Из маргинальных лавочек британские магазины благотворительности превращаются в популярные места непредсказуемого шопинга и благородных поступков
Попав в типичный магазин благотворительности, или черити-шоп (от англ. charity shop), не спешите с выводами: это не просто секонд-хенд. Одежда, книги и товары для дома, продаваемые здесь, пожертвованы обычными англичанами, продавцы — волонтеры, а многомиллионную прибыль от продаж тратят на решение общественных проблем.
Каждый британец хоть раз в жизни, но покупал что-то в черити-шопе. В стране 7500 таких магазинов, выручающих ежегодно более $1,485 млрд. Все деньги идут нуждающимся. У каждого магазина свой профиль. Barnardo"s помогает детям, Cancer Research собирает средства на борьбу с раком, а Shelter выручает бездомных. С каждым годом популярность черити-шопов растет. По данным Colliers International, за последние 15 лет их число увеличилось настолько, что сегодня по количеству новых торговых точек они уступают только магазинам мобильных телефонов.
Первые черити-шопы, появившиеся во время Второй мировой войны, были маргинальными лавочками с бедным ассортиментом. 52-летняя Ширли Слайт вспоминает, что ребенком обходила их стороной: "Они выглядели малоприятно, оттуда странно пахло". Как и многие британцы, Ширли открыла для себя черити-шопы недавно, когда экономический кризис, пресыщенность традиционными магазинами и усилия 180 тыс. волонтеров сделали их по-настоящему привлекательными. Прогуливаясь однажды по любимому району Эдинбурга, Ширли зашла в один из самых популярных магазинов благотворительности — Shelter. "Звучала классическая музыка. Уютная обстановка, дружелюбная атмосфера — мне захотелось остаться там", — рассказывает она.
И Ширли осталась. Уже пять лет она работает в этом магазине и считает, что ей повезло. Стать добровольцем популярного черити-шопа не так-то просто — желающих слишком много. Если люди преклонного возраста работают тут из чистого альтруизма, то молодежь, школьники и студенты, как правило, становятся волонтерами ради записи в резюме. К примеру, Shelter участвует в программе Duke of Edinburgh Award. Отработав в таком магазине, школьники получают награду герцога Эдинбургского, повышающую их шансы поступить в университет и устроиться на хорошую работу. Такой бонус по своей значимости не уступает золотой медали в украинской школе.
Несмотря на скромные площади помещения, Shelter — чемпион по выручке. Магазин собирает $680 тыс. в год — примерно в три раза больше, чем средний британский черити-шоп. Здесь работают двадцать волонтеров в возрасте от 14 до 76 лет, сменяя друг друга по графику. Они обслуживают покупателей, принимают и сортируют пожертвования, приводят их в порядок и развешивают товары. Менеджер магазина (единственная оплачиваемая должность) оценивает поступления и устанавливает цены для продажи. Самую важную работу — оформление витрины доверяют добровольцам с художественным образованием или тем, кто проявляет особый дизайнерский талант. Их старания прямо влияют на объем продаж, заставляя прохожих не только останавливаться и разглядывать витрину, но и заходить внутрь.
Прославившийся качественным товаром и приятной атмосферой Shelter никогда не пустует. В будние дни выручку делают пенсионеры и мамы с маленькими детьми, а в выходные так людно, что, бывает, приходится стоять в очереди, чтобы попасть в магазин. Настоящее паломничество случается раз в год — обычно в первых числах января, когда Shelter открывается после рождественских каникул, выставляя на продажу самое лучшее и ценное, что удалось собрать за прошлый год. Пальто Prada, винтажный граммофон и пластинка с первым альбомом The Beatles — за такой товар вместо привычных $3–5 дилеры и коллекционеры готовы заплатить в сто раз больше.
Вообще, винтаж, старинная мебель и украшения, особенно викторианской эпохи, — настоящий культ для британцев старшего поколения. Счастливцев, нашедших такие сокровища в черити-шопе, показывают в телешоу Bargain Hunt на Би-би-си. Шестидесятилетняя домохозяйка Джанет Свини вспоминает, как купила в магазине благотворительности старинный дубовый стол с шестью стульями за $135. "На самом деле гарнитур стоит в десять раз дороже, потому что он в идеальном состоянии. Я сразу же поставила его в гостиной, и мы ужинаем за этим столом", — говорит она.
Таких, как Джанет, часто опережают профессионалы — дизайнеры и дилеры антиквариата, охотящиеся за материалом для работы. Дизайнеры питают особую слабость к винтажным стульям, перекраска и обивка которых позволяет им продемонстрировать свой творческий стиль. Дилеры антиквариата выискивают фарфор, хрусталь и драгоценности для перепродажи.
Кто-то приходит в магазин благотворительности за трэшем — уродливыми или бесполезными вещами. Эллис Тернер, 24-летняя художница из Лондона, создает инсталляции из никчемных предметов, купленных за бесценок. Недавняя ее работа Inkspots состоит из аудиомагнитофона, который с шуршанием воспроизводит затертую кассету. Для антиконсюмеристки Эллис арт-объектом становится любая вещь, отторгаемая обществом потребления. "Кассету для Inkspots я купила в черити-шопе за гроши", — вспоминает она.
Постоянные покупатели магазинов благотворительности могут бесконечно перечислять преимущества черити-шопинга: это выгодно, экологично и благородно. И это приветствуется государством. Британское правительство освободило магазины благотворительности от налогов и установило 80-процентную скидку на аренду помещений, а местные власти помогают черити-шопам собирать пожертвования. "То, что для вас мусор, для кого-то сокровище", — напоминает издаваемая властями Шотландии брошюра Too Good to Waste ("Слишком хорошее, чтобы выбросить"). Приносить пожертвования, покупать или работать в благотворительных магазинах становится для британцев таким же естественным, как играть в гольф или пить чай ровно в пять вечера.
Не корысти ради
Выручка крупнейших в Великобритании магазинов благотворительности
Shelter – 130 магазинов — $680 тыс.
British Heart Foundation – 709 магазинов — $229 млн
Oxfam – 685 магазинов — $142 млн
Cancer Research UK – 554 магазина — $105 млн
Barnardo"s – 487 магазинов — $75 млн
Данные за период с 31 марта 2011-го по 31 марта 2012 года
Источник: Civil Society Media
Надежда Шкарина, Фокус