Концерт "Океана Ельзи" на Майдане получился спонтанно, – Юрий Хусточка

Однажды Джон Леннон заметил по поводу своего пятилетнего исчезновения после распада группы Beatles: "Периоды активности и исчезновений для меня так же естественны, как выдох и вдох".

Это высказывание можно отнести к Юрию Хусточке, который когда-то играл в одной из знаковых украинских групп "Океан Ельзи", а затем в одной из самых продвинутых — Esthetic Education. Его нечастые появления в Украине происходят всегда неожиданно и вовремя. В 2014 году он вышел со старым составом "Океанов" на Майдан и отыграл концерт. Сейчас вместе с друзьями выпустил клип с ясным пацифистским посылом и с зашифрованной фразой из песни Леннона.

Юрий живет в Париже с женой-художницей Элен и двумя маленькими детьми. Играет в группе Million Kopek, которую создал с французским музыкантом Антоном Жеро четыре года назад. То, что делает Хусточка, невозможно подвести под общий знаменатель. В поиске пути он часто меняет направление, но, пожалуй, единственное, что объединяет все его проекты, — искреннее отношение художника ко всему, за что он берется.

КТО ОН

Музыкант, композитор. Один из создателей украинско-французской группы Million Kopek. Экс-гитарист групп "Океан Ельзи", Esthetic Education

ПОЧЕМУ ОН

Вместе с музыкантом Антоном Слепаковым, актером Дмитрием Ярошенко и художником Никитой Кравцовым создал пацифистский клип на песню "После всех столкновений"

Непрямым текстом

Вы выпустили клип на песню "После всех столкновений". Он начинается видеорядом с нарисованными кистями рук. Насколько я поняла, это язык глухонемых. Какая фраза там зашифрована?

— На языке глухонемых это значит "война окончена, если ты этого хочешь". Художник Никита Кравцов взял фразу с сайта Йоко Оно. Она пару лет назад запустила проект и опубликовала ее на всех языках мира.

Странно, что Йоко Оно до сих пор продолжает эту тему с миром.

— Какую-то часть жизни она прожила в период расцвета пацифизма в Штатах. И провела какое-то время с человеком, который был флагманом этого движения. Наверное, тогда впервые в истории массовой культуры люди начали понимать, что можно развернуть общество в другую сторону, придумывая песни, а не делая политическую карьеру.

События, происходящие в мире, проникают в ваши песни?

— События, безусловно, заставляют задумываться. Но не всегда это напрямую связано. Я никогда не был сторонником того, чтобы писать все прямым текстом. Мне нравились аллегории, когда можно догадаться, о чем речь. Текст, мелодия, аранжировка, звук — они как языки. Ты можешь выразить мысль в тексте, какую-то эмоцию с помощью звука. Или элемент звука сделать очень громким — это даст ощущение того, что ты хотел сказать определенное слово. Мне нравится так делать.

Мысль, которая часто звучит в ваших интервью, — все идет своим чередом, все делается само собой, то, что должно получиться, получится. Что имеете в виду?

— Каждый день я прилагаю усилия, чтобы нужные мне события происходили, а не просто жду этого. Сначала ты прилагаешь какие-то усилия, и потом уже случается то, что тебе надо. Но при этом можно прикладывать массу усилий каждый день и ничего не будет происходить. Некоторые вещи случаются как бы сами собой, и тогда получается наиболее правильное их расположение.

Сейчас у вас есть ощущение, что вы двигаетесь в верном направлении?

— Нет у меня такого ощущения. Раньше было.

Вы однажды сказали: для того, чтобы двигаться дальше, надо ломать свои стереотипы. Если посмотреть на вашу музыкальную биографию, вы только этим и занимаетесь.

— Стереотипы ломать я люблю. Поэтому иногда подхожу к этому с чрезмерной энергией. Иногда даже слишком, а потом сам думаю, что-то наломал я тут стереотипов. У меня последние лет десять само собой так происходит. Заканчивается одна история, мне приходится садиться и думать, что делать дальше.

Вы имеете в виду историю с Esthetic Education?

— Даже с Esthetic Education. Когда это закончилось, наверное, я был последний из участников группы, кто осознал, что все кончено. Потом были другие истории, они постоянно заставляют тебя задумываться, что дальше.

Что это дает вам как музыканту?

— У меня был период творческой деградации, даже технической какой-то. Руки опускались, ничего интересного не получалось. Я влез в такие области, из которых, как я чувствовал, не хватит энергии выбраться победителем, потому что был слишком слаб в тот момент. Потом, когда это прошло, понял, что деградация — очень творческая вещь. Она может показать тебе координаты и снизу, и сверху. Творческие люди, музыканты, у которых появляются дети, так или иначе с этим сталкиваются. У женщин это происходит на гормональном уровне. А у мужчин — недосып, смещение приоритетов в другие стороны, ты просто на какое-то время вылетаешь из процесса.

Язык, которым говорит песня

Почему вы привлекли к проекту Million Kopek Антона Жеро?

— Для меня он один из представителей французской музыкальной культуры, появившейся в нулевые. Некоторые называют ее "френч тач". Сравнивая людей из разных стран и разных культур, можно увидеть определенные корни. И у Антона есть определенная культура, которой нет у меня и у моих бывших коллег по музыкальному цеху.

Я сейчас не хочу обобщать и говорить, что французы одинаковы, но есть какие-то общие черты. Например, они слишком трепетно относятся ко всяким винтажным синтезаторам 60–80-х годов, которые стоят дорого и много весят. Купив этот синтезатор, можно считать, что жизнь сложилась. Я знаю много таких людей здесь, в Париже. В Киеве — только одного человека. Это Женя Maneken (Евгений Филатов, композитор, саундпродюсер, музыкант. — Фокус), чья голова устроена похожим образом.

Внутри. Новый клип Юрий Хусточка сотоварищи называют манифестом. При этом сам музыкант считает, что манифест — это такая вещь, которую лучше держать при себе и никому о ней не рассказывать

Вы как-то сказали, что некоторые песни хорошо звучат только на языке написания текста, а для песен-шедевров не важен язык. Его можно изменить, а песня все равно будет звучать. Когда вы это поняли?

— Давным-давно мы ехали из какого-то города и шутки ради пытались одну из песен "Океана Ельзи" представить себе на разных языках — польском, немецком, английском. Шутили, баловались. И тогда я понял, насколько язык может изменить песню. Здесь, во Франции, когда я начал придумывать тексты на английском и французском языках, заметил одну штуку — язык тебя привязывает к определенному стереотипу мышления, к фонетике. Например, на французском ты придумываешь три-четыре фразы, а потом пытаешься понять, как их пропеть. При этом фонетика берет тебя за горло и тянет в каком-то направлении, вырваться из этого очень сложно. Я пробовал сделать то же самое на английском языке. Каждый дурак вам скажет, что англоязычный текст хорошо ложится на музыку, он легко поддается изменению — ты можешь сделать так или эдак, ты абсолютно свободен в своем выборе, в отличие от французского. Я попробовал один раз придумать текст для песни на английском языке, потом перевести на французский и понял, что так можно избавиться от стереотипа, заложенного фонетикой языка.

Мадонна как суперменеджер

В интервью шестилетней давности вы сказали: "Мне больше интересны связи между членами коллектива, пары, треугольники, квадраты, в тех группах, которые я слушаю, нет ярко выраженного лидера, нет зависимости от одного исполнителя". Почему?

— Это я говорил? (Пауза.) Если посмотреть на историю развития музыки, не постсоветского пространства, а мировой, то групповые формации добивались гораздо большего и задерживались намного дольше, чем индивидуальности. Конечно, был Майкл Джексон, есть Мадонна.

А Мадонна — это интересно?

— Мадонна как явление однозначно интересно. Я считаю, что Мадонна и Майкл Джексон — это люди, которые в каком-то смысле погубили наивность музыки. Они ее сделали более рациональной. Мадонна показала, на что в музыке надо обратить внимание, чтобы быть успешной. И мне кажется, что она в первую очередь продюсер, а не музыкант. Мадонна объяснила: для того чтобы делать какие-то большие вещи, надо иметь продюсерский склад ума. Надо знать, какого человека и когда выцепить, чтобы все это превратилось в огромный спектакль, который собирает миллионы людей и в котором задействованы тысячи участников. А Майкл Джексон для меня — человек, создавший образ инопланетянина, которого ты на улице не встретишь. До него все исполнители были для слушателей такими своими ребятами, с которыми ты можешь пересечься на улице или встретиться в баре.

Майдан да "Ельза"

Что вам дал приезд на Майдан в 2014 году и выступление с "Океаном Ельзи"?

— Это был хороший момент.

Что в нем было хорошего?

— То, что это был эмоциональный импульс. Я находился далеко от Киева. Элен, моя жена, в это время была беременна. И я знал, что не могу ее оставить одну надолго, тем более тогда у нас уже был один ребенок. Но когда увидел в интернете новости, узнал, что бывший менеджер "Океана Ельзи" в тюрьме, было какое-то видео, где его бьют дубинками, подумал: это уж слишком. Позвонил Вакарчуку. Мы с ним это обсудили, через три дня я был в Киеве. Когда я приехал, продюсера уже выпустили. Концерт получился спонтанно, и это хорошо. Был особенный ореол. Потом, когда я играл с "Океаном" на стадионе, это ощущение особенности исчезло.

Почему вы после Майдана решили играть концерты с "Океаном Ельзи"?

— Договоренности об этом концерте были давно. А выступление на Майдане в планы не входило. Майдан был единственным случаем, когда можно было хорошо сыграть концерт с людьми, с которыми ты потом садишься за стол, разговариваешь, и все становится настолько сложным и запутанным, что ты думаешь: да ну его на фиг. Встаешь и уходишь.

• Читайте также: Гитлер плакал над Чайковским, но пропагандировал Бетховена и Вагнера, — Алексей Ботвинов

Дмитрий Шуров когда-то сказал об Esthetic Education, что это группа, в которой было похоронено огромное количество идей.

— Да. Есть такое.

Почему так вышло? Не было ярко выраженного пассионария, как Слава Вакарчук, который четко ставит перед собой цель?

— Ну, Слава Вакарчук тут бы не помог. Большинство каких-то креативных творческих идей он просто пресек бы в самом начале. Он бы даже не дал им шанса появиться. С Esthetic Education вышло так, потому что мы изначально взяли высокую планку. Для того чтобы реализовать задуманное, надо было больше времени, люди не готовы были столько ждать. И хотя я считаю, что каждый из нас развивается правильно, у меня есть чувство, что в Esthetic Education мы какие-то вещи не доделали.

• Читайте также: Меня бы под дулом пистолета не заставили на новогоднем огоньке в боа скакать, — Антон Слепаков

Вы говорили о концертах Million Kopek в Украине осенью, есть надежда на то, что они состоятся?

— Да. Уже есть несколько предложений. До осени у нас будет несколько концертов во Франции, на них отработаем программу и приедем в Украину.

Фото: Виктория Квитка