Китайское предупреждение. Что эпидемия коронавируса означает для Украины и мира: первые выводы

С минувшей недели мир будоражат сообщения о новом коронавирусе в Китае. Число умерших от него перевалило за сотню. Счет заразившихся идет на тысячи. При этом британские эксперты, не слишком доверяя китайской статистике и предполагая, что ситуация развивается намного стремительнее, утверждают, что уже сегодня количество заболевших может составлять 100 тыс.

Кал во время чумы

То, как человечество смотрит на проблему, во многом определяет, как оно ее решает. Во время разгула "черной смерти" в Европе, например, обитатели Старого Света искали целебные свойства даже в фекалиях. Роуз Джордж в книге "Большая необходимость: неисчислимый мир человеческих отходов и почему это важно" пишет, что Мартин Лютер ежедневно съедал ложку собственных экскрементов и писал, что не может постичь щедрость Господа, который свободно дает такие важные и полезные лекарства. Вероятно, речь идет о той самой личности, чьи 95 тезисов положили начало Реформации, хотя автор почему-то не увидела надобности в том, чтобы уточнить его регалии.

Тогда еще вовсю действовала миазматическая теория Гиппократа, согласно которой эпидемические болезни распространяются посредством зловонных испарений, а не бактерий или вирусов. В XIX веке широкое ее применение стоило жизни колоссальному числу холерных больных. Однако исповедовавший это учение 73-летний Макс фон Петтенкофер, основатель первого в Европе института гигиены, умудрился выпить бульон с холерными вибрионами и не заболеть. Таким образом, он выиграл спор у Роберта Коха, открывшего бациллу сибирской язвы и туберкулезную палочку.

Был ли Петтенкофер прав? Там, где говорил о важности иммунитета, — несомненно. Но был прав и Кох, благодаря которому человечество избежало многих жертв, вызванных разного рода патогенами. Испанский грипп, начавшийся в последние годы Первой мировой, унес жизни до 100 млн человек, или до 5% земного населения (многократно перекрыв военные потери той кровавой поры), потому что бал тогда правил смертоносный вирус, изготовить вакцину против которого в те времена было невозможно. Но и иммунитет, ослабленный окопной войной с огромной скученностью людей, сыграл свою роль.

Читайте также: "Когда Китай чихает, мир – болеет". Как коронавирус повлияет на мировую экономику в 2020

Пиррова победа и прогнозы

В середине XX века многим эпидемиологам казалось немыслимым, чтобы ситуация с "испанкой" или холерой когда-либо повторилась. Вирусолог сэр Макфарлейн Бернет в 1951 году утверждал, что на Западе "значимым фактором общественного устройства стало искоренение инфекционных болезней". Почти десятилетие спустя он добавил: "Писать об инфекционных болезнях — значит ворошить давно забытое".

Однако чуть позже такой оптимизм в научной среде начал давать сбои. Тому были причины. H1N1, тот самый подтип вируса гриппа, что вызвал пандемию "испанки", в 2009 году принес миру менее смертоносную, но все же мощную пандемию гриппа. Убежищем, в котором он "выжидал" почти 100 лет, оказался организм свиньи. Затем войну человечеству объявило семейство коронавирусов. От эпидемии тяжелого, острого респираторного синдрома (Sars) умерли 9% всех инфицированных. От эпидемии ближневосточного респираторного синдрома (Mers) — 35% заболевших. Разносчиком первого были летучие мыши, второго — верблюды. По данным испанских исследователей, геном коронавируса, начавшего свою тризну в Ухане, на 80% совпадает с геномом вируса 2003 года, провоцировавшего атипичную пневмонию.

Ученые называют размер генома вируса его "интеллектом": чем он больше, тем больше способность вируса к непредсказуемой мутации. Коронавирус здесь — абсолютный чемпион. Потому-то он наиболее коварен среди собратьев по классу.

По мнению некоторых ученых, даже в "простой" войне с микробами нет никакого резона пророчить человечеству выигрыш. В 2012 году перед полным залом коллег Брэд Спеллберг, специалист по инфекционным заболеваниям из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, иронизировал: "Кругом говорят, что мы должны одержать победу над микробами. Серьезно? Да у них совокупная масса в 100 тыс. раз больше нашей. Поди их победи".

А чуть больше года назад Майкл Остерхолм, директор Центра исследований инфекционных заболеваний Миннесотского университета, сравнивал пандемии гриппа с извержениями вулкана, ураганами и цунами, добавляя: "Думать, что с нами не может случиться ничего, подобного событиям 1918 года, просто глупо". Вопрос лишь в том, когда, как и от чего конкретно такое может произойти.

Несколько лет назад эпидемиолог Ларри Бриллиант провел опрос среди своих коллег и выяснил, что 90% из них давали неутешительный прогноз: пандемия может разразиться в пределах двух ближайших поколений. Она будет способна поразить около 1 млрд человек и убить около 165 млн. Убытки от глобального спада могут достигнуть заоблачных $3 трлн. Это, конечно, можно списать на корпоративный заговор, нагнетание страха на манер того, как это делает Пентагон, желая раздуть военный бюджет. Однако дело не в самих пророчествах, а в том, что для таких заявлений есть, по крайней мере, одно веское основание: человечество слишком плохо учится на своих ошибках.

На те же грабли

Когда в начале 2011 года Соня Шах, научный журналист, приехала в Гуанчжоу для сбора материала к своей книге "Пандемия: Всемирная история смертельных вирусов", то первым делом пошла на рынок дичи. Именно такие торжища обслуживают традиционную для Китая "дикую" кухню е-вэй с ее блюдами из экзотических животных — от змей и черепах до летучих мышей. И именно с рынка Гуанчжоу начал свое шествие вирус, ставший причиной пандемии Sars. "Никто не обращал внимания на товар, ради которого мы туда приехали: диких животных, доставленных на этот рынок по длинной цепочке перекупщиков, уходящей в глухие районы Китая и тянущейся до самой Мьянмы и Таиланда, — пишет Шах. — В белом пластмассовом ведре копошилась в мутной воде 14-килограммовая черепаха. По соседству в клетках держали диких уток, хорьков, змей и диких кошек. Перед нами ряд за рядом представали клетки с животными, которые почти никогда (или вовсе никогда) не сталкиваются между собой в естественной среде. А здесь дышали, мочились, испражнялись и питались бок о бок".

Это в значительной мере и стало триггером для прошлого смертельного коронавируса, унесшего порядка восьми сотен жизней. "В природе жители пещер, подковоносы, не будут соседствовать с пальмовыми циветтами, живущими на деревьях, а с людьми обычно близко не сталкиваются ни те ни другие. Однако на этом рынке все три вида (подковоносы, циветты и люди) вдруг оказались рядом. Переход вируса с летучих мышей на циветт сыграл ключевую роль в развитии атипичной пневмонии", — констатирует автор.

Ко времени посещения Шах провинции Гуандун, административный центр которой — Гуанчжоу, этот алгоритм возникновения смертельного вируса был известен. Однако никто и пальцем не пошевелил ради того, чтобы снизить опасность возникновения новой напасти, наведя хотя бы какой-то порядок на рынках дичи. Ни здесь, ни в 11-миллионном Ухане — "столице" провинции Хубэй, которую от Гуандуна отделяет лишь один смежный административный "сосед", провинция Хунань.

Ритуал возвращения. Люди в масках в последнюю неделю стали обыденным явлением для аэропортов всего мира, в том числе для Хитроу в Лондоне

Хвалить ли Пекин?

The Lancet, один из ведущих медицинских журналов, в редакционной статье дает высокую оценку тому, как Китай справляется с новой вспышкой. "Уроки эпидемии атипичной пневмонии, когда Китай был недостаточно подготовлен к внедрению практики инфекционного контроля, успешно извлечены, — пишет издание. — В большинстве случаев власти Китая соблюдают международные стандарты, изолируют подозрительные случаи и контакты, разрабатывают процедуры диагностики и лечения, а также проводят общественные образовательные кампании". Да, все правильно. Но это уже реакция власти на событие, которое "пошло вразнос" и само по себе было порождено бездействием той же власти. Доблести тут мало. В отношении нынешних китайских событий реверансы властям уместны разве что в сравнении с предыдущей эпидемией. Тогда все замалчивалось дольше. И действовать высокие должностные лица начали с еще большим запозданием.

Но даже действия постфактум сегодня мало чем отличаются от того, что было в 2003 году. "По сути, ответ на этот раз более или менее тот же, — считает Минксин Пей, профессор государственного управления в колледже Клермонт МакКенна в Калифорнии. — Местные чиновники преуменьшали вспышку на начальной, но решающей стадии. СМИ были в наморднике. Публику держали в неведении. В результате драгоценное время было потеряно". Теперь гнев и разочарование, разливающиеся в китайских социальных сетях, несмотря на цензуру, обрушиваются на местные власти. Как отмечает The New York Times, "в широко распространенных, а затем подвергнутых цензуре комментариях старший журналист издания The Hubei Daily, главной партийной газеты провинции, призвал к смене руководства в Ухани".

Такие призывы в политическом смысле выгодны Пекину. Потому что снимают ответственность с центральной власти. Плохими и нерасторопными оказываются "бояре и наместники", хотя в действительности здесь налицо парадокс авторитарного лидера. Ронг Цзянь, независимый исследователь китайской политики в Пекине, говорит: "Именно потому, что Си настолько силен, часто возникают политические проблемы — никто не осмеливается не соглашаться с ним, и проблемы обнаруживаются слишком поздно".

Читайте также: Враг у ворот. Готова ли Украина встретить и остановить коронавирус из Китая?

Си Цзиньпин, которого считают самым грозным китайским лидером со времен Мао Цзэдуна, в разговоре с руководством ВОЗ назвал коронавирус "дьяволом", однако высказал уверенность, что Китай его победит. Почти наверняка так и будет. Вопрос лишь в цене победы. При той степени авторитаризма, которая отличает Поднебесную, взять в кольцо города-миллионники (а сегодня под карантином находятся 18 городов с населением 56 млн) оказалось легче, чем навести порядок на рынках, превратившихся в своеобразную кузницу бактериологического оружия. И отчасти понятно почему. В памяти китайского руководства наверняка живы воспоминания об убытках, которые пришлось понести во время введения карантинных мер и ограничений для путешественников. Одна только туристическая отрасль потеряла тогда более $25 млрд. И покуситься на симбиоз экзотики, царящей на рынках, означало бы лишить Китай одного из фетишей притягательности для туристов. Поэтому борьбу со злом начали, когда его потенциальность перешла в бьющую наотмашь реаль­ность.

Тень "эболанойи"

Картина борьбы с вирусом носит ныне характер битвы. Выезды из Уханя блокированы военными. В округе Чжэндин на юге провинции власти назначили денежное вознаграждение 1 тыс. юаней ($145) за информацию о беглецах из административного центра. А официальный аккаунт крупнейшего в Китае мессенджера WeChat напоминает пользователям об уголовной ответственности за "слухи и сплетни", провоцирующие панику у населения.

Все это как будто демонстрирует железную хватку китайских правителей. Однако прежде чем Ухань изолировали, из него, как сообщает South China Morning Post со ссылкой на мэра города Чжоу Сяньвана, успели выехать 5 млн человек. С учетом того, что новый штамм заразен в период инкубации, проходящей без проявления каких-либо симптомов, сказать точно, сколько среди этих "мигрантов" заболевших, невозможно. Куда они устремились — такой информации тоже нет. Поэтому нельзя даже предположить, являются ли они угрозой исключительно для Китая или же пятно эпидемии благодаря им начнет интенсивнее расползаться по всему миру. Да, в закрытых городах прекращено авиа- и железнодорожное сообщение, отменены автобусные рейсы. Да, власти многих стран усилили проверку в аэропортах. Но такой контроль "воздушных ворот" — привычная мировая практика для подобных экстремальных ситуаций. Тем не менее сама по себе она ненадежна.

В 2013 году Дирк Брокманн, физик-теоретик, попытался нанести современную пандемию гриппа на карту мира. Рисунок получился хаотичным и мало что объясняющим. Однако Брокманн получил вполне определенную картину, когда пошел иным путем: нанес те же самые очаги пандемии на карту авиасообщений. Логика стала очевидной и зловещей. Транспортное сообщение в наше время определяет характер пандемий в гораздо большей степени, чем физическая география.

Едва ли этот факт способен вызвать панику в духе той, что отражена в известной суфийской притче.

— Куда ты идешь? — спросил один паломник, повстречавшись с Чумой.

— Я иду в Багдад. Мне нужно уморить 5 тыс. человек.

Несколько дней спустя они вновь встретились.

— Ты сказала, что идешь в Багдад, чтобы уморить 5 тыс. народу, а вместо того ты убила 50 тыс., — упрекнул странник Чуму.

— Нет, — возразила та, — я погубила только 5 тыс., остальные умерли от страха.

Притча есть притча. В ней все иначе, чем в жизни. И в свое время СМИ изрядно поиздевались над страхом американцев заболеть лихорадкой Эбола, летальность которой составляла до 90%: тех, кто стращал и пугался, обвинили в "эболанойе", то есть паранойе на этой почве. Комментаторы острили, что больше американцев успело побывать в мужьях у Ким Кардашьян, чем погибло от вируса.

Вероятно, такая позиция вполне здравая. Если не брать в расчет, что другой ее конец упирается в ничем не оправданный оптимизм. Украина здесь не исключение.

Украина: ни денег, ни кадров, ни времени

На недавнем совещании у президента Зоряна Скалецкая, глава Минздрава, успокоила, что пока китайского коронавируса в Украине нет, но если он вдруг объявится, то "диагностировать и лечить его смогут". Звучит обнадеживающе, но, похоже, имеет мало отношения к действительности. Хотя бы потому, что способ лечения вируса, который проявил себя под Новый год, пока не найден. Испанские ученые заявили, что сейчас заняты созданием "генно-инженерного вируса", с помощью которого будет создаваться вакцина. Над вакциной начали колдовать и в Национальном институте США. Но при всем усердии исследователей на это может уйти больше года.

Отсеивание потенциальных заболевших путем термоскрининга в аэропорту Борисполь — метод нелишний, но не слишком эффективный. Так считает Святослав Протас, бывший главный санитарный врач Украины. "Он позволяет выявлять не более 1% носителей вируса. Опасность этого коронавируса в том, что там очень длительный инкубационный период — две недели. И в течение этого времени человек уже заразен. То есть он заражает других, даже формально еще не будучи больным", — говорит Протас в интервью изданию "Страна.ua". По его мнению, спасти ситуацию могла бы система противо­эпидемиологической защиты населения, но ее у нас "благополучно убили". При потребности 150 млн грн (а с учетом неспокойной эпидемиологической обстановки — 200 млн) на нее заложили в бюджете лишь около 160 тыс. грн. "Ни денег, ни времени, ни кадров для быстрого реагирования у нас нет, — резюмирует специалист. — Поэтому остается только надеяться, что нам повезет и коронавирус будет обходить Украину стороной до тех пор, пока не появятся эффективные способы его лечения. Потому что иначе нас ждет эпидемия".

Выдавать желаемое за действительное — не самый лучший метод противостоять панике и потенциальной опасности. Это что-то вроде нафантазированного рецепта, который не работает. И те, кто пытается им пользоваться, отдаленно напоминают Мартина Лютера с его "лекарством" и неиссякаемой верой в щедрость и милосердие Божье. Но этого явно мало для того, чтобы бороться с вирусными рисками. Тем более в XXI веке.