Союз США или ядерное оружие: Южной Корее нужен надежный щит от КНДР

Недавняя эскалация риторики Северной Кореи, объявившей Южную Корею своим "главным врагом", может и не означать надвигающейся военной угрозы. Тем не менее, она свидетельствует о стратегическом сдвиге с огромными последствиями для региональной стабильности.

Фокус перевел статью Хью Уайта о том, как Южной Корее защититься от угрозы КНДР.

Недавняя эскалация риторики Северной Кореи, объявившей Южную Корею своим "главным врагом", возможно, не свидетельствует о непосредственной военной угрозе, но указывает на стратегический сдвиг со значительными последствиями для региональной стабильности. Эти изменения происходят на фоне развития ядерного потенциала Северной Кореи, включая МБР, способных достичь США, что усложняет стратегические расчеты Южной Кореи и ее союзников.

Жесткая риторика Северной Кореи меняет динамику региональной власти

В январе этого года высказывания Пхеньяна в отношении Южной Кореи приобрели новый, гораздо более воинственный тон. Лидер Северной Кореи Ким Чен Ын назвал Юг "главным врагом" своей страны и объявил, что его граждане больше не должны рассматриваться как "соотечественники", предвещая исключение обязательства по воссоединению из конституции Северной Кореи. Некоторые авторитетные аналитики утверждают, что такая смена риторики свидетельствует о резко возросшем риске военной агрессии Северной Кореи через демилитаризованную зону. Другие уверяют, что на самом деле ничего не изменилось и что новая риторика просто отражает политические маневры внутри Северной Кореи, а не существенные изменения в угрозе, которую она представляет для Юга.

Я бы хотел предложить третью интерпретацию: хотя риск крупномасштабного военного нападения Северной Кореи на Юг остается очень низким, новый враждебный тон Пхеньяна предвещает очень значительное изменение стратегического баланса на Корейском полуострове, что будет иметь важные последствия для позиции Америки в Восточной Азии в целом.

Северная Корея

Эта интерпретация отражает глубокие, но часто недооцениваемые последствия растущего ядерного и ракетного потенциала Северной Кореи для стратегической ситуации в западной части Тихого океана. В последние годы Вашингтон несколько отвлек свое внимание от северокорейской проблемы, но она не исчезла. Считается, что у Пхеньяна сейчас не менее двадцати единиц ядерного оружия и, возможно, есть материалы для создания еще семидесяти. Он также разработал целый ряд усовершенствованных баллистических ракет для их доставки, включая межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), которые могут достичь территории самих Соединенных Штатов.

МБР Северной Кореи в корне меняют стратегические расчеты всех ключевых игроков и существенно повышают значимость ядерного арсенала Северной Кореи. Это происходит не потому, что Пхеньян может совершить внезапную ядерную атаку на саму Америку — уверенность в массированном американском возмездии гарантирует это. Но это усиливает северокорейскую ядерную угрозу по отношению к союзникам США, уменьшая доверие к расширенному сдерживанию. До сих пор Америке было относительно легко нейтрализовать ядерную угрозу Пхеньяна для Южной Кореи и Японии. Ее обещания нанести разрушительные ядерные удары по Северной Корее в ответ на любые ядерные атаки Северной Кореи на союзников или партнеров США были весьма убедительными до тех пор, пока Северная Корея не могла нанести ответный удар по Америке.

Теперь же Пхеньян может ответить на ответное нападение США на Северную Корею ядерным ударом по Соединенным Штатам. Вашингтон попытается свести эту угрозу к минимуму, нанося упреждающие удары по северокорейским МБР, но большие риски останутся. Таким образом, потенциальная цена выполнения Америкой своих обещаний союзникам по расширенному сдерживанию гораздо выше, чем раньше, а значит, гораздо выше и риск того, что Америка откажется действовать в кризисной ситуации.

Это имеет огромные последствия для стратегических расчетов Сеула, Токио и Пхеньяна. Начнем с Сеула. Способность Пхеньяна нанести удар по Соединенным Штатам существенно снизит уверенность Сеула в расширенном ядерном сдерживании США. Лица, принимающие решения в Южной Корее, теперь должны признать реальную опасность того, что северокорейцы могут нанести ядерный удар по Южной Корее, не подвергая себя ответному удару со стороны США и считая, что угроза ответного удара Северной Кореи по самим Соединенным Штатам сдержит Вашингтон.

Для Сеула это представляет реальную проблему. Опасность заключается не столько в том, что Пхеньян действительно нанесет ядерный удар по Югу, а в том, что Северная Корея может использовать угрозу ядерной атаки, чтобы заставить Юг выполнять ее требования. Чем более неопределенным становится ответный удар США, тем более убедительной выглядит подобная угроза со стороны Северной Кореи, и тем больше вероятность того, что у Сеула не останется другого выбора, кроме как подчиниться любым требованиям Пхеньяна. Более того, новый жесткий тон риторики Пхеньяна в отношении Юга делает менее вероятной попытку Севера использовать ядерный шантаж таким образом. Отвергнув идею мирного воссоединения и объявив Южную Корею врагом, которого нужно покорить силой, Ким Чен Ын, возможно, готовит сцену именно для такого рода конфронтации.

Что может сделать Сеул перед лицом этой новой и серьезной опасности? У него есть только два варианта:

• Первый — попытаться укрепить доверие к расширенному сдерживанию США:
• Второй — перестать зависеть от Вашингтона и вместо этого создать собственные ядерные силы для противодействия и нейтрализации северокорейских ядерных угроз.

Ко второму варианту следует отнестись очень серьезно. В январе прошлого года президент Юн открыто высказал идею о том, что Южной Корее, возможно, придется создать собственное ядерное оружие, чтобы противостоять северокорейскому. Опросы показывают, что 60–70% южнокорейцев поддержали бы этот шаг. В техническом плане Южная Корея располагает всеми возможностями для создания ядерного оружия и уже построила подводные лодки с баллистическими ракетами для его доставки.

Хотя президент Юн быстро отказался от своих комментариев, Вашингтон, очевидно, воспринял их всерьез. Через несколько месяцев после того, как он их сделал, Юна пригласили в Белый дом, где он и президент Байден опубликовали "Вашингтонскую декларацию", в которой громкие подтверждения американских обязательств по защите Южной Кореи в рамках расширенного сдерживания сопровождались не менее громкими подтверждениями уверенности Южной Кореи в американских обязательствах и обещаниях не развивать собственные ядерные силы. Декларация объявила о создании новых форумов для более тесных консультаций между Вашингтоном и Сеулом по ядерным вопросам, включая создание ядерной консультативной группы по образцу группы ядерного планирования НАТО, и содержала обещание США "еще больше усилить регулярную видимость стратегических активов на Корейском полуострове" за счет более частых визитов американских сил, обладающих ядерным потенциалом.

Однако администрация Байдена не предприняла двух шагов, которые могли бы еще больше развеять тревоги Сеула. Она не согласилась на такие соглашения о совместном использовании ядерного оружия, которые существуют между Соединенными Штатами и некоторыми союзниками по НАТО. Не согласилась она и на передислокацию ядерного оружия в Южную Корею, что опять же контрастирует с базированием ядерного оружия в Европе. Похоже, Сеул попросил и того, и другого, а Вашингтон отказался. Стоит поразмыслить над этим.

Перед лицом растущей неуверенности в решимости Америки, вызванной потенциалом МБР Пхеньяна, Вашингтон отказался предложить Сеулу те же механизмы гарантий, которые он предоставлял своим европейским союзникам со времен холодной войны. Это едва ли обнадеживает. Более того, это чревато тем, что Вашингтонская декларация произведет эффект, противоположный задуманному. Установив столь четкие ограничения на то, что Америка готова сделать, она скорее ослабит, чем укрепит уверенность Южной Кореи в решимости США. Поэтому неудивительно, что Вашингтонская декларация не развеяла опасения Южной Кореи относительно надежности американского расширенного сдерживания.

Что же должна сделать администрация Байдена вместо этого? Что нужно сделать, чтобы полностью убедить и Сеул, и Пхеньян в решимости Америки защищать Южную Корею даже под угрозой северокорейских ядерных атак на американские города? Размышляя об этом, стоит вспомнить о холодной войне.

В течение нескольких десятилетий сменявшие друг друга американские администрации успешно убеждали Советский Союз и его союзников по НАТО в том, что ради защиты Западной Европы они будут вести ядерную войну и согласятся на массированные советские ядерные удары по самим Соединенным Штатам. Это сработало, потому что и друзья, и враги верили, что Вашингтон считает безопасность Западной Европы буквально жизненно важной для выживания самой Америки перед лицом кажущейся мощи Советского Союза. Как выразился Томас Шеллинг в своей книге Arms and Influence в 1966 году, в ту эпоху расширенное сдерживание было убедительным, ведь все стороны верили, что для Америки защита ее союзников в Европе — то же самое, что "защита Калифорнии". Только это делало вероятным тот факт, что Америка согласится на ядерную атаку на собственные города, чтобы защитить своих союзников.

В основе расширенного сдерживания США в отношении Южной Кореи, в свете способности Пхеньяна нанести ядерный удар по Соединенным Штатам, лежит следующий вопрос: сравнима ли заинтересованность Америки в безопасности Южной Кореи сегодня с ее заинтересованностью в безопасности западноевропейских союзников во время холодной войны? Другими словами, является ли безопасность Южной Кореи от Северной буквально жизненно важной для безопасности самой Америки в Западном полушарии? Может ли победа Северной Кореи над Южной привести к возникновению прямой угрозы для самих Соединенных Штатов, как это вполне могла бы сделать победа СССР в Западной Европе?

Это важный и сложный вопрос. Если что-то и делало советскую угрозу Западной Европе действительно экзистенциальным вопросом для Америки, так это вполне реальная перспектива, что в случае, если Советы захватят Западную Европу, они смогут доминировать над всей Евразией и тем самым поставить себя в положение, позволяющее одолеть саму Америку и господствовать в мире. Очевидно, что Северная Корея просто не может представлять сравнимую угрозу, с ресурсами Южной Кореи или без них. Но на этом дело не заканчивается. Невыполнение обязательств по расширенному сдерживанию Сеула положит конец лидерству США во всей Восточной Азии и за ее пределами, и окончательно подорвет международный порядок, сложившийся после холодной войны, на который это лидерство опирается.

Создаст ли это реальную надвигающуюся экзистенциальную угрозу безопасности Америки? Это зависит от того, что может прийти на смену старому порядку. Может возникнуть серьезная опасность того, что в отсутствие лидерства США одна авторитарная держава-гегемон сможет доминировать в Евразии так, как это грозил сделать Советский Союз в конце 1940-х и 1950-х годах. Хотя некоторые видят предвестие такого исхода в сегодняшнем "безграничном" партнерстве между Россией и Китаем, основные реалии распределения богатства и власти в современном мире говорят против такого варианта развитися событий.

Гораздо более вероятным представляется многополярный мировой порядок, в котором ряд великих держав, включая Китай, Индию, Россию, Европу и, конечно, Соединенные Штаты, будут уравновешивать и сдерживать друг друга. Такой порядок будет гораздо менее благоприятен для Вашингтона, чем порядок, который возглавляли США в эпоху после окончания холодной войны. Тем не менее, Америка останется в безопасности как неоспоримый лидер в Западном полушарии. Из этого трудно вывести, что Америке имеет смысл вести ядерную войну, чтобы избежать такого исхода — даже если предположить, что такую войну можно "выиграть" и сохранить старый порядок под руководством США. Проще говоря, Америка действительно жизненно заинтересована в сохранении своего первенства в Западном полушарии в соответствии с доктриной Монро. В эпоху стратегического соперничества между многочисленными великими державами, обладающими ядерным оружием, у нее нет по-настоящему жизненно важных интересов в сохранении возглавляемого США глобального порядка эпохи после холодной войны или в поддержании альянсов, которые обеспечивали этот порядок.

Эти сложные вопросы, должно быть, беспокоят многих союзников США, думающих о том, насколько они могут полагаться на стратегические обязательства США в ближайшие десятилетия. Тем не менее, они особенно актуальны для политиков в Сеуле. Без четкого и убедительного экзистенциального императива США по сдерживанию Северной Кореи Вашингтон практически ничего не сможет сделать, чтобы заверить южнокорейцев, что они могут положиться на Америку в сдерживании ядерного нападения с севера или нейтрализации северокорейского ядерного шантажа. Ничего не изменилось бы, даже если бы вполне реальная перспектива второго президентства Трампа не вызывала вопросов о том, будет ли Америка пытаться предоставить такие гарантии или вместо этого откажется от стратегических обязательств перед такими союзниками, как Южная Корея.

Это возвращает нас к вопросу о том, что может сделать Южная Корея, учитывая, что не существует четкого способа укрепить доверие к расширенному сдерживанию США. Она стоит перед жестким выбором: развивать силы ядерного сдерживания или жить с постоянно растущим риском ядерного шантажа со стороны Северной Кореи — риском, который становится еще более очевидным из-за новой враждебной риторики Пхеньяна. Вот почему президент Юн говорил о ядерном варианте и почему так много южнокорейцев поддерживают его. Неизбежный, на первый взгляд, вывод заключается в том, что Сеул может создать собственное ядерное оружие в ближайшие несколько лет. Конечно, это поставит под угрозу союз с США, но Сеул вполне может решить, что ядерное сдерживание важнее для его безопасности. Разумеется, как только Южная Корея разработает программу создания ядерного оружия, затратность такого альянса начнет перевешивать выгоды.

С последствиями будет иметь дело не только Корейский полуостров. Это стало бы серьезным ударом по усилиям по нераспространению ядерного оружия во всем мире, но наиболее существенный эффект был бы достигнут по ту сторону Цусимского пролива. Решение Сеула стать ядерной державой усилило бы сомнения японцев в надежности расширенного ядерного сдерживания США и значительно увеличило бы давление на Японию, чтобы она тоже стала ядерной. В результате под вопросом оказывается и будущее американо-японского альянса, причем не только со стороны США. Как и Сеулу, Токио придется задать себе вопрос, перевешивают ли преимущества альянса его издержки, если Япония больше не будет зависеть от расширенного ядерного сдерживания США. Далеко не очевидно, что ответ окажется положительным.

И это, конечно, будет иметь огромные последствия для будущего всей стратегической позиции Америки в Восточной Азии и западной части Тихого океана. Вот ключевое значение новой воинственной риторики Северной Кореи в отношении Юга. Усиливая страх Южной Кореи перед северокорейским ядерным шантажом, Пхеньян обострил сомнения Сеула в расширенном сдерживании США, подтолкнул Сеул к созданию собственного ядерного оружия и, возможно, заставил Японию думать в том же направлении. Все это обнажает и усиливает хрупкость двух ключевых альянсов, от которых зависит вся стратегическая позиция Америки в Восточной Азии и западной части Тихого океана.

Возможно, именно этого и добивается Пхеньян. На первый взгляд может показаться, что не в его интересах подталкивать Сеул к ядерной программе. Но посмотрите внимательнее. На самом полуострове, оказавшись перед выбором между Южной Кореей, обладающей ядерным оружием, и Соединенными Штатами, обладающими ядерным оружием по ту сторону демилитаризованной зоны, им имеет смысл выбрать первое. Если смотреть за пределы полуострова, то подрыв стратегических позиций Америки в более широком регионе, безусловно, отвечает интересам Северной Кореи, а также важнейших соседей, партнеров и сторонников Северной Кореи – Китая и России, чьи главные амбиции заключаются в уменьшении и, если возможно, ликвидации стратегического веса и влияния Америки в регионах вблизи их границ. В конечном счете, именно в этом может заключаться смысл новой жесткой позиции Пхеньяна по отношению к Южной Корее.

Об авторе

Хью Уайт – почетный профессор стратегических исследований Австралийского национального университета в Канберре.