Пистолет с цианидом. Как 60 лет назад убили Степана Бандеру

— Не будеш ти, певно, теслею, як твій тато, — сетовала мать Павлина Михайловна, то и дело приговаривая: — І в кого ти такий вдався?

Стройный, курносый, с руками не то пианиста, не то художника, Богдан Сташинский скорее походил на столичного университетского денди, нежели на сельского парня из Галичины. В медицинский, как хотел, не поступил, зато взяли в педагогический. Родители и сестры не могли нарадоваться: первый в семье образованный человек будет.

— Семья Сташинских была образцом украинского патриотизма, в их доме хранили трезубец и пели "Ще не вмерла Україна", когда за это можно было угодить в ГУЛАГ, — рассказывает Ярослава Бойцун, учительница и краевед села Борщовичи. Она хранит фотографии Сташинских, найденные на чердаке дома, в котором когда-то проживала семья.

Вечерами к Сташинским наведывались "ребята из леса", которых охотно приглашали к столу, давали продукты и вещи. Отец всегда держал наготове запас сухарей: вдруг арестуют и вышлют. Сестры были связными местного провода ОУН, старшая из них, Марийка, была помолвлена с одним из руководителей подполья Иваном Лабой по прозвищу Кармелюк. Постепенно вливался в оуновскую среду и сам Богдан. С его приездами в Борщовичах появлялись антисоветские листовки и запрещенная литература.

Но все это не помешало Сташинскому сойтись с органами госбезопасности. Как позже он сам утверждал, ему предложили выбор: сотрудничество и амнистия для всей семьи или 25 лет тюрьмы за связь с подпольем, о которой в Министерстве госбезопасности знали. Его задержали на станции "Львов-Подзамче" вечером 21 апреля 1950 года, когда Сташинский собирался ехать домой на выходные.

— На самом-то деле серьезных компрометирующих материалов конкретно против него не было. Но в какой-то момент Сташинский просто сломался, — рассказывает Владимир Бирчак, кандидат исторических наук.

Перерождение случилось после четырехчасового допроса, когда Сташинский написал записку о том, что впредь будет "честно помогать органам МГБ в их деятельности по выявлению лиц, ведущих работу против советской власти". Он сообщил все, что знает: и о связи с районным проводом ОУН, и о националистах-однокашниках, и даже о родных сестрах. После этого Сташинскому дали агентурное имя Олег.

Агент Олег

После этого у Богдана Сташинского появляются деньги на дорогие сигареты, походы в рестораны, а также на покупку новой импортной обуви "из-под полы". Взамен он снабжает чекистов информацией: после каждой побывки в родном селе пишет подробные доносы о подпольщиках.

К февралю 1951-го его куратор, капитан МГБ Ситняковский, убедился, что молодому агенту можно доверять. Сташинского переводят для работы в агентурно-боевую группу "Тайфун". Первое боевое задание — выяснить местонахождение "боевки" Кармелюка. Для этого запускают слух, будто Богдану Сташинскому светит большой тюремный срок. Мария просит Лабу взять брата в лес, и Кармелюк без промедлений соглашается — ну как же отказать своей невесте? Сташинского принимают в "боевку", но берегут, на опасные задания не отправляют. Есть время уединиться, якобы чтобы написать записку возлюбленной. Лабу (Кармелюка) нисколько не смущает даже то, что Богдан пишет азбукой Морзе. Кармелюк делится с будущим свояком информацией, которую в ОУН считают секретной, а тот с почти пролетарским рвением передает сведения куратору. В одной из зашифрованных записок агент даже предлагает свой вариант устранения руководителя районного провода.

Свадьбу Марийки и Ивана Кармелюка в Борщовичах так и не отгуляли: 14 июня 1951 года возле села Верхняя Белка последнего убили в бою с подразделениями МГБ. Вскоре Олег дал информацию еще о нескольких участниках подполья, в том числе о студенте лесотехнического института Михаиле Стахуре, ранее убившем по заданию ОУН писателя-коммуниста Ярослава Галана. Через месяц после смерти Кармелюка МГБ арестовало Стахура и Ярослава Качора — еще одного соратника Лабы. Теперь круг сузился, пребывать вне подозрений Олег больше не мог. Семья Сташинских, с которой перестали здороваться даже соседи, от Богдана отреклась.

Тогда он понял, что пути назад нет, и принял предложение вступить на официальную службу в МГБ с зарплатой 800–900 руб­лей, что было втрое больше заработка школьного учителя, на то время — предел мечтаний.

Игры спецслужб

Месяцем ранее, в ночь с 14 на 15 мая 1951 года, с Мальты вылетел самолет Королевских военно-воздушных сил Великобритании. Члены экипажа и шестеро десантников сидели в кислородных масках. Борт, пролетавший на максимальной высоте Грецию, Болгарию и Румынию, радары не видели. После полуночи самолет беспрепятственно зашел на территорию Украинской ССР. Над Тернопольской областью первая группа парашютистов нырнула в люк; еще троих самолет высадил над Польшей, после чего ушел в западном направлении. Парашютисты, одетые в британские мундиры без опознавательных знаков, при себе имели поддельные паспорта, оружие, гранаты, деньги, запас еды, средства радиосвязи и вшитые в воротники ампулы с ядом. "Дружеский подарок Аллена Даллеса" — так, по фамилии руководителя ЦРУ, агенты-нелегалы называли ампулы, которые в случае провала следовало раскусить. Среди тех, кто приземлился на украинской территории, был Мирон Матвиейко, известный под позывным Усміх, руководитель службы безопасности ОУН и доверенное лицо Степана Бандеры, а также агент британской МИ-6.

Читайте также: Краснознаменный палач. Что стало известно из архивов о главном ликвидаторе заключенных Киева Иване Нагорном

— Накануне Бандера ездил в Лондон попрощаться с Матвиейко и выдать ему последние инструкции. Для Бандеры главным заданием оставалось руководство организацией, и он хотел через Матвиейко уговорить нового командующего УПА Василия Кука поддержать его в борьбе за власть в украинской эмиграции, — рассказывает Сергей Плохий, профессор Гарвардского университета, автор книги "Убийство в Мюнхене. По красному следу". — Но также Матвиейко должен был выяснить обстоятельства гибели предыдущего командующего Романа Шухевича, поскольку имелась информация, что сам Кук причастен к провалу Шухевича.

В случае отказа Кука поддержать Бандеру Матвиейко имел мандат взять на себя командование УПА и, если понадобится, даже убить Кука. Однако все пошло иначе: о самолете советские спецслужбы знали загодя благодаря своему "кроту" в МИ-6 Киму Филби — офицеру связи между МИ-6 и ЦРУ.

Оказавшись в руках чекистов, Матвиейко осознал, что проиграл, и согласился работать на МГБ. Так началась многолетняя игра органов госбезопасности по дезинформации заграничных структур украинских националистов, а с ними — МИ-6 и ЦРУ.

— До конца 1950-х Матвиейко вместе с радистом передавали за границу всю эту подготовленную КГБ дезинформацию, — утверждает Сергей Плохий. — Давно арестовали Кука и не существовало централизованного органа для руководства подпольем, а Матвиейко продолжал передавать сфабрикованные материалы, вплоть до того, что даже за несколько часов до смерти Бандеры последний спрашивал у жены Матвиейко Евгении: "Когда Мирон вернется в Мюнхен?"

Главу украинских националистов настолько мастерски ввели в заблуждение этой игрой, что он действительно верил, будто в следующем году из Украины приедет Матвиейко и они устроят конференцию на тему перспектив освободительного движения.

В это время в Киеве, в здании МГБ на Владимирской, находился работник, умевший подделывать почерк Василия Кука. Там же Матвиейко давал показания прибывшему из Москвы Павлу Судоплатову. Генерала МГБ, в 1938 году вручившего Евгению Коновальцу коробку конфет со взрывчаткой, интересовал новый руководитель ОУН: его характер, привычки, личная охрана, адреса, маршруты. Так издалека назрел план устранения Бандеры с целью раскола организации ОУН, как это однажды получилось в связи с убийством Коновальца.

ИЗ АРХИВА КГБ. Статья в западногерманской газете "Абенд цайтунг" об убийстве Степана Бандеры

Йозеф Леман

С 1952 года Богдан Сташинский служил в Киеве, изучая в спецшколе МГБ приемы конспирации, стрельбу, самбо и фотографию. В 1954-м он получил документы на фамилию Мороз. К тому времени умер Сталин, расстреляли Берию и даже одиозный Судоплатов лишился лампасов и сидел в тюрьме. МГБ переименовали в КГБ — под этой зловещей аббревиатурой спецслужба будет действовать последующие 37 лет.

Сташинский, подтянув немецкий и польский, зачислен в особую группу для работы за границей. Сначала в Польше он временно становится Брониславом Качором и пять месяцев учит легенду, по которой ему придется жить в Германии. Его будущая роль — Йозеф Леман, родившийся в немецко-польской семье, проживавший то в Польше, то в Украине, — этот факт должен объяснять славянский акцент Сташинского. Усвоив биографию до мельчайших подробностей, он сдал старые документы и переправился через Одер. Сташинский стал Леманом.

Первое время Сташинский-Леман живет в Карлсхорсте — квартале, окруженном колючей проволокой и тщательно охраняемом КГБ. В 1956-м его куратор, майор КГБ Алексей Деймон, впервые выво­зит Сташинского в Мюнхен, где в то время находилась основная часть оуновской эмиграции, в том числе Степан Бандера и Лев Ребет.

Шприц-пистоль

Однажды в Карлсхорсте Деймон представил Сташинскому важного гостя из Москвы. Мужчина, имя которого не называли, положил на стол футляр, из него он вынул никелированный цилиндр с курком. Устроен этот прибор так: внутрь заряжают ампулу с цианидом, которая при нажатии спуска разбивается, под давлением разбрызгивая содержимый яд. Судя по всему, это был усовершенствованный вариант немецкой модели времен Второй мировой войны.

— Пистолет нужно наставлять почти в упор, чтобы жертва смогла вдохнуть пары яда, — объяснял Сташинскому неизвестный мужчина. — Смерть наступает через две-три минуты, будто от удушения. Для самого же стрелка оружие это безопасно. Нужно выпить таблетку за полтора часа до выстрела, а также принять противоядие сразу после выстрела.

Читайте также: Роттердамский аттентат. Кто и зачем убил Евгения Коновальца

Позже они испытали яд на собаке-дворняге, купленной на рынке: выехали в лес и на озере Мугельзее возле Берлина убили пса, после чего все трое вдохнули противоядие из надломленной ампулы. Незнакомый мужчина сказал, что эксперимент прошел успешно. Это было в сентябре 1957-го. Имя предстоящей жертвы Сташинский узнал быстро. Им оказался журналист Лев Ребет, входивший в руководство ОУН и издававший газету "Український самостійник", адрес которой, как и адрес Ребета, Сташинский выслеживал в течение минувшего полугодия.

— Изначально готовили операцию похищения Ребета, чтобы потом использовать его в СССР в пропагандистских целях. Но внедренный в его окружение агент не справился и был отозван, — поясняет профессор Плохий. — Следующим шагом было убийство. Для этого не нужен был какой-то близкий Ребету человек, так что Сташинский вполне подходил.

Но тут у Сташинского возникает дилемма. В 1957-м, вспоминая "боевку" и смерть Кармелюка, он думал, что с грязными делами покончено. Но оказалось, что нет. Однако отказываться не имело смысла, а бежать и вовсе опасно — он прекрасно знал, как поступают с перебежчиками: в сентябре 1957-го во Франкфурте бывшего капитана КГБ Хохлова, отказавшегося выполнять приказ на ликвидацию, угостили кофе с радиоактивным таллием. Взвесив все за и против, Сташинский поборол в себе протест.

В октябре в Мюнхен прибывает человек с западногерманским паспортом на имя Зигфрида Драгера (он же агент Олег). В багаже — две банки баварских сосисок, в одной из которых в специальной капсуле запакован пистоль. 12-го числа Драгер дождался Ребета в подъезде его дома на Карлсплятц, 8, и, спускаясь навстречу по лестнице и вскидывая руку со свернутой газетой прямо ему под нос, нажал на спусковой крючок. Ребет дополз до второго этажа по ступенькам и умер. Решили, что сердечный приступ.

За выполнение задания куратора Деймона награждают новой должностью, медалью и представлением к званию подполковника, а Сташинского — фотоаппаратом фирмы "Контакс".

В том же году Сташинский повстречал ее — Инге Поль, 20-летнюю парикмахершу из Восточного Берлина, не любившую ни русских, ни социализм, ни тем более КГБ. Но именно в этом противоречии сошлись их пути. Между ними вспыхнула искра, которая спустя четыре года подтолкнет агента-боевика к бегству на Запад.

А пока Сташинскому стоило немалых усилий добиться разрешения на брак: к роману с немкой начальство отнеслось настороженно. Она знала Сташинского не как агента КГБ, а как переводчика в министерстве торговли ГДР, да еще и по имени Йозеф Леман. Нежно называла его "Йоши".

ЗАВЕРБОВАЛИ. После того как Богдан Сташинский согласился стать агентом спецслужб СССР, ему дали псевдоним Олег

Главная цель

Весной 1958-го Сташинский получает задание провести еще одно "специальное мероприятие". Ему выдают обновленную версию пистоля с двумя стволами — на тот случай, если придется стрелять и в телохранителя Бандеры Василия Сколоздру, известного под псевдонимом Ниновский. Однако получилась осечка. Агент выследил Штефана Попеля (паспорт на такое имя имел Бандера) возле его дома на Кройтмаерштрассе, но в какой-то момент не решился на выстрел и ушел.

Новость о неудавшемся отравлении подполковнику Деймону не понравилась, Сташинского отправляют в отпуск в СССР. Но в конце сентября 1959-го он вновь в Берлине, а 14 октября — в Мюнхене. На следующий день он начинает "охоту" и сразу застает Бандеру без Ниновского — к обеду шеф ОУН приезжает один на своем "Опеле-капитане". Сташинский занимает в подъезде позицию между первым и вторым этажами. Внизу слышится лязг открывающейся двери — Бандера-Попель, подперев одной рукой полный пакет с овощами и ногой придерживая дверь, возится с ключами. Сташинский нервничает. К тому же с верхних этажей доносятся женские голоса.

Поняв, что больше ждать нельзя, он шагнул вперед. Настигнув Бандеру возле выхода и спросив, что с замком, наставил газету ему в лицо и резко сжал рукой. Выстрелили оба ствола. Услышав хлопки и вскрик Бандеры, он вышел из подъезда. Пройдя квартал, Сташинский расколол в платке ампулу с противоядием. Через два часа он ехал во франкфуртском экспрессе.

Бандеру обнаружили лежащим на боку. Его левая рука охватывала правое плечо. Справа под мышкой у него была кобура с небольшим пистолетом. Он был левшой и перед смертью, вероятно, тянулся к оружию. Хрипя и истекая кровью изо рта и ушей, он скончался в машине скорой помощи. Несмотря на подозрения жены и коллег, немецкие врачи упорно твердили, что это был сердечный приступ, и только после вскрытия в Институте судебной экспертизы под руководством 60-летнего профессора Вольфганга Лавеса в желудке обнаружили следы цианида. Притом немцы сделали вывод, что покойный, скорее всего, совершил суицид.

НАДЕЖДА СЕМЬИ. Богдан Сташинский (крайний слева) с сестрой, ее супругом и дочерью, а также родителями. Борщовичи

Смерть Бандеры и Ребета оставалась загадкой до тех пор, пока Сташинский не сбежал в Западный Берлин. К такому шагу его подтолкнула потеря единственного сына Петера, которого Сташинскому родила Инге. Мальчик, не дожив до полугода, скончался от пневмонии, так что впервые своего сына Сташинский, до того многие месяцы находившийся в Москве, увидел лишь мертвым, когда его отпустили к жене. Днем 12 августа, не дожидаясь похорон сына, он сядет в такси вместе с Инге, а после — в электричку до Западного Берлина.

На Западе к признаниям Сташинского в убийствах отнеслись скептически — слишком уж идеальными они выглядели. И все же его осудили на восемь лет, хотя отбыл он лишь половину срока. След агента Олега теряется в ЮАР, где, по данным профессора Плохия, чекист-перебежчик консультировал местные спецслужбы. Сегодня убийце Бандеры было бы 87 лет, и, вполне возможно, он все еще жив. По некоторым версиям, живет в США, в штате Миннесота. Детей от Сташинского у Инге больше не было. Она осталась в ФРГ и завела новую семью.