В Латинской Америке всегда обстояло хорошо с ненавистью к США. Сегодня эти настроения кардинально меняются
Фидель еще жив, а его дело — уже нет. Куба понемногу выныривает из революционных глубин на поверхность цивилизации и не боится сближения с США. Победа на парламентских выборах в Венесуэле правой оппозиции обозначает разворот страны от "боливарианского социализма" Уго Чавеса к экономическому прагматизму. А без Венесуэлы, которая последние годы была флагманом антиамериканизма в Латинской Америке, рушатся все планы "боливарианской альтернативы для Америк". В другой важной стране континента, Аргентине, к власти впервые за долгие годы пришел правый президент. Это не назовешь цепью случайностей.
Мадуро не виноват
С чем-чем, а с антиамериканизмом в Латинской Америке всегда обстояло хорошо. То есть плохо, но его было вдосталь. Бесцеремонная активность американских корпораций, стимулируемая продажностью местных правителей, в прошлом веке приучила бедное большинство не ждать от США ничего хорошего. Прививка была получена мощная и надолго. А поскольку демократические процедуры со временем стали играть определяющую роль в большинстве здешних государств, то в борьбе за голоса не было лучшего рецепта, чем левый популизм с непременной фигой в адрес Вашингтона и защищающих свои прибыли олигархов. Добавьте сюда традиции латиноамериканского вождизма — и типичный образ местного борца за счастье народа готов, меняется лишь локальная специфика.
Роль Советского Союза в кубинском феномене сильно недооценивали
Мощным фактором, подогревавшим левые настроения, было существование рядом маленькой Кубы с ее ярким лидером, бросившим вызов мировому гиганту и выстоявшим в своей борьбе. Фидель Кастро, Че Гевара — весьма вдохновляющие фигуры. Роль Советского Союза в кубинском феномене сильно недооценивали. 1990-е, когда Остров свободы был брошен на произвол судьбы, изменили картину, Куба с ее старым вождем сильно потускнела, но тут взошла звезда Уго Чавеса. А Чавес — это не только яркий политик, мачо и оратор не хуже молодого Фиделя, но и программа Petrocaribe, снабжающая страны региона венесуэльской нефтью по бросовой цене. По сути, Венесуэла заместила и по охвату даже превзошла здесь СССР в качестве спонсора левых режимов и течений, в том числе Кубы. А Чавес стал звездой едва ли не масштаба Кастро. Кто бы еще позволил себе на сессии Генассамблеи ООН назвать лидера США дьяволом, от которого несет серой. Это случилось в 2006 году, а президентом был Буш-младший.
Роль личности в истории стала особенно очевидна, когда в 2013-м умершего от рака Чавеса сменил куда менее интересный Николас Мадуро. Ну а обрушение цены на нефть добило "боливарианский социализм". Не то что соседям, самим перестало хватать, и чудо, когда простым перераспределением нефтяных денег Уго добился резкого уменьшения уровня бедности в стране, закончилось. В Венесуэле началась настоящая экономическая катастрофа с нехваткой всего необходимого, очень напоминающая поздний СССР. На Кубе, кстати, раньше венесуэльцев поняли, к чему идет, и интенсифицировали переговоры о нормализации отношений с США. Без внешней поддержки острову не выжить.
Взяли вправо
То, что оппозиция в Венесуэле получила 112 мест из 167 в Национальной ассамблее, говорит о неслучайности победы. Мадуро уже заявил, что к власти пришли "нехорошие люди" и теперь нужно ждать неприятностей. Хотя какие еще могут быть неприятности в стране, где стало проблемой приобрести продукты и предметы повседневного спроса. Впрочем, старый парламент может еще подложить свинью новому, наделив президента специальными полномочиями. Наследники Чавеса так просто не уступят. Впрочем, это уже арьергардные бои.
В Аргентине, где прошла инаугурация нового президента Маурисио Макри, правым будет и проще, и сложнее. Правление левых перонистов — супругов Киршнер, руководивших страной с 2003 года (сначала президентом был муж, затем жена), сильно пошатнуло экономическое благополучие этой когда-то богатейшей страны не только Латинской Америки, но и всего мира. Конфликт мадам Киршнер с США и заигрывание с Россией считались настолько неплодотворными, что даже Даниэль Сциоли, партийный преемник Кристины де Киршнер, не имевшей права больше баллотироваться на президентский пост, выступал с программой примирения с США. У правоцентриста Маурисио Макри это должно получиться естественнее. Хотя перонистские (читайте — лево-популистские) традиции в стране очень сильны, и, несмотря на то, что по сравнению с Венесуэлой Аргентина выглядит весьма благополучной, сопротивление правым реформам будет серьезное: разрыв на выборах между кандидатами составил меньше трех процентов.
Происходящее в Аргентине может сказаться и на ситуации в Бразилии, где уже 15 лет у власти находится левая Партия трудящихся. Тем более что президента Дилму Русеф постоянно обвиняют в злоупотреблениях и сейчас рассматривается вопрос об импичменте. Шансы того, что дочь болгарского коммуниста-эмигранта признают причастной к нарушениям налогового законодательства и манипуляциям государственными средствами во время ее избирательной кампании в 2014 году, довольно высоки: из 65 человек в специальной комиссии, которая решает вопрос об импичменте, 39 являются представителями оппозиции. Замечательная возможность выбить наконец Парию трудящихся из власти.
Наркосоциализм с человеческим лицом
После ухода с арены Уго Чавеса у левых Латинской Америки не осталось крупной объединяющей фигуры. Уж больно специфичны национальные лидеры, составлявшие компанию венесуэльскому президенту. Да и волшебной нефти у них нет.
Самый, наверное, уникальный — президент Боливии Эво Моралес. Индеец-аймара по происхождению, он отстаивает индеанизм в его ярких антиамериканских формах. Он даже пообещал, что его правление превратится в ночной кошмар для США. В Штатах спят спокойно, но в Боливии разрешено выращивать коку, что является традиционным промыслом крестьян-"кокалерос". Жевать листья коки можно и нужно, считает Моралес, а кокаин — да, зло.
Уход авторитарного лидера гарантированно приносит кризис.
Уход Уго Чавеса не стал исключением
В Никарагуа правит старый сандинист-партизан Даниэль Ортега, тот самый, который в 1980-е строил в стране социализм в борьбе с "контрас". Он уже совсем не тот, что в молодости. "Я извлек уроки из прошлого, — заявил он. — Команданте Ортега больше не существует. Мой герой — Иисус Христос. Он всегда защищал бедных и униженных". Ортега, правда, не очень озабочен проблемами бедных, в старости, говорят, его больше интересует собственное благополучие.
Есть еще одна интересная фигура — Рафаэль Корреа, правящий третий президентский срок в Эквадоре. Он тоже не забыл назвать Джорджа Буша самым тупым человеком на земле и попытался выстроить единый латиноамериканский блок по борьбе с "гегемонией США", поэксплуатировал индейские мотивы. Но долгое пребывание на должности сильно снижает градус пассионарности, Корреа уже заявил, что устал от власти.
Чтобы как у людей
Чем беднее страна, тем больше она падка на социализм какого-нибудь экзотического индейско-антиамериканского пошиба. Тот, в свою очередь, сначала несколько корректирует социальное неравенство за счет национализации и государственного распределения, но напрочь убивает стимулы экономического роста. При этом в странах побогаче — в Уругвае, Чили, Перу и Коста-Рике — царит умеренная социал-демократия, без национальных крайностей, не угнетающая рынок и перспективы развития.
Вот это стремление к нормальности — пожалуй, главная политическая тенденция в регионе. Популистские, вождистские, социалистические эксперименты сильно поднадоели латиноамериканцам. Ведь для того чтобы быть особенными, необязательно быть бедными, а чтобы быть свободными, необязательно тыкать фиги гринго. Тем более что и Соединенные Штаты заметно изменились в последние десятилетия, и их политика в Латинской Америке уже не строится по силовым сценариям. К чему? Рынок научит, рынок заставит, рынок к правильным решениям подтолкнет. Изоляция — путь в тупик.
Говоря об изоляции, нельзя не отметить, что с утратой перспектив образования латиноамериканского антиамериканского фронта в регионе сильно пошатнулись позиции России. Новый венесуэльский парламент, вероятно, даже попытается расторгнуть многие контракты с Российской Федерацией, заключенные предшественниками исключительно по политическим мотивам. Перефразируя российского президента, можно заключить: "После смерти Чавеса (проигрыша Мадуро) поговорить не с кем".