Силы спецопераций США: как реформировать 70-тысячную армию профессионалов

Американские силы специальных операций, насчитывающие 70 тысяч человек и сформированные из представителей четырех видов вооруженных сил (армия, ВМС, ВВС и морская пехота), задействованы на головокружительном количестве фронтов. Эти силы призваны противостоять "горячим" и "холодным" войнам России в Европе, подкреплять силы союзников на Корейском полуострове, сдерживать китайскую экспансию в Индо-Тихоокеанском регионе, противостоять экстремистским организациям, вести непримиримые войны в Сирии и Леванте и патрулировать огромные пространства вместе с африканскими силами безопасности. Одна из причин заключается в том, что силы специальных операций отбирают, обучают и тренируют для работы во всем спектре противостояния-конфликта-войны. Будь то масштабные боевые действия на крупных театрах или косвенное применение силы через прокси, информационные операции и гражданские средства, силы специальных операций доказали свою масштабируемость, оперативность и мощь.

Фокус перевел статью Брайна Петита о Силах спецоперациях США и их операциях.

После 11 сентября 2001 года роли американских сил специальных операций значительно расширились, и концепция их применения также должна измениться. Силы специальных операций – это организация, ведущая кампанию. Американские военные определяют кампанию как "структуру для организации и синхронизации одновременных действий и операций, направленных на достижение или обеспечение политических целей". Проще говоря, кампания – это непрерывный ряд военных действий, шагов и сигналов, направляемых авторитетной рукой, обладающей ресурсами и волей, чтобы довести дело до конца, несмотря на сбои, неудачи и потрясения. В идеале кампания объединяет все элементы американской мощи.

Здесь кроется проблема: методы и средства ведения кампаний, применяемые американскими военными, зачастую не соответствуют тем способам проецирования силы, которые характерны для сил специальных операций в условиях нерегулярных войн. Чтобы справиться с этой проблемой, силы специальных операций создают свои собственные конструкции кампаний в условиях нерегулярной войны. Это необходимо, поскольку противники США разрабатывают свои собственные кампании, в которых обходят сильные стороны США и используют места, население и проблемы, подрывающие влияние США.

В последние годы силы специальных операций внедрили успешные модели в таких странах, как Колумбия, Филиппины и Сирия. Поскольку силы специальных операций прочно удерживаются в мире борьбы с терроризмом и одновременно используются для стратегического соперничества, объединенные силы не должны просто переносить шаблоны применения спецназа с одного театра военных действий на другой. Необходим творческий подход.

Иногда силы специальных операций привлекаются для урегулирования кризисов, выполнения отдельных задач, таких как освобождение заложников, или обеспечения временных решений в хаотичной обстановке. Это операции, а не кампании. В качестве альтернативы, в рамках более крупных кампаний объединенных сил, которые имеют логику, связанную с четкими целями, силы специальных операций могут предложить нерегулярные методы ведения кампаний, которые позволяют противостоять угрозам, с которыми не справляются другие формы американских вооруженных сил. При умелом подходе и разработке концепции нерегулярные кампании предоставляют возможности для изменения решений противника, повышения эффективности действий партнеров и демонстрации влияния на отдаленные территории, где Россия, Китай и Иран решают оспаривать американское господство. Для улучшения понимания и применения нерегулярных кампаний можно привести примеры отдельных кампаний или претендентов на их проведение. Использование трех методов, которые я определяю как "прощупывание", "срединный путь" и "вовлеченность", принесло отличные результаты или, в некоторых случаях, привело к небольшим и оправданным инвестициям в хеджирование. Прояснив для себя, как формируются кампании специальных операций, политики и военные планировщики смогут использовать специальные операции для достижения максимального стратегического эффекта.

Прощупывание

Первый подход – это метод "прощупывания". Этот метод предназначен для слаборазвитых политических зон или неспокойной оперативной обстановки, где интересы США ограничены, где нет очевидного политического решения и любые операции сопряжены с рисками. К таким зонам можно отнести Левант, Мьянму, Непал, Сербию, Венесуэлу, Молдову и некоторые архипелаги в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Эти условия заслуживают определенного участия, демонстрирующего заинтересованность и намерения США, но являющегося ограниченным. В этих случаях присутствие сил специальных операций не становится окончательным маркером политической или военной воли США. Силы специальных операций действуют на политическом фронтире, исследуя, какие политические действия США станут приемлемыми на арене безопасности. Они выступают как конкретные выразители политики в силу своего присутствия, активности и влияния, согласованного с иностранными партнерами. В данном случае американские политики стремятся к зондированию, но в то же время хотят иметь возможность выбирать (или отклонять) варианты, предлагаемые переброшенными группами специального назначения.

Прощупывание может навсегда остаться на низком уровне, так и не превратившись в нечто большее, целенаправленное и долговременное. Одним из таких примеров является Непал, где силы специальных операций действуют постоянно, но лишь небольшое количество военнослужащих проводит месячные учения, учебные обмены и высотные альпинистские мероприятия.

Для спецназа на местах эти действия могут казаться непродуктивными или половинчатыми, независимо от того, чем вызваны те или иные политические ограничения. В случае с Непалом именно принимающая страна ограничивает американское присутствие. В эту же категорию попадает и Молдова. В соответствии с провозглашенной политикой нейтралитета Молдова балансирует свою безопасность, ограничивая американские военные инвестиции базовыми пограничными, кибернетическими операциями и действиями сил безопасности. В таких случаях участие в специальных операциях является сигналом о более широких возможностях или индикатором ограниченной заинтересованности в участии США. В таких случаях необходимо сохранять активность и эпизодическое участие, чтобы в случае изменения политики или роста интересов у США оставалась точка опоры, с которой можно развиваться.

Срединный путь

Второй вариант – это "срединный путь". Этот подход характеризуется ротационным развертыванием войск. Такие операции в идеале проводятся в соответствии с некой общей стратегической "дорожной картой", которая определяет приоритеты и синхронизирует ресурсы США.

Срединный путь допускает, что не все регионы можно правильно понять, обеспечить ресурсами и задействовать таким образом, который в военной доктрине обозначен как "основные усилия". В данный момент силы специальных операций США развернуты в 80 странах. Приверженность сил специальных операций постоянному присутствию в таких регионах, как Таиланд, Грузия, Восточная Европа, Балканы, Чад и Ливан, является типичным примером такого подхода. В этих условиях группы специальных операций совершают эпизодические прорывы, чередующиеся с периодами вялотекущих результатов, которые едва заметны.

Один из подходов, который привел к созданию миссии с малым числом участников и длительным сроком службы, – это участие США в операции на юге Филиппин (2001-2014 гг.). Я командовал оперативной группой специальных операций США на Филиппинах в 2008 году. Наш подход отличался сдержанностью и терпением, что представляло разительный контраст на фоне интенсивных, детерминистских стратегий, применявшихся в то время в пустынных войнах в Ираке и Афганистане (кампании, в которых я также принимал участие). Филиппинская кампания была направлена на то, чтобы загнать в угол региональные террористические сети, связанные с "Аль-Каидой", но не ценой нарушения стратегического (военно-морского и воздушного) доступа США к тихоокеанскому союзнику. Несмотря на более чем десятилетнее пребывание на юге Филиппин, главный штаб так и не вышел за пределы участка, на котором располагался. Миссия оставалась узкомасштабной и географически ограниченной, с незначительным присутствием и ограниченными полномочиями. Эта тихая кампания была оценена США и Филиппинами как успешная. Такие кампании не заканчиваются парадом с фанфарами. Они тихо и обыденно переходят в другую плоскость.

На срединном пути даже один спецназовец или небольшая группа могут выявить и использовать непредвиденные области, где консультативная помощь США может принести большую пользу при относительно небольших затратах. Примером могут служить передовые связные в странах-спонсорах, которые умело организовывают мероприятия по проведению специальных (или иных) операций и размещают талантливых специалистов в когнитивных пространствах или физических регионах, где партнер и обстановка благоприятствуют достижению значимых успехов. Силы специальных операций размещают таких связных в Африке, Европе, Азии, Южной Америке и на Ближнем Востоке. При достаточных возможностях элемент передового базирования может объединить непостоянные, плавающие переменные в синхронизированное целое и вызвать сейсмический скачок в прогрессе. Перед вторжением России в Украину в феврале 2022 года Командование специальных операций в Европе использовало такого координатора в Украине, который добился успеха, хотя и неполного, в объединении разрозненных усилий по оказанию помощи в создании украинских сил специальных операций.

Из этой позиции вытекает один из видов оперативного искусства: гармоничная последовательность действий и операций, которые в совокупности создают эффект, выходящий за рамки возможного. Это могут быть бомбы, отношения, доступ, материальные средства или идеи. Такой большой скачок вперед не может быть ни сценарным, ни шаблонным. Он связан с пересечением прямых, которые могут быть определены только опытным и внимательным взглядом человека, наделенного полномочиями наблюдателя.

В противном случае срединный путь служит маскировкой для посредственности или неверно направленной энергии. Именно потому, что эта среда характеризуется нестабильностью открытий и закрытий и множеством моментов невидимой активности (или бездействия), трудно обнаружить и искоренить неэффективно работающие подразделения. В такой сложной обстановке некоторые команды просто не замечают возможностей, которые могли бы быть выявлены более эффективной командой. Если такие группы действуют дистанционно, то они также далеки от оперативной корректировки курса, которая требуется в ходе кампании от штаба. Оперативное искусство в таких случаях остается лишь туманной идеей для нерадивого исполнителя.

Вовлеченность

Там и тогда, где и когда силы специальных операций направлены на конкуренцию, соревнование или борьбу, результаты часто оказываются превосходными. Эта третья модель описывает подход "вовлеченности". Современными примерами могут служить совместные действия спецназа и ЦРУ в Афганистане в октябре 2001 года, в результате которых талибы были уничтожены за несколько недель. Другой пример – северный фронт операции "Иракская свобода" в марте 2003 года, где оперативная группа специальных операций в паре с курдскими формированиями прорвала и разрушила линию обороны Саддама Хусейна. Это примеры доктринальной нетрадиционной войны США – способа ведения нерегулярных боевых действий, который возглавляется силами специальных операций, но поддерживается объединенными силами и правительственными учреждениями.

Холодная война предлагает полезные модели, которые позволяют избежать крупномасштабных маневренных боевых действий. Одним из примеров глубокой вовлеченности в суть дела является Эдвард Лэнсдейл, оперативный сотрудник Управления стратегических служб и офицер разведки sui generis времен Второй мировой войны. В эпоху ярого антикоммунизма Лэнсдейл стал стратегическим советником руководства Филиппин в 1950-х годах, а затем, в 1960-х, выразил особое мнение по поводу американского подхода во Вьетнаме. Лэнсдейл, которого в зависимости от точки зрения называли либо "уродом в семье", либо "тихим американцем", был известен своим отношением к местным жителям, местным проблемам и местным решениям. Силы специальных операций, как и Лэнсдейл, лучше всего проявляют себя, когда смотрят на американскую власть глазами местного населения, на которое распространяется действие американской политики.

Другой пример времен Холодной войны, который говорит об организационном выборе, – базировавшийся в Берлине отряд специального назначения армии США "Detachment-A" или "Det-A". Вместо ротации сил специальных операций в Берлине использовался метод специального отбора и переброски полупостоянного отряда (от 40 до 90 военнослужащих). Таким образом, Det-A могла – и должна была – понять местную политику, риски и угрозы и разработать подходы и индивидуальные тактические приемы, которые бы укололи, но не спровоцировали соперника. В данном случае руководители признавали серьезные последствия неудач на напряженной границе разделенной Германии. Затем руководство специальных операций снизило риск с помощью проверенных организаций, ориентированных только на это лиминальное пространство.

В более мутной обстановке подход "глубокой вовлеченности" имеет менее мускулистую форму и менее заметное лицо. Данный подход направляет отборные кадры и специально разработанные комплексы сил на ключевые перекрестки, где они могут наилучшим образом использовать мощь специальных операций. Американские контртеррористические организации, часто находящиеся вне поля зрения общественности в местах вроде Ближнего Востока, являются типичным примером такого подхода. Речь идет о микродвижениях и гетерархических сетях, а не о массовой и тупой огневой мощи. Когда Соединенные Штаты ведут борьбу в более спокойной обстановке, силы специальных операций могут опираться на этот опыт.

Силы специальных операций – растущая ветвь американской мощи – могут оказаться самым подходящим вариантом ее применения на данный момент. Их применение потребует проведения нерегулярных кампаний, которые должны быть концептуально продуманы, разработаны и увязаны со всеми способами проецирования силы США. Являясь частью последовательного стратегического подхода, нерегулярные кампании, разработанные с учетом конкретных условий, предоставляют Соединенным Штатам возможность выбора и ставят их противников перед дилеммами. Эти три подхода к специальным операциям – "прощупывание", "срединный путь" и "вовлеченность" – показывают, как иррегулярные кампании могут влиять на будущее, как нельзя лучше соответствуя текущему моменту.

Об авторе

Брайан Петит – полковник армии США в отставке. Преподает и консультирует по вопросам стратегии, планирования, специальных операций и сопротивления. Он является адъюнктом Объединенного университета специальных операций и гостевым научным сотрудником Инициативы по иррегулярным войнам (2023 г.), совместной разработки Принстонского проекта по эмпирическому изучению конфликтов и Института современной войны в Вест-Пойнте.