Свобода без равенства и братства. Почему французам пришлись не по душе либеральные реформы Макрона

В понедельник вечером, после очередной волны протестов "желтых жилетов", во время которой французской полиции пришлось вывести на улицы Парижа бронетехнику, Эмманюэль Макрон, ранее предпочитавший хранить молчание, выступил с обращением к народу. В 13-минутной речи президент Франции пообещал повысить минимальную зарплату на 100 евро, снизить налоги для бедных, отказаться от повышения налогов для пенсионеров, которые получают меньше 2 тыс. евро в месяц, и призвал работодателей выплачивать сотрудникам бонусы.

Несмотря на выполнение части требований протестующих, которые, по правде сказать, часто противоречат друг другу и местами выглядят взаимоисключающими, забастовки, протесты и блокирование дорог продолжились на следующий день, также прозвучали призывы вновь собраться на массовые демонстрации в субботу. Фокус попытался разобраться, как спонтанный протест против повышения цен на горючее начал превращаться в революцию, и что объединяет безработных миллениалов, пенсионеров, мелких предпринимателей, чиновников, медработников, анархистов и националистов, вместе вышедших на улицы французских городов.

Сильвия Палома была среди 2000 протестующих, промаршировавших через южный портовый город Марсель.

Как и многие пенсионеры, присоединившиеся к движению, 70-летняя Палома сердита на правительство Макрона за сокращение своего пособия.

"Дожить до нашего возраста и попрошайничать, это безумие", – сказала бывшая госслужащая.

На Паломе надета традиционная французская революционная шапка, а на спине ее светящегося жилета написано: "Макрон, уходи в отставку, не тупи".

"Я впервые протестую, – сказала Палома. – Я получаю пенсию 1248 евро в месяц, моим четверым детям приходится мне помогать".

Источник: The Local

Болезни роста

Обещания Макрона, которые экономисты оценили в 8-10 млрд евро дополнительной нагрузки на бюджет страны, если и произвели впечатление, то не на "желтых жилетов" на баррикадах, а, скорее, на белых воротничков в Брюсселе. Ведь именно сейчас Еврокомиссия ведет трудные переговоры с "популистским" правительством Италии о снижении дефицита бюджета. И как в таком случае следует относиться к намерениям совершенно "проевропейского" президента Франции увеличить дефицит бюджета (по предварительным оценкам, с 2,8% ВВП до 3,5%) – совершенно неясно.

Однако на этом парадоксы сложившейся ситуации не заканчиваются. "Необходимость ускорить рост французской экономики давно была очевидной", говорится в статье New York Times.

"Французы понимают, что они застряли в колее низкого экономического роста и высокой безработицы, но они сопротивляются реформам, которые сработали в Германии и Дании", говорится в статье Foreign Policy.

Рост! То тут, то там в аналитических материалах, рассказывающих о протестах, встречается это слово. Однако пока французской экономике был нужен рост, французы, по всей видимости, думали о чем-то своем. Например, о заказанном для Елисейского дворца фарфоровом сервизе стоимостью в 0,5 млн евро или о ставшем вирусным видео, где Макрон советует безработному садовнику "старательнее искать" работу, которую можно найти "хоть за углом". А может, о скандале с охранником Макрона, который в свободное от работы время надевал полицейскую форму и крутил руки протестующим (случай произошел еще в мае).

Лидия Бейли, 48-летняя медработница из Вьерзона, входит в число многих "желтых жилетов", которые считают, что Макрон мало что понимает в жизни простых людей.

"Нам десять лет не поднимали зарплату, это просто кошмар. Нам уже вообще не хватает на жизнь, больше невозможно", – сказала она.

Протестующих возмущает не просто прежняя жизнь Макрона как инвестиционного банкира или ряд его комментариев, пренебрежительных по отношению к рабочему классу.

Многие протестующие ссылаются на заказ нового фарфорового сервиза для Елисейского дворца за 500 тысяч евро как на доказательство его личной расточительности.

Бейли хочет, чтобы лидер был больше похож на Ангелу Меркель, которая живет в обычной квартире в Берлине.

"Она пользуется поездами и обычными самолетами, а не частными", – сказала Бейли.

Источник: The Local

Планам запустить экономический рост по немецким лекалам мешает и другая проблема, широко освещаемая в экономических СМИ, но редко упоминаемая в прямой связи с протестами. И заключается она в том, что экономная Германия производит больше товаров, чем может потребить. Фактически, немцам приходится каждый год думать о том, куда бы пристроить "лишние" 8% ВВП (по данным 2017 года). Или, скорее, приходилось бы думать, если бы не Евросоюз и еврозона, не позволяющие немецким соседям вводить заградительные пошлины на товары или девальвировать национальную валюту (которой нет). В результате большая часть немецкого торгового профицита оказывается на рынках других европейских стран. В том числе и во Франции, которая, по последним данным Всемирного банка, в 2016 году купила немецких товаров на $37,8 млрд больше, чем Германия – французских.

Можно ли в таком случае ожидать, что после превращения французов в немцев (само по себе маловероятное событие) "немецкая модель" экономии и трудолюбия сможет быть успешной одновременно для всех? Кто в таком случае купит избыток товаров, производимых не только в Германии, но и во Франции, Италии, Испании, Греции?

53-летний Юбер Бертран руководит небольшой строительной компанией и говорит, что налоги и социальные взносы во Франции, являющиеся одними из самых высоких в Европе, не позволяют ему повысить зарплату своим сотрудникам.

"Наши лидеры полностью оторваны от реальности, – сказал он на марсельской акции протеста. – Нашей страной должны управлять предприниматели, владельцы магазинов и ремесленники".

На недавних выборах он воздержался от голосования или же испортил свой избирательный бюллетень.

Источник: The Local

"Лидер свободных рынков"

Именно так американский Forbes назвал Эмманюэля Макрона, который, как может показаться, получил на выборах президента серьезный мандат доверия. Во втором туре за молодого, незапятнанного политика проголосовали 66,1% французов. Тем не менее, стоило новому президенту приступить к обещанным реформам, как уровень его поддержки начал падать. И здесь скрывается еще один парадокс, который можно объяснить просто: избиратели голосовали не за Макрона, а против Ле Пен. А можно – сложнее, как это сделали в авторитетном американском журнале Foreign Policy: "Избиратели никогда не давали ему мандат на проведение реформ… Они голосовали за сохранение республики, а не за либерализм". Возможно, именно поэтому социологи уже летом отмечали, что все больше французов не одобряет "авторитарный стиль" президента, который никого не слышит.

Бекграунд инвестиционного банкира, самоуверенность, менторский тон к месту и не к месту, нежелание обращать внимание на протесты, пренебрежительное отношение к бедным – вот сложившийся уже после выборов образ французского президента, от которого Эмманюэль Макрон попытался откреститься в своем видеообращении. По странному совпадению, снятому в одной из самых роскошных комнат Елисейского дворца, обслуживание которого обходится французским налогоплательщикам в 104 млн евро в год.

Безработный официант Тим Вито (29 лет) и его подруга планируют переехать назад к своим родителям, потому что не могут платить за квартиру.

"Как будто нам 16 лет", – сказал Вито, приехавший автостопом из Лиона на свою третью за несколько недель парижскую демонстрацию.

"Я на пособии, самый большой бизнес во Франции", – пошутил он.

Завязав разговор с парой по двадцать с небольшим лет, он спросил их: "Как вам удается содержать детей? Я тоже хочу детей, но я не могу планировать больше, чем на четыре месяца вперед".

Источник: The Local

Неправильная революция

Украинские блогеры и лидеры мнений на выступления "желтых жилетов" отреагировали весьма своеобразно, вспоминая, как во время Майдана протестующие относились к частной собственности, или картинно возмущаясь требованиям французов, которые и так, по украинским меркам, живут весьма неплохо. При этом схожие черты украинской Революции достоинства и французских протестов были, фактически, проигнорированы. И там, и здесь на улицы вышли люди с самыми разными взглядами и интересами, возмущенные социальной несправедливостью и неадекватным поведением руководства страны. И там, и тут у протестов не было единого руководства, а оппозиционные политики могли скорее комментировать происходящее, чем руководить собравшимися. И там, и тут важную роль сыграли социальные сети и горизонтальная самоорганизация.

Почему в таком случае отечественные проукраинские/проевропейские блогеры с большей охотой готовы солидаризироваться с Макроном, который лучше всех знает, когда французам следует затянуть пояса ради светлого будущего, чем с протестующими, – еще один интересный парадокс, заслуживающий внимания.

Его можно было бы объяснить тем, что мнения людей часто зависят от места сидения. И пример Авакова и Луценко, которые за последние годы самым радикальным образом сменили взгляды на протесты, тому доказательство. Однако в таком подходе есть кое-что ускользающее. А именно – повестка протеста. Которая часто – как в случае с Майданом и с "желтыми жилетами" – бывает противоречивой, взаимоисключающей и "недопроговоренной". И само признание этого факта приводит к опасным мыслям. Например, о том, что социальная повестка украинской революции была практически полностью проигнорирована, а мысли о мове, вере и Евросоюзе, вероятно, занимали не так много людей, усилиями которых в стране сменилась власть.

"Из Парижа расползаются несчастья", – пела антикапиталистическая активистка Алиса, которая отказалась назвать свою фамилию, в сопровождении "гражданского" духового оркестра возле столичного оперного театра.

"Это не проблема правительства, это проблема политической системы – капиталистической и либеральной", – сказала эта 31-летняя женщина.

Ее группа маршировала с черно-красным анархистским флагом и транспарантом: "Социальная справедливость или тотальная война".

Алиса работает координатором летнего лагеря Аверона на юге Франции, и она не обеспокоена тем, что движение "желтых жилетов" охватывает от крайне левых до крайне правых.

"Нам все равно, левый вы или правый, – сказала она. – Вопрос в том, как из этого создать политическое движение для всех граждан. Нам нужны профсоюзы, чтобы объявить всеобщую забастовку".

Источник: The Local