Как страшно жить. Почему в разных странах на выборах побеждают пророссийские политики

В мире, конечно, нездорово. Что объединяет все эти случаи — ощущение глубокого отката, утраты предыдущих прогрессивных завоеваний. Хотя идея Френсиса Фукуямы о конце истории и триумфе либеральной демократии во всемирном масштабе давно высмеяна и отброшена, человечество маршировало, заряженное на поступательное развитие. А тут словно натолкнулось на стенку и стало пятиться назад, пытаясь найти спасение в каких-то иллюзиях прошлого. Но все-таки каждый из этих случаев особенный, насколько особенна каждая из стран, и подвести под них общий знаменатель можно очень условно.

Все будет Трамп

По Америке прокатились демонстрации под лозунгами "Не наш президент!", сопровождавшиеся стычками с полицией, а сайт иммиграционной службы Канады лег в первые 24 часа после объявления победителя президентских выборов. Резкий всплеск интереса американцев ощутили сайты, рассказывающие о перспективах жизни, трудоустройства и работы в Новой Зеландии. Университетские преподаватели предоставили студентам выходной, чтобы те смогли справиться с перенесенной моральной травмой. Да и самим преподавателям не помешало время, чтобы прийти в себя.

Знаменитый сценарист Аарон Соркин опубликовал в журнале Vanity Fair письмо жене и дочери: "Соркины, вчера вечером мир изменился — и в этот раз я не смог вас защитить. Ужасное чувство для отца… Чего бы мы сейчас не пожалели, чтобы обменять этого недочеловека на Ричарда Никсона? Дедушка воевал во Второй мировой, и когда он вернулся домой, эта страна дала ему возможность построить прекрасную жизнь для его семьи. Я не передам его правнучке страну, которую сформировали люди, полные ненависти и глупости. Твои слезы прошлой ночью разбудили меня, и я больше никогда так не усну".

Америка в шоке, как и социологические службы, не уловившие настоящих настроений избирателей. Говорят об эффекте Brexit — тогда тоже все указывало на победу мейнстрима и статус-кво, а неожиданно победили протестные настроения, в которых опрашиваемые не спешили признаваться. В том, что речь идет именно о протесте, сейчас не сомневается уже никто. Да, количество этих людей почти на два миллиона меньше, чем тех, кто был готов отдать голоса Хиллари Клинтон, но специфика подсчета через коллегию выборщиков помогла им победить. Вернее, победил Дональд Трамп, а обернется ли его личный успех победой его избирателей — это большой вопрос.

Притом что республиканский кандидат очень убедительно обошел свою соперницу, не оставляет чувство, что все могло бы запросто быть наоборот, не соверши демократы ряд чисто технологических ошибок. Но тогда Америка еще долго заблуждалась бы насчет себя. Без точного диагноза не может быть правильного лечения.

За перемены против перемен

Американская ситуация парадоксальна. Революционный по своим последствиям шаг — избрание первой женщины-президента — воплощала политик, которая одновременно персонализировала осточертевшую систему. А тот, кто на этой системе многие годы прекрасно зарабатывал, возглавил движение недовольных. При этом, казалось, недовольные должны были бы в первую очередь возмущаться нынешним лидером, два срока возглавлявшим администрацию и призывавшим голосовать за Хиллари Клинтон как свою преемницу. Но нет, ежедневные замеры Gallup показали, что за день до голосования, 7 ноября, уровень поддержки Барака Обамы достиг отметки 56%. Это больше, чем у сверхпопулярного Рональда Рейгана на такой же момент в 1988 году. Эти американцы сами понимают, чего хотят?

Конечно, за Трампа голосовали разные люди по разным причинам. Наверняка были и откровенные расисты — не зря кандидата поддержал Ку-клукс-клан и ненавистники мусульман и мексиканцев. Кому-то оказались близки манеры и стиль обращения миллиардера с женщинами, а в Клинтон, наоборот, категорически не понравилась ее половая принадлежность. Но таких фриков вряд ли наскреблось бы пятьдесят миллионов. Голосование за Дональда Трампа было в первую очередь протестным. Да, пусть он неполиткорректен и некорректен вообще, но, отдавая ему свое предпочтение, американский избиратель с видимым удовольствием демонстрировал и свое нежелание быть корректным. С какой стати? Идите к черту!

Собственно, послать мейнстрим к черту — это единственная привилегия многих людей, оказавшихся на обочине современной жизни. Обсуждение проблем экологии, зеленой энергетики, прав меньшинств и помощи беженцам, всего того, чем так увлечены в университетских кампусах и на страницах прогрессивной печати, их вообще не занимает на фоне собственной жизни, потерявшей какие-то ориентиры и перспективы. В отличие от Клинтон, говорившей о каких-то далеких вещах, Трамп, мастерски чувствующий аудиторию, предлагает простые решения сложных вещей. По его собственным словам, сказанным еще в 90-м году, он знает, чего люди хотят и "что они купят". Закрыть границу для чужих, заставить капитал остаться дома, чтобы работал на своих. Этот кукиш, показанный глобализации, оказался ходовым товаром. Доказано Британией.

Перед тем как стать президентом Болгарии, генерал Радев служил в ВВС Североатланти­ческого альянса

Европа защищается от Европы

Как Дональд Трамп обещает сделать Америку снова великой, освободив ее от лишних внешних обязательств, так же пропагандисты Brexit обещали соотечественникам процветание, если удастся сбросить оковы европейской бюрократии. Снова стать собой и защитить национальные интересы — вот нехитрый рецепт счастья. Умники могут сколько угодно потрясать цифрами потерь, но за право быть собой можно и заплатить. Они же сами любят говорить о европейских ценностях, которые нельзя измерить деньгами. Не надо мерить и национальные.

Идея эффективной самобытности, которая наилучшим образом проявится, если надлежащим образом позаботиться о собственных границах, давно находит своих сторонников на Старом континенте. Евроскептицизмом здесь никого не удивишь. Конечно, только в британском случае он зашел так далеко, чтобы довести страну до выхода из Европейского союза, но промежуточных вариантов сколько угодно.

Так, наиболее ориентированной на Британию всегда была Польша. Порой это носит буквальный характер: на улицах английских городов привычна польская речь, здесь это второй язык по частоте употребления после собственно английского. Бывший лидер Гражданской платформы и экс-премьер Польши Дональд Туск занимает пост председателя Европейского совета. Это дополнительное обстоятельство, которое подпитывает недоверие нынешнего правительства, сформированного партией "Право и справедливость", ярыми противниками Гражданской платформы, к европейским структурам. Польский национализм расцвел в стране махровым цветом. Но это не приводит к требованиям покинуть евроструктуры. Во время одной из перепалок с Брюсселем премьер-министр Польши Беата Шидло заявила: "Много десятилетий мы боролись за то, чтобы иметь право выражать свое мнение и строить свое государство. Мы этого добились и мы не позволим забрать у нас эти достижения". При этом указала, что предки проливали кровь, в том числе за то, чтобы Польша была частью объе­диненной Европы.

Одержавший на днях победу на президентских выборах в Болгарии отставной генерал Румен Радев вызвал поначалу легкую панику у наблюдателей: кандидат от Социалистической партии успел сделать заявления о готовности признать Крым российским и установить нормальные отношения с Россией. Но Радев заявил и о другом: "Я натовский генерал, я первый болгарин, который закончил военно-воздушную академию в США, и я буду защищать наше евроатлантическое членство даже более активными средствами, чем сейчас… Для России должно быть ясно, что мы являемся лояльными членами НАТО и ЕС… Мы должны освободиться от этого сателлитного синдрома и иметь политику, которая работает для наших интересов".

Вот эти "наши интересы" нынче во главе угла многих политиков и партий в странах Евросоюза. Уверенности, что Брюссель их знает лучше, нет, да и было бы странно, если бы это было так. Радева избрали на волне паники перед наплывом беженцев, которые якобы вот-вот рванут в Болгарию транзитом через Турцию. Подобную панику испытывают венгры, австрийцы и другие жители стран ЕС, делающие ставку на собственных защитников — местных националистов, в ужасе от безграничного гостеприимства брюссельских чиновников. Конечно, на этом поле старается играть Россия.

Новый президент Молдовы всячески подчеркивает свою пророссийскую позицию

Русские идут. Куда?

Для России один из самых ходовых тезисов в ее противостоянии с Западом — это наличие якобы неразрешимых противоречий между европейскими странами и США, а с другой стороны, нагнетание темы полной организационной несостоятельности Евросоюза. И первый признак истинного следования национальным интересам, по кремлевскому убеждению, — установление специальных отношений с Москвой. Пока нигде на просторах ЕС такие отношения наладить не удалось, хотя порой местные политики кивают на восток, чтобы уесть Вашингтон, — чистая конъюнктура. Возможно, удастся в Молдове.

Молдова — особый случай. Здесь сильно влияние именно что пророссийских, в самом буквальном смысле, сил. Но, главное, совершенно себя дискредитировали силы, которые называются проевропейскими. Случай с воровством бюджетного миллиарда долларов, растворившегося в череде мелких банков, потряс тут всех, и то, что кандидат прозападной ориентации Майя Санду на президентских выборах во втором туре набрала почти 48% голосов, можно считать чудом. Чего не скажешь о победе Игоря Додона в 52% голосов — в нее крепко вложилась Москва. И Додон не подвел, заявив о российской принадлежности Крыма. Правда, и тут национальное победило: новоиспеченный молдавский президент патриотично уточнил, что вопрос чужого полуострова его мало интересует, пока Приднестровье не стало молдавским. С другой стороны, полномочия главы государства в парламентской республике только и оставляют ему делать заявления для прессы.

Для самой России эта внешнеполитическая активность подрывного характера все ощутимее вступает в противоречие с собственными возможностями. Страна еще, кажется, не наелась своей особости, но международная изоляция дает о себе знать, позарез нужные внешние финансовые рынки не пускают, внутренние запасы тают на глазах. Нынешняя Россия уже сейчас настолько непривлекательна и неубедительна в качестве альтернативного центра влияния, что даже какие-то попытки обозначить нормализацию отношений с Москвой выглядят как жест милосердия и жалости. Ожидать, что акула Трамп расчувствуется, точно не стоит.

• Читайте также: Перезагрузка. Каким будет мир при Трампе

Но действительно российской особенностью является готовность населения не только все прощать власти, но дарить ей в лице Владимира Путина свое обожание, интенсивность которого, правда, постепенно падает. В то время как на Западе массы все больше проявляют недовольство Системой, в России своей не в пример гораздо более убогой Системой наслаждаются. И можно даже не сомневаться, где раньше бросятся устранять выявленные системные неполадки, постараются если не преодолеть, то хотя бы как-то компенсировать недовольство элитой, сильно оторвавшейся от масс. Для одних движение вперед — жизнь, для других — смерть. Нет Путина — нет России, как сказал один чиновник, который неплохо знает одного и другую.