Украинские ученые создают противоопухолевые вакцины, которые повышают шансы больных раком
Глядя на киевлянку Людмилу Кучеренко, не скажешь, что она перенесла тяжелую болезнь. Разве что очень худа. Впрочем, для человека без желудка это естественно.
Она начала стремительно худеть 12 лет назад. Обратилась к врачам, прошла обследование. Вскоре после биопсии в палату зашла врач и попросила ее соседку выйти. Кучеренко сразу все поняла : у нее рак. Болезнь оказалась запущенной — в последней, четвертой стадии.
Женщину стали готовить к операции: нужно было удалять желудок. В это время ее муж обрывал телефоны, выясняя, чем можно помочь супруге. Ему рассказали, что в институте Кавецкого делают вакцину от рака. Терять было нечего, решили попробовать. Через десять дней после операции ей сделали первый укол.
"На этой вакцине живу 12 лет. Два-три раза в год прохожу курс. После нескольких уколов чувствую прилив сил", — рассказывает 72-летняя женщина. Создатели препарата говорят, что чуда здесь нет. После вакцинации у больных повышается гемоглобин, что сразу сказывается на самочувствии.
Вакцина с историей
Разработкой противоопухолевых вакцин руководит Григорий Потебня. Он возглавляет отдел в Институте экспериментальной патологии, онкологии и радиобиологии. Профессор Потебня сразу соглашается встретиться. Не потому что любит давать интервью. "От каждой статьи о нашей вакцине мы имеем только головные боли и расстройство нервов, — говорит он. — Звонят, пишут, но в 98% случаев мы не можем помочь, поскольку опухоль уже поразила весь организм. Эффективно применить аутовакцинотерапию можно у больных с первой, второй и третьей стадией рака". Хотя шанс есть даже у считающихся неизлечимыми. В институте лечилось более пяти тысяч пациентов. Среди них несколько десятков больных в четвертой стадии, которые после операции получили курс аутовакцины. Многих из них наблюдают в институте более десяти лет.
Судьба этих людей могла оказаться трагичнее, если бы Григорий Потебня стал военным, как планировал в юности. После школы он поступил в училище связи. Вообще-то хотел быть летчиком, но не прошел медкомиссию. Чтобы избавиться от военной романтики, хватило одного года. Из училища ушел, еще год отслужил "срочником", затем решил поступать в медицинский. В киевском мединституте увлекся микробиологией. "Уже тогда мы пытались проводить эксперименты на студенческом уровне", — тихо рассказывает Потебня. Обычно так говорят опытные преподаватели: размеренно, спокойно, веско.
В Киеве Потебня работал в Институте микробиологии и вирусологии. Там ему предложили поступать в аспирантуру в Москве. Экзамены проходили в конце 1979 года. В это время столица готовилась к Олимпиаде, въезд иногородних был запрещен, так что затея не удалась. Спустя год поступил в аспирантуру Киевского института проблем онкологии, оттуда его снова направили в Москву. Тема диссертации была связана с изучением влияния вирусов на возникновение опухолей. "Эта работа была теоретической, речь не шла о лечении рака, — говорит Потебня. — Но меня заинтересовали работы профессора Затулы, занимавшегося проблемой биотерапии рака. В итоге он обнаружил бактерию, продуцирующую вещества, которые убивают опухолевые клетки". Затула создал первую вакцину, она предупреждала развитие опухоли у животных. В начале 1980-х препарат впервые ввели неизлечимо больным раком желудка. Несколько человек выздоровели.
Если бы Григорий Потебня стал военным, как когда-то собирался, сотни людей не сумели бы победить болезнь
В те годы противоопухолевая вакцинация считалась чем-то фантастическим, даже такого термина не существовало. "Когда Затула докладывал о результатах экспериментов президиуму ученого совета Минздрава СССР, коллеги его "разбомбили". В Киев прислали комиссию из Москвы, чтобы проверить достоверность данных. Комиссия все подтвердила", — говорит Потебня.
В 1986 году Дмитрий Затула заболел раком. Применить свою вакцину ему не удалось: для миеломной болезни она не подходит. Спустя год профессор умер. Его отдел расформировали. Исследования прекратились.
Ключ и замок
"Я не работал в отделе Затулы. Но мне показалось, что это очень перспективное направление. После его смерти решил заняться этой проблемой", — вспоминает Григорий Потебня. Ему было понятно, что организм человека способен противостоять болезни. В литературе описано много случаев, когда больные раком в четвертой стадии выздоравливали без всякого лечения. Кроме того, попалось на глаза исследование судебных медиков. Оказалось, что в щитовидных, молочных, предстательных железах здоровых людей, погибших в результате несчастных случаев, часто встречаются раковые клетки. "То есть организм от них защищался, блокировал их", — говорит профессор.
Ему удалось получить грант на проведение исследований от Госкомитета по науке и технике. Потебня собрал людей, работавших с Затулой. Как действует вакцина, Фокусу объясняет старший научный сотрудник института Галина Лисовенко. Она называет себя пенсионеркой, но на уставшего от жизни человека не похожа: глаза блестят, под белым халатом свитер и брюки, на ногах — кроссовки.
"После операции лучевую либо химиотерапию применяют, чтобы прошла "тяжелая артиллерия", цель которой — убить опухолевые клетки, попавшие в лимфо- и кровоток, — говорит Лисовенко. — А потом вакцина активирует специальные клетки иммунной системы — макрофаги и лимфоциты. Они распознают и уничтожают микроскопические опухолевые зачатки. Среди них есть иммунные клетки памяти, которые сохраняют информацию об опухолевых "врагах". Можно сказать, получают фотографию преступника — "их разыскивает милиция", затем на поиск ведут все войско". Вакцина индивидуальная. После операции препарат готовят из опухолевой ткани пациента.
"Это как ключ и замок, — поясняет Григорий Потебня. — На поверхности каждой опухолевой клетки есть свой набор антигенов. Вакцина учит иммунную систему человека распознавать их и уничтожать эти клетки".
Профессор говорит, что результаты лечения зависят от стадии заболевания и локализации опухоли. Вакцину испытывали на больных раком легких, желудка, толстого кишечника, молочной железы, мозга, почки и простаты. В течение пяти лет после операции выживает около 10% больных раком с третьей стадией немелкоклеточного рака легкого, после операции и применения вакцины – 40%. При раке молочной железы выживаемость увеличилась на 17%, раке желудка — на 30%. Если за пять лет не произошло рецидива, это значит, что человек практически здоров.
Новые вакцины
Несмотря на доказанный эффект, 25 патентов, методические рекомендации, научные статьи и монографии, вакцину до сих пор не поставили на поток. "Институт относится к Национальной академии наук. Лечением больных занимается Минздрав. Он может сделать госзаказ, чтобы мы готовили такие вакцины для больных, — говорит профессор. — Это реально, у нас есть биотехнологический центр, который мы сами создали, сотрудники, реактивы, опыт. Но Минздраву это неинтересно".
Главный онколог Минздрава Валерий Чешук рассказал Фокусу, что любой препарат должен пройти через Государственный экспертный центр министерства. После этого могут внести изменения в стандарты лечения онкобольных и рекомендовать препарат для использования в клинической практике.
Галина Лисовенко пришла к профессору Затуле аспиранткой в 1974 году. С тех пор не перестает работать над созданием противоопухолевых вакцин
Григорий Потебня поясняет, что в 2003 году Минздрав зарегистрировал вакцину. Через пять лет нужно было пройти переаттестацию. Но за это время поменялись требования к иммунобиологическим препаратам. "Чтобы пройти переаттестацию, нужно получить лицензию на производство. А лицензия выдается только в случае создания каких-то партий препаратов, об индивидуальных вакцинах там речь не идет", — описывает процедуру профессор. Поэтому медикам, предлагающим лечение аутовакциной, до сих пор приходится брать с больных расписку о том, что они не против вакцинации.
У Потебни нет иллюзий. Традиционные химиопрепараты закупаются на десятки миллионов долларов. В этом заинтересовано много чиновников и практикующих врачей. "Вакцина — отечественный препарат, она обошлась бы больным значительно дешевле, чем химиотерапия. Но кто ж вам отдаст на откуп этот рынок? — говорит он. — Фармацевтические монстры — основные производители противоопухолевых препаратов — заинтересованы в том, чтобы больных было больше".
Несмотря на это, Григорий Потебня со своим отделом не прекращает работать над новыми вакцинами на основе эмбриональной ткани животных. Он поясняет выбор материала тем, что на каком-то этапе развития эмбриональные и опухолевые клетки очень похожи. Так же, как и опухолевый процесс похож на начало беременности.
Эти вакцины тестируют на мышах, крысах, кроликах. Мы надеваем халаты, идем в виварий. За дверью с надписью "Исследовательско-экспериментальная база" нас встречает резкий мышиный запах. В коридоре стоит стол. На нем — журнал с надписью на обложке "Щури". В небольших комнатах на открытых стеллажах расположены клетки. Сотрудница вивария достает из клетки мышь с огромной опухолью на задней лапе.
Профессор Потебня рассказывает, что новая вакцина будет универсальной. Объясняет, что не всегда есть возможность получить опухолевую клетку больного: не все пациенты операбельны. К тому же ему хочется создать препарат, который был бы эффективен при опухолях разного происхождения. "Это заставляет нас работать над вакцинами на основе эмбриональной ткани, — подчеркивает Потебня. — Есть много больных, которые перепробовали разные методы лечения, пока традиционная медицина от них не отказалась. В этой ситуации нужно им что-то предложить".
- Читайте также: Как сделать бесплатную медицину качественной
Я выхожу из института. Рядом с ним расположен Национальный институт рака. На стене объявление: "Продам лекарство Ревлимид 10 мг (21 капсула). Цена договорная". Навожу справки: упаковка этого противоопухолевого препарата стоит более 80 тыс. грн. Лечение аутовакциной обходится больному на порядок дешевле.