся о правилах дорожного движения.
Грузины, как все южане, крайне вспыльчивы. Но остывают они так же быстро, как и загораются. Сегодня никто не скажет, что еще несколько дней назад страна была в шаге от гражданской войны. Будто и не стояли перед парламентом тысячи людей, несогласных с политикой президента Михаила Саакашвили. Будто не разгонял их с проспекта Руставели спецназ, а бросившиеся врассыпную люди не прятались в церкви Кашвети.
История 1. Предвыборная
После разгона демонстрации 7 ноября объединенная оппозиция Грузии довольно быстро согласилась с предложением Михаила Саакашвили о проведении досрочных президентских выборов 5 января 2008 года. И хотя в меню главы государства было совсем не то, что заказывали оппозиционеры, они восприняли внеочередные президентские выборы и плебисцит по поводу сроков проведения парламентских выборов как свою маленькую победу.
– Да, мы не требовали президентских выборов, – соглашается председатель парламентской фракции "Демократический фронт" и один из лидеров оппозиции Каха Кукава. – Но на Саакашвили надавили из Вашингтона, и в тот момент он должен был хоть что-то пообещать.
Каха Кукава считает: по договоренности с Западом президент Грузии должен был заявить, что сожалеет о разгоне демонстрантов, и объявить о своей отставке. Вместо этого Саакашвили предложил провести внеочередные президентские выборы. Впрочем, оппозиция уже приняла правила игры и отступать ей некуда. Уже 12 ноября Национальный совет оппозиционных сил выдвинул единого кандидата – Левана Гачечиладзе, депутата парламента и бывшего бизнесмена. В гонке также будет участвовать еще один кандидат – ставленник Лейбористской партии Шалва Нателашвили. Третьим оппозиционным кандидатом заявлен Давид Гамкрелидзе, лидер "Новых правых". Есть еще претендент номер один – Михаил Саакашвили, народная любовь к которому неуклонно угасает. Причины тому – безработица, инфляция, а также транспортное эмбарго России, из-за которого страдает сельскохозяйственный сектор страны. Впрочем, кандидатура Саакашвили многими по-прежнему воспринимается как безальтернативная.
– Думаю, что разгон демонстрации забрал у Саакашвили не много голосов, – говорит президент Грузинского фонда стратегических и интернациональных проектов Александр Рондели. – Люди еще помнят годы гражданской войны. Они не хотят дестабилизации. А Саакашвили – это в какой-то мере символ стабильности.
История 2. Драматическая
Рондели вспоминает, как при президенте Грузии Эдуарде Шеварднадзе страна много лет жила без элементарного – света и газа. На улицах процветал бандитизм. Средь бела дня в любой дом могли ворваться грабители с автоматами и вынести все имущество. Вечером люди боялись выходить на улицу. Когда Саакашвили стал президентом, одна из первых его реформ касалась полиции, состав которой был максимально обновлен. Бандформированиям объявили войну.
– Тогда в ходе операций погибло много молодых ребят, – вспоминает Рондели. – И это, конечно, многие осуждали. Но по-другому было нельзя.
Радикальные реформы новой власти пришлись по душе далеко не всем. В этом есть доля вины и самой власти, уверен политолог. Недостаточная социальная поддержка на фоне строительства пятизвездочных отелей и фонтанов в центре столицы – это ли не предмет для благородного возмущения масс?
– Правительство старается превратить Грузию в привлекательную страну, но часто это делается поверхностно. Люди спрашивают: для чего строить фонтаны? Лучше дайте эти деньги нам. Вот оппозиция и использует недовольство населения, – объясняет Рондели. – Все думали, что Саакашвили вдруг принесет им райскую жизнь. Но откуда ей взяться после стольких лет разрухи?
История 3. Бытовая
История Русико типична для сегодняшней Грузии. Кандидат наук и бывший преподаватель вуза сейчас работает в небольшом ресторанчике в одном из районов Тбилиси. В день она получает 10 лари ($1 равен 1,6 лари). Для сравнения: обед в этом заведении стоит в среднем в 15–20 лари. Заработок Русико вселяет оптимизм, когда сравниваешь его с зарплатой учителя или преподавателя вуза – это не больше 75 лари в месяц. Пенсии в стране составляют не более 50 лари. При этом именно такую сумму придется выложить за коммунальные услуги. Продавец в магазине может рассчитывать на зарплату в 150–200 лари. Бухгалтер, получающий 800 лари, считается обеспеченным человеком.
История 4. Конструктивная
Самую большую поддержку президенту сегодня оказывает крупный и средний бизнес.
– В моих кругах практически однозначно поддерживают стабильность и преемственность курса Михаила Саакашвили, – говорит Ладо Гургенидзе, глава совета директоров одного из самых крупных банков страны – Банка Грузии.
Будучи банкиром, Гургенидзе оперирует своими категориями роста благополучия страны. За последний год количество вкладов в Банке Грузии выросло в десять раз.
– Согласитесь, что люди, у которых есть текущий счет, – это не те, кто голодает. Путь реформ, который предлагает президент Саакашвили, безальтернативен. Это самый радикальный путь. Но менее радикальный и левый нам не нужен, – утверждает Гургенидзе.
– Если отбросить эмоции, что грузины обычно делают с трудом, то станет ясно: – оппозиции попросту нечего предложить взамен.
Гургенидзе говорит о манифестациях как об отработанной политической технологии, когда для массовки в нужный момент в столицу свозится народ. Об автобусах со специально привезенными людьми корреспондент слышал в Тбилиси не один раз. Правда, сумма выплат называлась разная – от 10 до 20 лари. Однако и эти деньги получить удалось не всем. Многие политические туристы были предоставлены сами себе, их не обеспечили даже минимальным – едой. Именно эти люди первыми попали под водометы спецназа 7 ноября.
– Даже если эти люди стояли на Руставели за идею – это 10 тысяч человек. Ну и что? – говорит Гургенидзе. – Да хоть сто тысяч! У нас полтора миллиона работающего населения. Что такое сто тысяч – даже не десятая часть населения!
Когда Нино Бурджанадзе встречалась с пятью основными оппозиционными силами в парламенте Грузии 10 ноября, Михаил Саакашвили общался с лидерами грузинского бизнеса в мэрии Тбилиси буквально в квартале от парламента. Выступал президент очень эмоционально. Говорил о том, что понимает всю меру ответственности за происходящее в стране. Бизнесменов хвалил – за понимание, за доверие, за создание рабочих мест. По лицам бизнесменов было видно: они довольны похвалой президента.
Спикеру Нино Бурджанадзе хвалить оппозицию было не за что. Наверное, поэтому по окончании встречи лидеры партий были недовольны результатами переговоров. Их, результатов, попросту не было.
История 5. Оппозиционная
По словам бывшего посла Грузии в Украине, а ныне заместителя министра иностранных дел Григола Катамадзе, многие из нынешних оппозиционеров – это просто обиженные соратники Саакашвили. Он приводит в пример Кобу Давиташвили, лидера Народной партии, который перешел в оппозицию после того, как вместо желаемого поста генерального прокурора ему стали предлагать кресла министра юстиции и обороны. Примерно по той же схеме Саакашвили нажил себе врага в лице Ираклия Окруашвили, обвинения и арест которого позволили оппозиции громко заявить о политических репрессиях в Грузии. Возможно, именно из-за слишком личного отношения к президенту оппозиция страны так и не смогла оформиться в политическую силу, с которой надо считаться. Отсутствие стратегического мышления и личные обиды – вот главные слабые места оппозиционных лидеров.
– Сегодня оппозиция не может четко сказать, как улучшить жизнь в стране. Они просто заявляют: все плохо, все плохие. Есть там люди думающие. Но ни одного конструктива от них я не слышал. И это всегда была самая большая проблема оппозиции в Грузии, – делится с Фокусом наблюдениями Александр Рондели. – Их вообще тяжело назвать партиями. Нет в Грузии культуры политических партий. Поэтому идея Грузии как парламентской республики, с которой они носятся, стране не подходит.
Сегодня лидеры оппозиции власти выдвинули новые требования: освободить политзаключенных и закрыть дела против всех лидеров оппозиции, прекратить политический террор, вернуть в эфир разгромленную телекомпанию "Имеди" и отменить чрезвычайное положение. Последнее требование было озвучено и представителями западных институтов. По закону режим ЧП не может действовать в стране дольше 15 дней. Это означает, что не позднее 22 ноября страна должна вернуться к обычной жизни. Сегодня в 19:00 по местному времени (17:00 по киевскому времени) в Грузии было отменено чрезвычайное положение, введенное Президентом страны 7 ноября. Многие собеседники Фокуса согласны: если бы в ближайшие дни чрезвычайное положение не было отменено, затея с досрочными президентскими выборами стала бы больше похожа на фарс.
Впрочем, есть еще одна тактическая ошибка, допущенная нынешним грузинским руководством. И если синяки и ссадины, которые получили митингующие на Руставели, скоро забудутся, то разгромленный телеканал "Имеди" может стать главной головной болью для Михаила Саакашвили.
История 6. Криминальная
Так уж повелось, что свобода слова – это священная корова, за здоровьем которой пристально следит Запад. И кто бы ни стоял за разгромом "Имеди", захват телеканала, название которого переводится как "надежда", вряд ли когда-нибудь забудут. Ворвавшийся на "Имеди" спецназ укладывал лицом на пол всех, не сделав исключения даже для беременной сотрудницы канала. По словам генерального директора "Имеди" Бидзины Бараташвили, руководство канала до сих пор не получило ни одного официального документа, объясняющего действия спецподразделений. При этом попытки самого Бараташвили остановить захват закончились тем, что к его голове приставили автомат и велели молчать, в противном случае обещали пустить пулю в лоб. Гендиректор канала не может назвать даже приблизительную сумму нанесенного ущерба, но, по его словам, пострадало не менее 80% аппаратуры. Среди захватчиков было несколько групп, и не все они опустились до вандализма. По словам Бараташвили, благодаря отделу расследований МВД Грузии, которые также прибыли на канал, третий этаж телекомпании уцелел.
Льюис Робертсон, представитель News Corporation, которая владеет "Имеди" с конца октября, заявил Фокусу, что корпорация намерена подать в суд за нанесенный каналу ущерб. Правда, пока неясно, кто понесет ответственность за погром.
– Мы будем искать правду и в американском конгрессе, и в Европейском Суде, – говорит Робертсон, который тоже находился на телеканале 7-го числа. – Полиция Грузии или же представители правоохранительных органов ворвались на телеканал, фактически взяли людей в заложники. Кстати, все теле- и радиоканалы Грузии, за исключением "Имеди", сейчас выходят в эфир. Нет новостных программ, которые выпускает только общественный канал. Но они вещают. А мы не можем работать, потому что наше оборудование уничтожили.
Сегодня в здание компании "Имеди" никого не пускают. Исключение сделали только для членов комиссии Евросоюза.
– Когда они вернулись, я спросил их: что там было? – рассказывает Робертсон. – Они сказали: там было очень чисто. Что значит чисто? – спросил я. – Так чисто, как будто никто и никогда не сидел за этими столами. И можно было даже уловить запах моющих средств в воздухе. Оборудование было расставлено по полкам, но никто не скажет, что это за аппаратура. Я показал членам комиссии фотографии разгромленных комнат со своего мобильного. Они сказали, что теперь это выглядит совсем по-другому. Там все очень чисто и мило.
Кому и зачем понадобилось "облагораживать" разнесенные в пух и прах студии и аппаратные – неизвестно, как неясно и то, будут ли расследованы действия сотрудников правоохранительных органов, превысивших свои полномочия.
Гендиректор "Имеди" в разговоре с Фокусом заявил, что канал всегда старался быть максимально объективным и всегда приглашал в прямые эфиры представителей власти. Но они игнорировали эти приглашения. Рондели называет это тактической ошибкой. Ведь это автоматически превратило канал в главный рупор оппозиции, что стало вызывать раздражение властей. С одной стороны, власти обвиняли "Имеди" в призывах свергнуть нынешний конституционный строй. В то же время теперь у оппозиции есть все основания, чтобы заявлять о наступлении на свободу слова, ведь на других телеканалах у нее нет такого доступа к избирателю. Правда, некоторые зрители говорят о том, что вздохнули с облегчением после ухода "Имеди" из эфира, – слишком много негатива лилось с телеэкранов. Но оппозиционные лидеры считают, что без "Имеди" вести предвыборную агитацию будет чрезвычайно трудно.
"Имеди" с самого начала задумывался как очень крупный медиапроект. Он единственный вещал на всю территорию Грузии. Таким покрытием не могла бы похвастать ни одна телекомпания страны. Рондели считает, что первый хозяин канала – грузинский бизнесмен и миллиардер Бадри Патаркацишвили – изначально знал о том, что рано или поздно "Имеди" ему понадобится.
– Патаркацишвили давно хочет сделать эту страну своей вотчиной. Из-за этого сыр-бор и разгорелся, – рассказывает Рондели. – Он хотел каких-то особенных прав в бизнесе, ему этого не дали. И тогда его телевидение и радио перешли в открытое наступление и стали оплотом оппозиции.
Сегодня, несмотря на обвинения в антигосударственном сговоре с Россией, Патаркацишвили собирается баллотироваться на пост президента Грузии.
Обоюдные реверансы. Президент Михаил Саакашвили и бизнес-элита Грузии похвалили друг друга за вклад в экономические реформы страны
История последняя. Обнадеживающая
Тот факт, что за годы правления Саакашвили не раз нарушались права человека, Александр Рондели называет проблемой роста, которую просто необходимо пережить. Ведь во времена разгула анархии стране вряд ли подойдет либерально настроенный лидер.
Григол Катамадзе вспоминает, как на прошлых выборах, получив более 90% голосов избирателей, Михаил Саакашвили был очень обеспокоен.
– Он понимал, что большей поддержки уже не будет и что нужно многое сделать, где-то пойти на непопулярные шаги и выдержать недовольство оппонентов, – говорит Катамадзе.
Вспоминая о разгоне демонстрантов, Катамадзе утверждает, что страна обошлась малыми жертвами и противостояние закончилось на проспекте Руставели, а не перекинулось на всю страну.
– Бог миловал, что обошлось без летальных исходов. А сейчас все идет к тому, чтобы демократические принципы были восстановлены. За последние годы грузины стали законопослушными. Пусть они еще перебегают улицы в неположенном месте, но у нас появилось доверие к полиции, – говорит Катамадзе. – В этом году в экономику Грузии инвестировано более миллиарда долларов, развивается туристический бизнес. Уверен, у нас начался период созидания.