Наши в Легионе. История украинца, ставшего французским десантником с квартирой в Ницце

Как попасть в Иностранный легион

Путь легионера начинается с прибытия на вербовочный пункт, где его собеседуют и тестируют. У претендента (возраст — от 17 до 39 лет) изымают документы, например паспорт гражданина Украины, и придумывают новую биографию, имя и фамилию. Сослуживцы, если парень таки станет легионером, будут знать его под новым именем-легендой. Криминальное прошлое, если оно касается только родины будущего легионера, не препятствие. Главное, чтобы человек не был в розыске Интерпола. Необязательна и служба в армии, хотя украинцы на вербовку в Иностранный легион чаще всего приходят, отслужив в войсках. У новобранцев отбирают личные вещи, кроме самых необходимых, выдают спортивный костюм. Затем претендентов отправляют в отборочный лагерь на территории Франции — в Обани. Там обмундировывают и вновь тестируют. Если претендент подходит, его направляют на учебу дальше, где в итоге тот сдает экзамен на "Кепи Бланш" — отличительный признак бойца Иностранного легиона, подписывает пятилетний контракт и попадает уже в боевой полк.

Позже, в процессе службы, легионеры проходят процедуру, которую называют ратификацией. Это момент, когда легионеру возвращают его подлинное имя и документы, под которыми он служит дальше. Ратификация должна произойти в пределах пятилетнего контракта в Иностранном легионе, если нет, значит, тебе не доверяют и новый контракт уже не подпишешь. Момент ратификации крайне важен. После этого легионер может жениться, брать кредиты, открывать счет в банке, покупать авто и недвижимость.

Служба в Иностранном легионе: история десантника

О службе в Иностранном Легионе рассказывает киевлянин Олег Т., имя он попросил изменить:

— После того как ты прошел отбор в Иностранный Легион, попадаешь в учебку в городе Кастельнодари, в 4-й учебный полк. Учеба длится примерно четыре месяца. Поначалу новобранцы, которые еще не легионеры, а лишь добровольцы, живут повзводно или поротно. Я был в 3-й роте, располагались на горе. Спали на раскладушках, в спальных мешках, были своя столовая, душ, туалет. Первый месяц учились маршировать, петь строевые песни, изучали французский язык. Бывали и "сюрпризы". Построились как-то на плацу. Время — 11 утра, январь. Стоим в форме, но легкой: футболка, китель, брюки, без бушлатов или дождевиков. Так и оставили нас на 12 часов. Это была форма проверки на психологическую устойчивость, умение выполнять приказ. Итак, стоим на плацу, идет то дождь, то снег, температура — около нуля. Через пару часов два поляка из нашего строя попросились на дембель, мол, не желаем такой службы. Их увели, больше мы их не видели. Время от времени к строю подходил кто-то из капралов или сержантов, смотрел, как и что, нет ли еще желающих отказаться от службы. Но таких больше не было.

Затем обычная армейская учебка со всеми тяготами и лишениями. В конце первого месяца учебы — марш "Кепи Бланш", он рассчитан на двое суток, за которые надо преодолеть около 60 км. Разумеется, с полной выкладкой. Те, кто справился, получают этот самый "Кепи Бланш" (то есть белое кепи) и становятся полноправными, официально зачисленными легионерами.

Первый афганский контракт. Легионеров посылают в самые горячие точки планеты, где постоянно грозит опасность

Средний балл и первая десятка

Остальные три месяца продолжалась армейская учеба в специальной части. Хватало и стрельб, и маршей, стали получать деньги как обычные легионеры. Тогда это было €1,1–1,2 тыс. в месяц, сейчас — €1,4–1,5 тыс. Это, собственно, французская минимальная зарплата, как на гражданке. Все деньги у нас шли на счет, на руки выдавали аванс наличкой €200–300, но и их потратить проблематично. В город, в принципе, выпускали, но не по одному, а группой, зависело это решение в основном от лейтенанта, командира взвода (или суз-офицера, это звание вроде прапорщика, его мог заслужить и рядовой солдат со временем, не заканчивая училище). Но если во взводе "залет" по дисциплине или еще по какому-то поводу, то из-за одного нарушителя страдал весь коллектив. То есть в ответе все за одного.

После четырех месяцев учебы новоиспеченные легионеры сдают экзамены по боевой и физической подготовке и знанию французского языка. По результатам экзаменов каждый солдат занимает в подразделении некое место (средний балл по сумме всех дисциплин). Причем один предмет можно перекрыть другим: например, плохо дается французский язык, зато отлично идет физподготовка, в итоге средний балл высокий.

Те, кто в подразделении (человек 70–80) попал в первую десятку, может выбрать полк для дальнейшей учебы и продолжения службы. Я в эту десятку попал и выбрал самый элитный полк Иностранного легиона — парашютно-десантный REP-2.

Опасные прыжки

После учебки новобранцев перевели опять в Обань. Туда приезжали "мониторы", или, как говорят у нас в военкоматах, "покупатели", они забирали солдат в боевые полки. Основные полки Иностранного легиона кроме упомянутого REP-2, — это 2-й пехотный (Ним, Франция), полк егерей-подрывников, 1-й кавалерийский (у них, конечно, не лошади, а танки). Еще 13-я полубригада, квартировавшая в Джибути, потом в Абу-Даби, а затем ее вернули на территорию континентальной Франции. Есть еще небольшие подразделения в разных местах, например, недалеко от Мадагаскара (но туда новичков не направляют, служат только опытные бойцы).

Выбранный мною REP-2 дислоцируется на острове Корсика. За мной и другими, попавшими в полк, приехал "монитор" в чине суз-офицера, забрал личные дела, и мы отбыли на Корсику. Первым делом новичков там обучают прыгать с парашютом. Всего надо выполнить шесть прыжков, тебе вручают "бревет" — это нагрудный знак, носится справа, он номерной, то есть индивидуальный — и уже потом распределяют по ротам полка.

Читайте также: Бесправный полк. Почему защитники родины оказываются беззащитными перед нарушителями их прав

Кстати, о прыжках. По опыту своему и друзей скажу: первый прыжок нестрашен, он скорее возбуждает любопытство: как это будет? А вот потом приходит страх, и не верьте тем, кто говорит, что не боится. Особенно сложно прыгать ночью, бывает, что ничего не видно. Тут есть нюанс. Ночные прыжки, как правило, мы совершали с большими грузовыми контейнерами, он летит рядом с тобой на корде длиной в несколько метров и приземляется первым, затем уже — человек. Так что парашютист после удара контейнера о землю знает, что сейчас будет твердь, группируется и обычно удачно приземляется. А однажды рота прыгала ночью с маленькими рюкзачками, закрепленными на груди. И к утру наша больничка была заполнена легионерами, получившими травмы. Человек 20–25 поломались. Правда, не очень серьезно, все подлечились и вернулись в строй.

Первая миссия: "отказники" и обстрелы

По правилам французской армии, которые касаются и Иностранного легиона, направить солдата, не прослужившего хотя бы год, в район боевых действий нельзя. Так что и я год провел в учебе на Корсике. В полку мы уже получали как парашютисты, €1,8 тыс. (сейчас — €2,1 тыс). А потом был приказ направить подразделение в Афганистан. Едут все, кроме тех, кто выразил нежелание. Такие бойцы тоже бывают. Человек просит направить его на рапорт к командиру роты, объясняя взводному причину. Затем с ним беседует ротный. Если солдат действительно не хочет или не может по каким-то причинам попасть на боевые позиции, его не принуждают, переводят в другое подразделение на тыловые работы. Для карьеры это, конечно, плохо. Спрашивается, зачем ты стремился в Иностранный легион, если не хочешь воевать? Так что, по сути, на войну отправляются только добровольцы. В мою первую миссию в Афганистан (а я был там дважды) отказников не было. Во вторую — были.

В первую миссию пробыл в Афгане полгода. Насмотрелся всякого: и под артиллерийский, и под минометный огонь попадал, и пули снайперов вокруг свистели, и гранаты в нас кидали. Несколько товарищей погибли. Помню такой случай. Мы заняли позицию, где приказано. Для этого пришлось прогнать оттуда местных жителей. А в Афгане война партизанская. Если сейчас в Украине на востоке идут боевые действия, то хоть понятно, где фронт, где противник. Там же враг может быть везде, на 360 градусов. Так вот, рядом с нами заняла позицию еще одна группа легионеров. Нам из-за складок местности их не было видно. В какой-то момент слышим: у наших соседей что-то рвануло, затем сразу прозвучали автоматные очереди, на слух, из нашего оружия. Чуть позже я узнал, что случилось. Мне рассказал приятель Мурат, он и сейчас служит в Иностранном легионе. Говорит, сидят, все тихо, и вдруг прямо на позицию падает ручная граната. Щелк — ударник пришел в действие! Ну, думает, хана. Но повезло, граната попала на склон, ведущий в реку. За пару секунд туда скатилась, рванула, никого не зацепив осколками. Легионеры тут же открыли огонь по ведущему к позиции проходу, но там уже никого не было. Кстати, на боевых позициях никто не ждет команд, не кричит "Руки вверх!" и прочие глупости. Сразу огонь на поражение, иначе не выжить. В том случае, решили ребята, местные, сочувствовавшие талибам, скорее всего, подослали мальчишку с гранатой, который прекрасно знает местность и везде тихонько пролезет. Он кинул и тут же скрылся. После взрыва и стрельбы командир послал нас прочесать местность. Сделали обход, возвращаемся на позицию, а там уже опять сидят местные "бабаи", которых мы изначально прогнали, курят свои трубки. Вот так и воевали.

Белая кепка. После сдачи экзаменов новобранцам выдают специфический головной убор — отличительный знак легионера

Нередко нас обстреливали из ближайших кишлаков не только стрелковым оружием, но и неуправляемыми ракетами, били из минометов. Один месяц просто голову было не поднять! Даже если выпадала свободная минута (а это случалось нечасто) и ты сидишь, слушаешь музыку или смотришь фильм, один наушник в ухе, другой болтается, чтобы слышать, что творится вокруг. Услышал звук выстрела, скажем, миномета, есть секунда, чтобы выдернуть наушник из уха, кинуться на землю. Отгремело — слушаешь гаджет снова. Хотя не все афганцы поддерживали талибов, были и те, кто против них, — наши союзники, ополченцы из местных. Это те, кто выступали за современные ценности, желали иметь хорошую медицину, образование, равноправие женщин. Они воевали с талибами бок о бок с нами.

Оружие, машины и зарплаты

Вооружены талибы были в основном советским оружием и тем, что на его основе: китайскими вариантами АКМ и патронами, гранатами, РПГ, СПГ и т. д. Мы же поначалу имели на вооружении автоматы FAMAS, в последнее время их заменили на штатное оружие HK416 (Хеклер и Кох) — отличную автоматическую винтовку! Сменился и покрой формы, улучшена ткань, стала более прочной. Вообще, у меня, как и у других солдат, имелось по три комплекта летней формы, три — зимней, зимняя — шерстяная, три комплекта термобелья, куча футболок, носков и прочей мелочи. В начале миссии мы были на основной базе в горах, там имелся гражданский персонал, так называемые лавери, которые убирали, стирали и вообще поддерживали тыл. Ты просто сдаешь им грязную форму, получаешь выстиранную и отглаженную. Потом я в составе разведвзвода (в сводном батальоне под эгидой НАТО) попал на позиции в непосредственной близости от противника. Там жили в палатках, спали на раскладушках, стирали и убирали сами. Питались более четырех месяцев сухим пайком. Зато не было "уставщины", как на больших базах, где все командование, когда надо быть при полной форме, надраивать обувь, часто бриться, жить строго по распорядку и т. д. На боевых позициях ходили, условно говоря, в шлепанцах, майке и с автоматом, словом, как удобно. Все передвижения — только с оружием, это стандарт американской армии, главной силы НАТО. Конечно, если вызывал командир, надевали форму.

Изменился ныне и транспорт Иностранного легиона. Во время моих миссий в Афган были французские "гелендвагены" от "Пежо" (Р-4) по лицензии "Мерседес-Бенц" (то есть версия "мерседеса"-кубика). Очень проходимая машина, но комфорта — ноль (пожалуй, даже УАЗ комфортнее): два коротких, как в "запорожце", передних сиденья и лавки в кузове. Сейчас французская версия "Ленд Крузера" уже комфортнее: сиденья с боковой поддержкой и прочими наворотами.

Читайте также: Сбитые летчики. Почему украинские пилоты вынуждены работать в горячих точках

Получали мы, рядовые, во время миссии около €4 тыс. в месяц, это была одна из лучших солдатских зарплат в мире среди регулярных армий, не ЧВК (частные военные компании). Кстати, эта сумма почти не изменилась и сейчас. Выдавали, как и прежде, небольшой аванс, остальное — на карту. Тратить особо не было куда, так, разве что на сувениры. Я, например, привез из Афгана местную плетку, айпад (там многие вещи для нас продавали такс-фри, без налогов, в специальных магазинах с очень богатым ассортиментом при военных базах).

Вторая миссия: травма и долгое лечение

Через полгода боевых действий наше подразделение вернули на Корсику. Честно говоря, улетая из Афгана, я думал, что больше не увижу эту страну, но через год снова оказался там. 2-ю роту из REP-2 и прикомандированный к ней наш взвод перебросили на усиление позиций Иностранного легиона в горной стране. На сей раз я уже числился не в разведвзводе (тогда был гранатометчиком, причем гранатомет — не труба на плече, он вроде миномета, но почти беззвучный), а стрелком на французском бронетранспортере, отвечал за крупнокалиберный пулемет Браунинг 50-го калибра (12,7 мм, как советский ДШК).

Какое-то время я повоевал, а потом так случилось, что во время боевого дежурства получил серьезную травму (не ранение). Поломал ключицу, вывихнул плечо. Меня отправили в госпиталь в Кабуле, причем за мной специально прилетел вертолет французской армии. Мой друг, который продолжает служить, практически на руках отнес меня в машину. В Кабуле был с неделю в госпитале НАТО. Что любопытно, я лежал в палате для военных НАТО — без особых удобств и телевизора, а рядом была палата для раненых талибов. Так вот, у них телевизор был. Врачи французские и болгарские.

Затем меня направили на лечение во Францию. Причем во французской армии и Иностранном легионе будут лечить, даже несмотря на закончившийся контракт, пока не поставят на ноги. Так было и со мной. После истечения пятилетнего контракта я еще почти два года лечился и все это время был на службе, получал зарплату и все виды довольствия.

Впрочем, не все там так сладко и красиво, как можно подумать. Я ведь в госпиталь не сразу попал: сначала из Кабула меня доставили в Париж, оттуда — в мой полк на Корсику. Я прибыл грязный, заросший, побриться не мог физически. А мне медик полковой, который на боевые не ездил вообще, говорит, мол, отпуск закончился, приведи себя в порядок! Вот глядя на таких людей, начинаешь задумываться: а хотел бы ты продолжать службу с подобными "товарищами"? Причем есть такое отношение во всех армиях мира. Я общался и с "морскими котиками" из США, и с другими бойцами — везде одинаково, не надо думать, что это присуще только советским или постсоветским войскам.

День взятия Бастилии. Легионеры не только участвуют в спецоперациях, но и маршируют на парадах

После госпиталя опять вернулся в полк, нес службу, только не прыгал с парашютом, параллельно долечивался в местной санчасти, принимал процедуры. Но на военной карьере пришлось поставить крест. Получал я на Корсике уже €2 тыс. в месяц. Перед "дембелем" меня перевели в "материнский" полк в Обань, где парашютных надбавок нет и я должен был получать €1,5 тыс. Но поскольку получил травму в ходе боевых действий, то мне страховка покрывала разницу, и мне продолжали платить €2 тыс. Затем была еще операция: оказалось, что от прыжков с парашютом развился некроз головки бедренной кости, мне установили американский титановый протез, тоже по страховке.

Охранник с квартирой в Ницце

Уволился я несколько лет назад в звании солдата премьер-класса, но сразу работать не пошел. Мне дали документы на биржу труда, где я оформил пособие примерно на €1 тыс. в месяц. Также получил вид на жительство во Франции — его дают тем, кто нормально отслужил контракт в Иностранном легионе (если уволили за дисциплинарные проступки, то вид на жительство не светит). Взял ипотечный кредит в банке, бывшим легионерам его дают без проблем. На 25 лет, ставка — 1,5% годовых. Купил квартиру в Ницце, где и живу. В очень хорошем районе, в нашей "резиденс" (группе домов) есть и бассейны, и парковки, и сады. Сейчас уже работаю в охранной фирме в Монако, куда также охотно берут экс-легионеров. Зарабатываю около €3 тыс. в месяц, можно больше или меньше, тут почасовая оплата: сколько отработаешь, столько и получишь. Приехала из Украины в Ниццу и сестра, окончившая школу, второй год учит язык, живет отдельно от меня, но в той же "резиденс", помогают ей родители и я.

Собираюсь получить французское гражданство. Останусь ли потом в Ницце? Время покажет. Мир огромен, и есть много мест, которые достойны того, чтобы там жить.