"Самое страшное в моей жизни — это танк и самолет": интервью с командиром роты ПТРК "Джеком"

Характер российско-украинской войны постоянно трансформируется и меняется. Традиционный "туман войны" быстро уходит в прошлое, на поле боя все чаще встречаются боевые роботы, а FPV-дроны и РЭБ являются основными темами. На фоне этого Фокус пообщался с командиром противотанковой роты с позывным "Джек". Темой интервью стали личный боевой путь военного, какие ПТРК самые удобные, и есть ли будущее у противотанковых ракетных комплексов. Кроме этого мы подняли тему деградации российских войск и ситуацию на Запорожском направлении.

Общение с бойцом происходило онлайн, потому что сейчас он находится непосредственно на передовой, где защищает Украину. Уже после записи "Джек" поделится, что когда на фоне было слышно, как лают собаки — это были прилеты где-то неподалеку. Видео версию интервью можно посмотреть в конце статьи.

В моей жизни есть две самые страшные вещи — это самолет и танк. "Джек" о боевом пути

С чего начался ваш боевой путь, кем вы были до службы в Вооруженных силах?

Все началось очень прозаично. Я ушел не с первых дней войны, это было где-то в мае 2022 года. Все как обычно: пришла повестка, я подписал, пошел в военкомат, все сделал. Потом нас отправили на обучение. Это чтобы никто не думал, что тебя забирают и сразу на фронт. Такого нет. Меня отправили на обучение, я прошел курс, потому что я офицер после военной кафедры. Конечно, я вообще не понимал, что такое война, и как она происходит, как и очень много других людей. Обучение на военной кафедре — это было еще до моего актуального призыва и по советским учебникам. Они не плохие, в большинстве своем они являются основными относительно видения до того времени.

После обучения меня направили в 24-ю бригаду имени Короля Даниила на должность командира взвода. С этой должности я начал свой боевой путь сначала на Херсонщине, потом это был Бахмут, Соледар и так далее. В течение года выполнял задачи по огневому поражению техники противника и командование личным составом на, как говорится, указанных направлениях. Это было очень весело и очень, ОЧЕНЬ страшно. Но, по моему мнению, это закалило во многих смыслах.

До войны, вы не поверите, я был продавцом-консультантом в "Эпицентре", занимался продажей мебели, а еще до этого был поваром. За шесть лет я поменял очень много мест работы, находился в постоянном поиске себя, в разных местах, где бы мои знания были бы необходимы. Но вот произошла в Украине такая напасть, поэтому отчизна меня позвала на свою защиту.

Вы участвовали в контрнаступательных операциях, могли бы вы рассказать, какой из эпизодов вам больше всего запомнился, и чем именно?

Я бы не называл это контрнаступательными операциями, потому что я выходил на боевые задачи как раз перед этими масштабными действиями. Один из самых эпических моментов произошел на Херсонском направлении. Во время выполнения задания именно по нам начал работать самолет. Я понял, что в моей жизни есть две самые страшные вещи — это самолет и танк. Потому что самолет ты не слышал, а потом услышал, но ты понимаешь, что он по тебе бьет. А танк ты не слышишь, но в моменте уже понимаешь, что он работает по тебе.

Итак, у нас не было возможности выкопать нормальный окоп или какое-то укрытие — это были "лежки" по колено глубиной, и мы понимали, что самолет начинал по нам работать. Мы стояли на одном месте и видели, как перед нами, а затем позади отрабатывал самолет. И в один момент мы понимали, что нашей машины уже может и не быть. Понимая, что в таких условиях невозможно держаться, мы решили сняться с позиции. Возвращались через такие зигзагообразные посадки — между ними мы ехали. На ходу видели, как самолет начал снижаться очень низко. Я поворачиваю голову и вижу, как пилот самолета голову поворачивает. И в этот же момент он резко забрасывает нос к горе и сбрасывает две бомбы. В тот момент мы как раз поворачивали в посадку, и бомбы из-за того, что он слишком высоко поднялся, перелетают посадку и падают в никуда. Нам повезло убежать. Для меня это момент, который я запомнил на всю жизнь.

Я не из тех командиров взводов, которые сидят на базе и что-то там думают, что-то смотрят. Мне интереснее быть с бойцами вместе. Мне это было нужно, потому что я ничего об этом не знал. Ребята, которые воевали с начала АТО и с начала полномасштабного вторжения, очень многому меня научили. Очень им большая благодарность и уважение. Они очень многое дали мне понять.

Было ли у вас тогда ощущение, что время очень сильно замедлилось?

Да, в тот момент, когда я увидел, что он спустился вниз до самой земли, время будто остановилось. Все как в кино. В реальности все длилось буквально секунд 15-20, но ощущалось так, будто полжизни прошло. Я никогда не чувствовал такой свободы и безопасности, когда понял, что мы уехали оттуда и все было нормально. А еще позади были позиции пехоты. Я понимаю, что они делают титаническую работу и чувствуют на себе это каждый день.

Это было еще до того, как РФ начала массово применять КАБы?

Да, это были обычные авиационные бомбы. Он хотел нанести максимальное огневое поражение, поэтому начал работать из всего, что у него было. НАРы (неуправляемые авиационные ракеты. — Ред.), авиационные бомбы, ракеты какие-то. Его задачей было забомбить нас. В то время они авиацию подгоняли из Крыма, потому что тогда как раз наши били очень сильно по Чернобаевке, уже тогда готовился плацдарм к прямому наступлению на Херсон. Потом нас где-то в октябре сняли, мы оттуда вышли и тогда началась "нормальная движуха". Мы выполнили свою задачу на 100%, нас переместили. Следующим направлением стали Соледар и Бахмут — одни из самых тяжелых и мощных направлений, на котором я увидел другую сторону войны. Не качество посадки, а городские бои, тяжесть и невозможность спокойно продохнуть. Очень трудно, но это война.

По Бахмуту вы перед интервью говорили, что есть история с "вагнеровцами". Могли бы вы ее рассказать?

Конечно, уже достаточно времени прошло. К тому времени я, к сожалению, стал командиром батареи, потому что мой командир погиб во время операции на Херсон. Светлая ему память. Из-за близости к позиции врага на наш телефон начали приходить смски в духе: "Переходи на нашу сторону". Они уже знали все наши личные данные, они работают, их РЭБы (радиоэлектронная борьба) и РЭРы (радиоэлектронная разведка) перехватывают информацию. Также и с нашей стороны — мы все перехватываем, всю информацию. Периодически такие сообщения повторялись, и повторялись пока не дошло до того, что на нас началась фактическая охота. Но и бои там были за каждую улицу, поэтому охота была фактически за каждым. Они должны были предоставить какую-то победу для своего народа, что "мы победили, мы взяли Артемовск". А мы со своей стороны делали все, чтобы этого им не дать сделать. И они так и работают, такая тенденция сохраняется и здесь, где я сейчас нахожусь — на Запорожском направлении. Они все выискивают, пытаются находить контакты, запугивать, но они не понимают, что это наша земля и мы здесь будем стоять до конца.

На бойцов такие информационные нападения не влияют?

Наоборот, нам очень смешно. Хотели написать ответ: "Ждем с нетерпением, с пламенным приветом".

"В чем-то мы похожи" — о специфике работы противотанкистов и сходстве со снайперами

Могли бы вы объяснить специфику своей работы? В чем она заключается и чем, например, отличается от пехотинца?

Называть нас снайперами я не могу, потому что у них совсем другая специфика работы. Но в чем-то мы похожи: выходишь заранее, занимаешь себе место, изучаешь маршруты и изучаешь поведение "жертвы", я так это буду называть. Далее маршруты ее передвижения, возможные варианты, где она может вылезти, как это лучше остановить. Перед тем, как выйти на боевое задание, очень много надо выполнить подготовительных процессов. Надо подгадать время, момент, высоту, учесть все свойства, даже погодные условия и ветер. То есть так же, как у снайперов.

Но у нас немножко другой калибр. Благодаря помощи Запада стало немножко легче. Те средства, которые нам предоставляют, это немножко проще. Есть наши комплексы, например, невероятная "Стугна", которая творит чудеса. Это вещь, которая остановила максимальное количество наступлений российских войск на моей памяти. Россияне взрывались как воздушные шарики благодаря этому противотанковому комплексу.

Отличаемся ли мы от пехотинцев? Нет, не очень. Многие думают, что мы стоим где-то там сзади, кого-то прикрываем. Нет! На самом деле операции по противотанковому уничтожению из-за дефицита боеприпасов и средств огневого поражения являются вылазками дальше, за ноль. В серую зону, где-то в какие-то кусты. В таких условиях, чтобы тебя никто не мог увидеть вплоть до того, что надо несколько часов сидеть и не двигаться, потому что с нашествием дронов и FPV — это может быть очень-очень опасно. Иногда, есть задачи, которые могут выполнить только расчеты ПТРК.

После расформирований и переделок из Генштаба, теперь каждая пехотная рота или батальон должны иметь в штатном расчете взвод ПТРК. Это уже обязательно. Иногда это очень помогает. Это ситуативная вещь, но делает свою работу, если все складывается очень хорошо.

Могли бы вы описать, как выглядит ваша работа, когда есть команда, что россияне идут в наступление?

Работа очень простая. Все так же, как и у пехоты, есть заранее подготовленные позиции. Перед тем, как куда-то ехать работать, мы выявляем направления, на которых может быть применена техника. Мы выбираем там, где нам удобнее, и где мы можем быть эффективными. Также есть ребята, которые находятся на месте. Нет такого, что мы сидим-сидим, а потом такие: "О, надо ехать". Нет. Сразу все четко распределяется, где, кто, куда и как. Каждый знает свои маршруты, свои действия. Как только звучит команда "Фас", занимается позиция и все готовы. Как правило, все происходит не по книжке в духе: "Вижу, слышу, докладываю, стреляю". В реальности увидел — отработал. Один-два выстрела и пошел, все. Как показывает практика, главное — уничтожить один-два танка или БТРа. Далее враг, "укакивается" и начинает залегать. Далее подключается или артиллерия, или дроны со сбросами.

Многие сейчас думают: вот эти командиры, что они понимают, но так было в начале. Сейчас все понимают, что погибнут все. Я как командир лично отвечаю за то, чтобы у побратимов было все: солярка, еда, вода, было тепло, возможность сходить в душ. Сейчас, слава Богу, погода становится нормальной, нет много дождей. Также надо отпускать к семьям. Мы понимаем, у кого-то дом, у кого-то жена, у кого-то еще что-то. Все люди. Я не собираюсь быть тираном. Мы здесь все как одна семья. Но когда есть работа, то есть работа. а когда есть возможность отдохнуть — есть возможность отдохнуть. Много чего не хватает, это тоже правда. Иногда я открываю сбор на ремонт машины или батареи. Вот недавно мы открывали сбор на EcoFlow, потому что нам одной не хватает. Планируем открыть сбор на дроны, но это все идет параллельно с обеспечением армии. Мы прекрасно понимаем, что просто на всех не хватает. Никто не сидит с мыслями: "А почему так? Вот государство должно нам дать!" Такого нет. Сам себе не поможешь — никто не поможет.

Насколько в вашей работе полезны беспилотники и используете ли вы FPV-дроны?

На сегодня беспилотники, если мы рассматриваем "Мавики", являются основным средством для подтверждения огневого поражения техники врага. Также это подсказка. В идеале должен работать расчет ПТРК, расчет артиллерии и дрон. Дрон поднимают в небо и он корректирует нас, чтобы мы понимали, где можно встретить врага, остановился ли он, что он делает, может, у него есть какая-то поломка. Или вообще артиллерии туда не достать и враг будет идти на нас, а мы можем встретить его. И конечно же БПЛА дают те красивые видосики, которые все так любят смотреть.

Сейчас я нахожусь в новой бригаде, и у нас только формируется внештатный расчет FPV-дронов. По моему мнению, это намного лучше, актуальнее и проще, если сравнить с ПТРК. Почему? Потому что изготовление FPV-дронов, их мощности двигателей и подъемный вес, который они могут нести, позволяет делать все то же самое, что и мы. Но при этом с большего расстояния, чем ПТРК, и без прямой видимости для врага. Также в большинстве своем ПТРК имеют наведение по лазеру, и на российской технике уже есть много систем, которые обнаруживают его облучение. Тогда некоторые разворачивают башни, некоторые выпускают дымы. Некоторые разворачивают башни, выбрасывают дымы и автоматически дают наводку стрелку в танке на место твоего пребывания. Проще подлететь на дроне.

Но да, обучение очень тяжелое, надо много прочитать материалов и понимать матчасть. Я считаю, что это безопаснее и сохранит больше человеческих жизней. Дрон не жалко, лучше потратить деньги. Деньги — это пыль по сравнению с потенциальной потерей человеческой жизни.

Украинская "Стугна" и российский "Корнет" — "Джек" о самых удобных противотанковых комплексах и будущем ПТРК

Могли бы вы назвать, какой комплекс ПТРК, из тех, что вы работали, является любимым?

Здесь вопрос в безопасности людей. Все происходит от жизни личного состава. Например, если FPV дает возможность работать с 10-12 км, то к сожалению, ПТРК не дает такой возможности. У него до 5 км. Например, "Стугна" — это прекрасная вещь, потому что есть возможность отойти от самой песочной и с помощью пульта управления осуществить поражение. То есть там хватает кабеля, чтобы спрятаться в какой-то блиндаж, и работать оттуда. К тому же ты лишний раз "не палишься" вокруг установки.

Также у некоторых подразделений есть достаточно неплохое количество трофейных российских "Корнетов" со 152-мм ракетами. Очень перспективная разработка у россиян, очень комфортная. У нас в 24-й бригаде она была. Мы ею активно пользовались, за что я благодарен ребятам. Они профессионалы своего дела. Очень мощная вещь. "Корнет" один из самых удобных. Другие образцы тоже неплохие, но я бы отметил эти два. Потому что на сегодняшний день они очень крутые комплексы.

Чем российский ПТРК вам нравится? И подходят ли ракеты к нему от "Стугны"?

Нравится удобством, но боеприпасы не подходят. Они, к сожалению, идут только штатные. Ракета имеет свой паз, штатную работу и механизм. "Корнет" проще тем, что он легче и немножко меньше. Вот возьмем по расчету людей: один человек тащит ракеты, а другой — пусковую установку. У "Стугны" так не получится, потому что нужно немножко больше людей, а это время. Нужно расставить треногу, поставить пусковую, ракету, и тогда ты готов к работе. Итак, это скорость развертывания и свертывания для того, чтобы после работы быстро убежать. Россияне, понимая, что по ним работает ПТУР, начинают насыпать всем, что у них есть: артиллерия, минометы, РСЗО, авиация. Для них это как приоритетная цель, которую надо уничтожить. Когда мы в Бахмуте работали, то они понимали, где мы были, потому что следили за нами. Поэтому пытались накрывать артиллерию, но у них это не получалось, потому что они не попадали. Пусть и в дальнейшем так работают и не попадают.

По вашему мнению, есть ли будущее у ПТРК или их могут заменить FPV-дроны?

Я, как человек, который с этим работает, могу сказать, что нет. Конечно, FPV-дроны заберут 80% нашей работы, но если учесть работу РЭБов и других вещей, которые могут навредить сигналу, будут моменты, когда будет работать ПТРК. Возможно, придут какие-то модернизации ПТРК, которые в себе что-то объединят. Например, слышал о перспективной разработке в Израиле — вроде бы о ПТРК, но в виде барражирующего боеприпаса. Ракета, грубо говоря, дежурит в воздухе и при появлении цели в районе, атакует ее. В таком плане — вполне возможно. К сожалению, я не технический специалист, у меня совсем другой диплом.

Опять же, если получится изготовление FPV-дронов на мощный уровень, вполне и абсолютно возможно.

Тем более, что официально заявляется о производстве в этом году более 1 млн дронов. Насколько я понимаю, противотанковая ракета устойчива к РЭБ, потому что по лазеру наводится?

Здесь еще важно понимать, что есть лазерные системы наведения, а есть советские разработки на проволоке. Если впереди нет никаких кустов, то на проволоке ты спокойно можешь довести ракету. Есть лазеры различного действия: двухфазные, трехфазные, которые работают постоянно. Одна частота заглушилась — он переходит на другую. Насколько я знаю, максимальная опасность для лазерных ПТРК — это системы обнаружения лазеров, которую ставят на технику. Что касается РЭБ, то я не знаю, влияет ли он на ПТРК.

Если не подходит, то пожалуйста, проволка, бум и все. Самое главное, в чем нас перекрывают FPV — это дальность. Если будет ПТУР на 10 км, как на ударных вертолетах, то да. Если брать Javelin, то это тоже круто, потому что он имеет функцию запоминания цели. К сожалению, наша страна стала огромным полигоном, на котором можно узнавать возможности различных видов оружия. Я уверен, что после войны у нас будет много перспективных разработок, которые смогут залатать дыры в обороне или что-то такое.

"Мы воюем с Голиафом": как выглядят атаки ВС РФ

В последнее время в соцсетях и телеграм-каналах все больше появляется видео, как россияне идут в наступление на старой технике. В штурм бросают старые Т-55, китайские "гольфкары" и переделанные МТ-ЛБ под бронетранспортеры. Однако "Джек" предостерегает от мысли, что оккупанты деградируют.

"Если можно, я хочу всем напомнить, что мы воюем с Голиафом. То, что вы видите, что они снимают с хранения Т-62, Т-55, и вы все на диване думаете, что они идут на фронт, вы очень глубоко ошибаетесь. Все, что идет на фронт, это БМПТ "Терминатор", Т-90М, Т-80 — вся эта самая современная техника идет сюда. То, что они где-то в заднице закапывают старую технику, от которой торчит только башня, то я извиняюсь, но это 100-мм пушка. Учитывая их советское качество изготовления — это снайперские винтовки на 5-7 км, к сожалению. Вся современная техника идет сюда. Да, они уже не используют так по-дурацки, как в начале, когда загоняли целые колонны. Они также понимают, что можно работать издалека, без прямой видимости, просто поддерживать пехоту. Это все можно делать с расстояния. Они не очень им рискуют. Но имея на балансе FPV-дроны, мы имеем возможность их обнаружить и "наведаться в гости" и сделать зажигательную вечеринку.

Они не потеряли технического господства, наоборот начали гнать больше БТРов, они быстрее и маневреннее. БМП на "гусянке" имеет более высокую проходимость, но они не боятся отправить БТР, потому что он быстрее доедет и поедет дальше. Они начали лучше применять боевую мощь БМП-3, БМП-2. К сожалению, это наносит большие проблемы. Буквально недавно нас должны были вызвать на работу из-за БТР-82. Его пушка не давала покоя ребятам. Насколько я знаю, они смогли справиться собственными силами. В этом им помогла американская разработка Javelin, ребята якобы его сняли. Может, "фпвишники" помогли, точно не знаю. Но сейчас все так происходит быстро, что за всем не успеваешь следить, — объясняет "Джек" о технической оснащенности оккупантов.

Интересно услышать ваше мнение, почему россияне продолжают идти в мясные штурмы, несмотря на огромные потери?

По моему мнению, очень сильная пропаганда. Российскому уровню пропаганды можно позавидовать, как они промывают мозги. Эти нарративы: "За дедов", "Как в Великую Отечественную войну", "Против котов". Чем им коты не угодили я не знаю, но что ты сделаешь. Вот у них такая вот система. Им надо предоставлять победу. Для них "отжать и захватить посадку — это победа! Выбили этих подлых нацистов и негодяев!". Выбили и выбили — мы отойдем, а через 20 минут туда прилетит наш пакет Градов. Мы потом вернемся и скажем: "Спасибо деду за победу, а папе — за машину". Они очень странные люди, что ими руководит — неизвестно. Я понимаю, как командир, что это приказ: вперед! Я уверен, что и очень много было таких подтверждений, что сзади стоят "загранотряды" вот этих всех "Ахмат-чаев" и этого всего. Они такие ребята, любят фотографироваться. Поэтому у россиян нет пути назад: либо вперед на смерть, либо назад на смерть. И опять же, человеческий ресурс. Ну потеряли они 200-300 бойцов, ну так послезавтра столько же приедет и они их опять так отправят. И так снова и снова и снова. Размер страны и населения позволяет так делать.

Возвращаясь к началу интервью, относительно того, что я видел. Бахмут, идет снег. Перед нами сидит дронщик, и я так смотрю на его экран и спрашиваю: "А что это за маленькие бугорки такие?" А там поле просто засеяно ими. Оказалось, что это трупы пид**ские. Они просто лежат в поле. Их никто не забирает, они никому не нужны. Сейчас начнется жара и тела начнут гнить, вонять. Кто-то скажет, что наших якобы тоже не забирают, но наших всегда стараются забирать. Стараются сделать все, чтобы забрать и похоронить с почестями, как бы трудно ни было. На их стороне такого просто нет. Более того, они идут на штурм и прячутся за трупами. У них нет понимания, что это человек. Люди — ресурс и мясо, только вперед. К сожалению, за счет этого у них есть возможность продавить. Количество стволов и натиск — ему трудно противостоять. У тебя также иногда заканчиваются патроны, к сожалению. Вместе с тем ребята делают абсолютно все, что они могут.

Как выглядит типичное российское наступление: это малые группы, или колонны техники из 5-6 единиц техники?

Пять-шесть единиц техники — это уже слишком много. Они понимают, что их просто на подходе могут разбить. На моем направлении они так не делают. Да, они используют технику, но, к сожалению, с умом. Обстреливают с расстояния, пехота заходит не очень малыми группами. Это где-то 10-20-30 человек ночью или под утро. По состоянию на сейчас мы немножко в более выгодном положении, потому что находимся в обороне. Конечно, делаем некоторые вещи, о которых никто не знает. Мы даем им "немножко покурить". И так, что сбывается надпись: "Курение убивает". То есть они используют технику так: подскочили, слезли и пошли. Техника сзади пытается помочь. Наши ребята из FPV заставляют их "схлопнуться" (хлопает) на этом "самом прекрасном этапе жизни".

Можно ли сказать, что такой термин как "туман войны" фактически уже не существует, потому что с обеих сторон есть беспилотники, все друг друга видят?

Беспилотник даст увидеть какую-то большую картину и глобальное развертывание. В целом это более глобальная работа: РЭБ, РЭР, которые перехватывают вражеские переговоры. Понимают, что идет какая-то активность. Далее поднимаются глаза, и они уже следят, где фиксируется какое-то движение. Идет наблюдение с обеих сторон. Мы это видим и фиксируем, и так же они делают. У нас, дай Бог, получается немного лучше, чем у врага. Хотя есть большая нехватка маленьких, окопных РЭБов. Было бы больше — было бы очень круто. Ну, и FPV тоже маловато, потому что он может не только нести снаряд, но его можно использовать для разведки. Как один из вариантов, когда "Мавик" не может взлететь.

Мы играем в большую шахматную партию с множеством фигурок и квадратов. Каждый боец на этой доске — отдельная фигура. Все понемногу пытаются разыгрывать свою ситуацию или маневр, чтобы завоевать для себя лучшее.

"Постоянно происходит движ": о ситуации на Запорожском направлении

А могли бы вы рассказать, какая сейчас ситуация на Запорожском направлении? Потому что может показаться, что линия фронта плюс-минус стала и не меняется.

Глобально линия фронта действительно не меняется. Тот же ресурс DeepState — он не будет отображать взятие одной-двух позиций или какой-то посадки. Это не имеет смысла, а люди смотрят и думают, что ничего не происходит. Это так же, если ты будешь идти по улице и будешь видеть один-два муравейника. Ты же не будешь смотреть, что они там делают. Но по факту ситуация у нас тяжелая. Не настолько тяжелая, как в Крынках, или Авдеевке, или на других участках фронта. Трудно везде. Иногда есть такие места, где настоящий ад. Я молюсь за ребят и удивляюсь их прочности, держу за них кулаки. Иногда мы сами донатим на сборы для бойцов, потому что понимаем, насколько это важно.

На моем направлении все происходит относительно прозаично: они наступают — мы отбиваем; мы наступаем — они отбиваются. Идет такая себе рубка, если это так можно назвать. Бои и атаки постоянно происходят. Они также используют погодные условия, ландшафт, дроны, технику и так далее. У них больше артиллерии, они повысили активность авиации. Как все могли видеть, удары нарастили по всей стране. На каждом участке фронта, где бы он ни был, постоянно происходит движ. Где-то меньше, где-то больше. Все идет вплоть до того, что даже 20-30 метров могут переходить за день по несколько раз. В некоторых локальных местах продолжается вот такая ожесточенная битва. Утром так, в обед уже по-другому, а за ночь все вообще переворачивается с ног на голову.

Сказать, что здесь такая ситуация, как некоторые писали, что Запорожье сдадут — нет. Им зайти никто не даст, я больше скажу, у них, видимо, и нет планов заходить. Но я командир среднего звена, не владею информацией таких масштабов. Если бы и владел, то вам бы не сказал (смеется). Это уже задача больших начальников, которые видят картину полностью. Только в таком случае ты можешь из нее делать стратегические планы. Я могу только говорить о том, что здесь. А здесь трудно, действительно трудно. Мы стараемся. Очень много работы, очень много всего происходит. Иногда, к сожалению, несем потери, но без этого никак. Мы стараемся нанести максимальное поражение россиянам, чтобы не допустить прорывов или других плохих вещей. Мы делаем всю свою работу. Держим строй и выполняем задачи.

Если сравнить боевые действия под Бахмутом, на Херсонском направлении с тем, что есть сейчас, как это отличается?

Я заметил сходство с Херсонским направлением, потому что происходят бои от посадки до посадки. На Донецком направлении было больше холмов, терриконов, но и промежуток между ними был другой. Там немножко другой ландшафт. И опять же, городская застройка. А здесь это большие холмы и поля. На Херсонщине было много полей и там шли от посадки к посадке. За полем следующее поле, и так далее, как ходы в шахматах.

Где я сейчас нахожусь, здесь зависит от стороны. Например, в сторону Работино идут больше поля, но и российские войска занимают высоты. Глобально ландшафт вплоть до самого моря идет холмами. На одном холме может поместиться приличная группировка войск. Она идет волнами, которые трудно брать. Но это и нас касается, потому что мы тоже стоим на господствующих высотах. Идет рубка с высоты на высоту, потому что спускаться вниз никто не хочет. Они понимают, что их встретят, и мы на данный момент не хотим этого. У нас есть свои задачи.

Закапываться еще глубже: "Джек" об авиабомбах и FPV-дронах

Украинское командование публично заявляет, что враг идет на рекордное использование КАБов. Учитывая то, что вы сказали, что вы являетесь приоритетной целью для врага, как вы защищаетесь от КАБов или FPV-дронов?

Зайдем издалека. Намечается такая интересная тенденция: мы начали использовать FPV-дроны и все начали радоваться этому. Потом они появились у россиян. Мы начали бить управляемыми бомбами (JDAM. — Ред) и все тоже радовались, а потом начали россияне. К сожалению, мы в этом проигрываем и не из-за того, что мы или руководство плохое, нет. Из-за размеров их страны и человеческого ресурса, для них изготовление дронов и бомб не является сложным. Это для нас трудно, потому что, к сожалению, они могут доставать по всей территории этими ср*ными ракетами и "Шахедами". Как от них прятаться? Никак! Глубже, глубже и еще глубже закапываться. Каждый человек, который сюда идет, прекрасно понимает, что сегодня ты проснулся и все хорошо, а вечером тебя может не стать. От этого вкус жизни становится лучше и круче, и ты ловишь любой момент своей жизни. Но каждый из нас, кто идет на свою задачу, понимает, что что-то может пойти не так. И это нормально. Это опасная работа такая.

От FPV-дронов помогает то, что работает РЭБ. Люди передают анализаторы, у нас они тоже есть, нормальная тема. Не идеально, но помогает, так же есть и окопный РЭБ или для машин — все это у нас. Но противника не стоит недооценивать, он учится тоже. От КАБов защита, ну — "предупрежден, значит, вооружен". Есть команда, что происходит пуск КАБов. За это время есть возможность спрятаться, насколько это возможно. А там, извините, как повезет. Повезло — работаем дальше, если нет, ну что поделаешь. В этом нет ничего страшного. Потому что мы находимся на войне, которая борется за нашу свободу. Становимся теми людьми, которые идут к победе, как бы трудно, страшно и грустно не было. К сожалению, очень много ребят теряют свои конечности, теряют жизнь. Это очень подло и плохо. Стремно, одним словом. Но мы не просто здесь сидим. Мы не за деньги пошли. Все знают, для чего здесь находимся и что мы делаем. Вообще, уважаемые, я с любым из вас готов поменяться местами. Спокойно ходить на работу, готовить кушать и наслаждаться жизнью. Но я нахожусь здесь, и спокойно себе воюю, потому что понимаю, что это кто-то должен делать.

Завершилось интервью словами "Джека" о том, что в такой войне каждый должен найти свое место в борьбе с РФ. Он призывает начинать с себя: бегать, подтягиваться и отжиматься. Или начать волонтерить, каждому найдется свое место.

"Главное, помните: не игнорируйте сигналы воздушной тревоги! Поддерживайте нас, как мы поддерживаем вас! Мы победим!" — подчеркнул "Джек".