Стратегическое командование. План Южной Кореи по предупреждению ядерного удара

Южная Корея инвестировала в системы, предназначенные для упреждения северокорейских ракет-носителей ядерных боеголовок и для атаки на них, а также на центры руководства и командования, которые поддерживают предприятие Пхеньяна по производству оружия массового уничтожения. Эта система представляет собой сеть взаимосвязанных наступательных и оборонительных ракет и многодоменных платформ и, в конечном счете, опирается на ядерные гарантии со стороны США, которых добивался президент Южной Кореи Юн Сук Ель с момента победы на выборах.

Фокус перевел статью Клинта Ворка о том, как Южная Корея планирует упреждать ядерный удар со стороны КНДР.

С момента вступления в должность администрация Байдена пыталась регулировать интерес Южной Кореи как к ядерному оружию, так и к упреждению. В апреле обе стороны достигли соглашения по первому в истории отдельному союзническому документу на уровне президентов и посвященному исключительно обязательствам США по расширенному сдерживанию Южной Кореи. Итогом Вашингтонской декларации стало создание ядерной консультативной группы альянса, что свидетельствует о потенциально беспрецедентном уровне двусторонних консультаций по вопросам ядерной политики и планирования США. Однако упоминание в декларации о еще не созданном Стратегическом командовании Республики Корея (сокращенно СТРАТКОМ РК) привлекло минимальное внимание. Попытка администрации Байдена связать это командование с Командованием объединенных сил Республики Корея/Соединенных Штатов говорит о том, что Вашингтон готов предоставить Сеулу более конкретные гарантии, но при этом хочет попытаться ограничить эскалацию в случае кризиса.

Стратегическое командование Южной Кореи нацелено на усиление неядерного стратегического сдерживания страны различными способами. Во-первых, оно стремится укрепить сдерживание путем отрицания – сдерживать ядерные и неконвенциональные угрозы со стороны Северной Кореи, делая их неосуществимыми или маловероятными. Цель – подорвать уверенность Северной Кореи в том, что она может достичь своих целей с помощью ядерного террора. Во-вторых, Стратегическое командование будет усиливать сдерживание путем возмездия, угрожая существенными издержками вплоть до обезглавливающих ударов по северокорейскому руководству в случае применения Северной Кореей ядерного оружия или оружия массового уничтожения против Южной Кореи.

Даже для самых пристальных наблюдателей за Кореей включение в декларацию Страткома РК стало примечательным. Что же это за непонятное на первый взгляд командование, и почему оно было включено в союзный документ на президентском уровне? Внезапное появление этого командования отражает несколько взаимосвязанных, но противоречивых течений в американо-корейском альянсе. К ним относятся усилия Сеула по использованию передовых конвенциональных средств для достижения неядерного стратегического сдерживания; усилия альянса по интеграции обычных и ядерных сил; и парадоксальный баланс между ограничениями, налагаемыми США, и хеджированием Южной Кореи, основанный на истории альянса, но еще более актуальный перед лицом быстро прогрессирующей северокорейской угрозы и меняющейся стратегической обстановки.

Стратегическое командование и неядерное стратегическое сдерживание

Одной из причин скудного освещения деятельности Страткома РК является то, что его не существует. Предполагается, что оно будет создано в 2024 году. Впервые оно было упомянуто во время президентской кампании в Южной Корее в 2022 году как часть платформы президента Юна по обороне и безопасности. С тех пор Стратегическое командование Республики Корея – и как концепция, и как командная структура – в основном освещалось в изданиях, связанных с обороной, и в эпизодических сообщениях южнокорейских СМИ. Наиболее заметным было то, что администрация Юна включила несколько параграфов о командовании в "Белую книгу обороны" страны на 2022 год. Его первое упоминание в двустороннем союзническом документе было сделано в совместном заявлении для прессы 12 апреля в рамках 22-го корейско-американского комплексного оборонного диалога. Вашингтонская декларация была второй.

Как только это командование будет создано, оно начнет контролировать систему обороны Южной Кореи 3К. Система обороны 3К состоит из трех платформ и концепций, каждая из которых начинается на букву "К": платформа Kill Chain (цепочка уничтожения), Korea Air and Missile Defense system (система противовоздушной и противоракетной обороны Кореи) и Korea Massive Punishment and Retaliation (план массированного наказания и возмездия Кореи). В рамках Страткома система "3К" будет использовать аналогичный набор возможностей всех южнокорейских вооруженных сил. К ним относятся баллистические и крылатые ракеты семейства Hyunmoo Стратегического ракетного командования сухопутных войск, которые будут играть роль как в планах цепочки уничтожения, так и в планах массированного наказания и возмездия. Кроме того, ракеты PAC-3, F-35A, самолеты наблюдения Global Hawk и ракеты класса "воздух-поверхность-воздух" Cheongung II будут включены в каждый компонент системы 3K. К ним присоединятся 3000-тонные подводные лодки ВМС с баллистическими ракетами подводного базирования и ракеты SM-2 на эсминцах KDX-III Aegis, а также будущие южнокорейские военные спутники наблюдения, кибервойска, космические силы и подразделения специального назначения.

Эти вооружения и поддерживающая их инфраструктура предназначены для упреждающих и ответных ударов, а также для противовоздушной и противоракетной обороны для защиты от упреждающих или ответных ракетных ударов Северной Кореи. Стратегическое командование не получит собственных сил. Скорее, оно будет подчиняться Объединенному комитету начальников штабов Южной Кореи и будет командовать и контролировать все стратегические вооружения Южной Кореи, внедрять систему обороны 3К, а также определять соответствующую военную политику и планы. В настоящее время неясно, каким образом и в какой степени Стратком войдет в состав Объединенного командования сил Республики Корея/Соединенных Штатов. Это управляющий элемент объединенных сил на полуострове, который возглавляет американский генерал, а его заместителем является южнокорейский офицер.

В политическом и военном истеблишменте Южной Кореи есть голоса, которые хотят, чтобы Стратегическое командование оставалось независимым от Соединенных Штатов. Независимое воздушное и ракетное командование теоретически позволит Южной Корее действовать быстро — и независимо от США. Это имело бы смысл, если бы южнокорейские чиновники были обеспокоены тем, что Соединенные Штаты могут попытаться помешать Южной Корее упредить нападение, из-за опасений, что любое такое нападение может привести к эскалации ядерных ударов Северной Кореи по американской территории.

В настоящее время все средства системы обороны 3К находятся под индивидуальным управлением армии, ВВС и ВМС Южной Кореи. Теоретически Стратком Южной Кореи значительно повысит совместимость и эффективность управления и эксплуатации этих разрозненных стратегических средств, объединив их под единым началом. Командовать организацией будет трехзвездный генерал или адмирал, а различные военные службы будут чередовать руководство между собой. Стратегическое командование призвано улучшить сдерживание путем усиления сплоченности и повышения оперативной эффективности вооруженных сил. Идея заключается в том, чтобы создать цельную систему и проецировать эту цельность на Северную Корею, чтобы ограничить ее способность использовать пробелы в обороне Южной Кореи.

Эта концепция не возникла из ниоткуда. Она выросла непосредственно из согласованных усилий Сеула по наращиванию передового конвенционального потенциала и неядерных стратегических сил сдерживания и системы обороны для противодействия быстро развивающейся северокорейской ядерной, ракетной угрозе и угрозе оружия массового уничтожения. Система обороны 3К возникла в начале 2013 года в конце правления президента Ли Мен Бака под названием "система трех осей". Она получила дальнейшее развитие при консервативном преемнике Ли – президенте Пак Кын Хе. В 2019 году прогрессивная администрация президента Мун Чжэ Ина сменила название на "систему реагирования на ядерное и другое оружие массового уничтожения", "цепочка уничтожения" на "стратегический целевой удар", а план "Массированное наказание и возмездие Кореи" на "Подавляющий ответ".

Изменение названия было в основном косметическим. Однако оно соответствовало политике Муна по межкорейскому примирению и взаимодействию и либеральной политике его правительства по диалогу с Северной Кореей для снижения напряженности. Новые названия были призваны уменьшить ощущение враждебности. Несмотря на это, основной состав системы остался прежним, и администрация Муна в большей степени, чем ее консервативные предшественники предприняла шаги по модернизации передовых возможностей системы.

Первая "К" – цепочка уничтожения (Kill Chain) – представляет собой систему упреждающего удара по ядерным и ракетным объектам Пхеньяна. На бумаге концепция Kill Chain состоит из целого ряда возможностей, включая ракеты для удара вглубь территории и истребители, уклоняющиеся от радаров. Она должна быть активирована в случае, если Сеул столкнется с достоверной угрозой неминуемого северокорейского ядерного запуска. Система направлена на поиск, фиксацию, нацеливание и поражение различных северокорейских целей до того, как они смогут быть запущены.

Вторая К – система противовоздушной и противоракетной обороны Кореи – предназначена для обеспечения многоуровневой, многослойной обороны критически важных объектов и населенных пунктов путем перехвата воздушных, ракетных и артиллерийских угроз. Система противовоздушной и противоракетной обороны в конечном итоге будет состоять из систем противовоздушной обороны дальнего и среднего радиуса действия, систем противоракетной обороны на малых высотах и американских систем противоракетной обороны, развернутых в Южной Корее.

Третий план "К" – "Корейское массированное наказание и возмездие" – предполагает, что северокорейское ядерное или неконвенциональное нападение уже произошло. В таком случае Южная Корея нанесла бы ответный удар высокоточными ракетами малой и большей дальности, современными бомбардировщиками и, возможно, действиями сил специальных операций. Среди целей будут ценные возможности, силы и система лидерства и командования.

В рамках Стратегического командования мышление и боевые цели каждой из систем 3К будут связаны. В зависимости от хода событий, темпов эскалации и действий Северной Кореи все компоненты системы могут работать одновременно. Хотя каждая составляющая парадигмы 3К имеет свою цель, они будут использоваться синхронно под руководством Стратегического командования для сдерживания и, в случае необходимости, защиты и контратаки против ядерных, ракетных и нетрадиционных угроз со стороны Северной Кореи.

Интеграция обычных и ядерных вооружений наряду с ограничениями и хеджированием

В настоящее время Южная Корея не обладает всеми необходимыми возможностями для стратегического командования и системы обороны 3К. Сеул также по-прежнему зависит от Соединенных Штатов в плане ключевых возможностей разведки, наблюдения и рекогносцировки для эффективной работы вооруженных сил. Эти проблемы, вероятно, и подтолкнули Вашингтон к более активным усилиям в рамках альянса, направленным на усиление интеграции обычных и ядерных вооружений между американскими и южнокорейскими силами.

Южная Корея планирует разработать или приобрести больше спутников наблюдения и управляемого оружия класса "земля-земля" для системы "Kill Chain"; больше систем раннего предупреждения о ракетном нападении, систему перехвата L-SAM и систему маловысотной противоракетной обороны для системы противовоздушной и противоракетной обороны Кореи; а также обеспечить больше 230-мм реактивных систем залпового огня и, возможно, больше ATACMS американского производства, модернизировать свои транспортные самолеты C-130H, разработать и произвести больше баллистических ракет и крылатых ракет наземного базирования для плана массового наказания и возмездия. Но все это оборудование требует ресурсов и времени для разработки, и оно должно быть интегрировано в существующие организационные структуры сил и операционные концепции.

Южная Корея сталкивается еще с одной проблемой: ядерная и ракетная угроза со стороны Северной Кореи продолжает стремительно развиваться. В результате развитие вооружений Южной Кореи может не успеть за темпами угрозы. Сеул и Пхеньян также находятся на пороге гонки вооружений, что может еще больше дестабилизировать обстановку на полуострове. Дополнительная проблема заключается в том, насколько эффективно такие передовые конвенциональные возможности могут быть включены в существующие программные компоненты вооруженных сил – другими словами, обладают ли вооруженные силы необходимыми организационными, концептуальными и доктринальными инновациями и сплоченностью, чтобы использовать эти передовые возможности в полную силу. Хотя эта проблема была озвучена в самом начале создания нынешней системы 3К десять лет назад, все еще остаются нерешенные вопросы, связанные с межведомственным соперничеством и различными доктринальными и технологическими предпочтениями в южнокорейских вооруженных силах.

Администрация Юна осознает необходимость более тесной интеграции вооруженных сил Южной Кореи и более совместных действий. Ключевой целью создания Стратегического командования, по словам президента Юна, является "укрепление единства трех видов вооруженных сил, объединение и эффективное использование боевых возможностей, распределенных между службами". В Белой книге по обороне Республики Корея 2022 года также подчеркивается, что Стратком будет создаваться поэтапно. Первый этап был осуществлен в январе, когда Объединенный комитет начальников штабов Южной Кореи расширил свой центр реагирования на ядерное оружие и оружие массового поражения до Управления по противодействию ядерному оружию и ОМУ. На втором этапе командование начнет свою работу, разрабатывая оперативные планы и возможности командования и управления, а также оценивая и проверяя оперативные возможности. В документе отмечается, что командование будет продолжать развиваться в соответствии с изменениями в северокорейской угрозе, стратегической обстановке и военном потенциале Южной Кореи.

Усовершенствование возможностей Сеула за последние 15 лет наряду с неуклонным развитием ядерного и ракетного потенциала Северной Кореи, а также появление более наступательной ядерной доктрины предоставили Южной Корее средства и стимулы, чтобы заняться созданием и функциональностью нового командования. Тем не менее, различные вышеперечисленные проблемы усилили желание США интегрировать эти силы и средства в альянс.

В конце концов, это командование и система защиты 3K будут задействованы на пике северокорейской угрозы применения ядерного или нетрадиционного оружия – в тот самый момент, когда высшему руководству Южной Кореи придется принимать решение о том, запускать ли ракеты по соседу, обладающему ядерным оружием. Скорее всего, альянс будет действовать в условиях кризиса, когда уже произошла агрессия в той или иной форме. Альянс, по сути, уже может находиться в состоянии конвенциональной войны. Хотя одной из конечных целей Страткома будет восстановление сдерживания в рамках такого конфликта – предотвращение дальнейшей эскалации до ядерного уровня – это вызывает понятную обеспокоенность американской стороны по поводу нестабильности и эскалации кризиса. В зависимости от использования своего потенциала Республика Корея может подстегнуть ту самую ядерную эскалацию, к сдерживанию которой она якобы стремится.

Формулировки Вашингтонской декларации, касающиеся укрепления связей между южнокорейским конвенциональным и американским ядерным потенциалом, отражают эту постоянную озабоченность США. Сразу после упоминания Консультативной группы по ядерным вопросам в декларации отмечается, что "Альянс будет работать над тем, чтобы обеспечить совместное выполнение и планирование [южнокорейской] поддержки ядерных операций США в непредвиденных обстоятельствах с помощью обычных вооружений и улучшить совместные учения и тренировки по применению ядерного сдерживания на Корейском полуострове". Хотя эта формулировка включает требование Сеула о большей прозрачности ядерной политики и планирования США, она также демонстрирует желание Вашингтона как можно теснее связать передовые обычные возможности Южной Кореи и ее Стратком в рамках Объединенного командования сил – двусторонней структуры командования боевыми действиями альянса.

В декларации говорится следующее: "Президент Юн подтвердил, что РК будет применять весь спектр своих возможностей в рамках объединенной оборонной позиции Альянса. Это включает в себя работу плечом к плечу с Соединенными Штатами для тесной увязки возможностей и планирования деятельности нового Стратегического командования и американо-корейского Объединенного командования вооруженных сил. Такая деятельность будет включать новые кабинетные учения, проводимые совместно со Стратегическим командованием США". Формулировка декларации оставляет мало сомнений, что Вашингтон стремится ограничить независимость Стратегического командования Южной Кореи, особенно учитывая слухи о том, что южнокорейские официальные лица рассматривают возможность сохранения Страткома вне Объединенного командования вооруженных сил Республики Корея/Соединенных Штатов. Это также соответствует давней динамике между ограничениями, налагаемыми США, и хеджированием Южной Кореи.

Заключение

Опасения правительства США по поводу эскалации на Корейском полуострове не новы. Однако эти исторические опасения были усилены риторикой администрации Юна по поводу упреждения, а также ядерными достижениями Северной Кореи и сохраняющейся напряженностью на Корейском полуострове.

Стратегическое командование Южной Кореи – это стратегия хеджирования, разработанная для того, чтобы руководство в Сеуле могло оперативно действовать во время кризиса без вмешательства США. Такой подход не обязательно связан с отсутствием доверия к расширенному ядерному сдерживанию Америки. Но руководство Южной Кореи, похоже, считает, что оно не всегда может доверять Соединенным Штатам в том, что касается быстрых действий во время кризиса. Во-первых, внимание и ресурсы США может отвлечь другая чрезвычайная ситуация. Во-вторых, независимо от того, насколько глубокие консультации альянс проводит в рамках ядерной консультативной группы, любое возможное решение о применении ядерного оружия на Корейском полуострове будет принято в Вашингтоне американским руководством – нынешним или будущим.

Тем не менее, постоянные разговоры об упреждении дают Северной Корее легкое оправдание для постоянного наращивания ядерного потенциала. В результате обе стороны могут получить стимул "действовать первыми" во время кризиса. Как справедливо отмечает Анкит Панда, это повышает вероятность того, что северокорейский лидер Ким Чен Ын примет более опасные методы командования и управления во время кризиса – например, делегирование ядерных полномочий, чтобы оружие Северной Кореи могло быть использовано даже в случае его недееспособности или смерти.

Развитие стратегического командования, хотя и вполне объяснимо, ускоряет темп решения десятилетиями складывавшихся дилемм безопасности на Корейском полуострове, сужает наиболее важные окна принятия решений и вытесняет возможности для дипломатии. Прямое упоминание Стратегического командования Южной Кореи в Вашингтонской декларации может указывать на то, что альянс готовится к более зрелому подходу к решению этих дилемм. Обстановка, безусловно, требует этого, подчеркивая хрупкость нынешнего статус-кво на полуострове.

Об авторе

Клинт Ворк – научный сотрудник и директор по академическим вопросам Корейского экономического института Америки (KEI). Он занимается вопросами Корейского полуострова, американо-корейских отношений, Восточной Азии и внешней политики США.