Украина ничего не делает, чтобы показать себя миру, — Уильям Блекер

Украинский, русский и польский языки вы изучали не только в университете, но и путешествуя. Какое-то время вы даже жили в этих странах.

– Так и есть. Это помогло мне не только выучить три языка, но и лучше понять общество, культуру этих стран. Последнее, кстати, очень сложно дается на расстоянии.

Впервые я побывал в Украине в 2003-м. Посетил Одессу, Крым, Киев, Львов и, помню, был впечатлен непохожестью регионов Украины.

Первым украинским писателем, чьи произведения вы переводили, стал Тарас Прохасько. Чем он "зацепил" вас?

– Я начал читать его короткие очерки из "FM Галичина" для того, чтобы подучить украинский. Но взявшись за роман "НепрОсті", был сражен наповал, понял, что до этого никогда ничего подобного не читал. Его тексты сложно отнести к какому-то направлению – настолько своеобразны и необыкновенны форма, язык, идеи. Впечатляет, как он изображает карпатскую природу, местную культуру. Это ни на что не похоже. Ему, как мне кажется, очень точно удается передать что-то исконно центральноевропейское – ландшафты, сложную историю, мультиязычный и мультикультурный микс.

КТО ОН

Переводчик, преподаватель Школы славянских и восточноевропейских исследований Университетского колледжа Лондона

ПОЧЕМУ ОН

Переводил на английский произведения украинских авторов – Сергея Жадана, Тараса Прохасько, Софии Андрухович и других

Переводя роман Тараса Прохасько, с какими трудностями вы столкнулись?

– Проблемой было огромное количество детальной информации о жителях Карпат, об их культуре: названия предметов одежды, подробности гуцульского быта.

И, наверное, самое сложное – описание, длиной в страницу, всех стилей декорирования украинской писанки, некоторые из которых непонятны даже самим украинцам. Мне пришлось напрячь воображение, чтобы придумать, как с этим справиться.

А еще у Прохасько – диплом ботаника, и ему нравится использовать эти знания в своих текстах. Переводить названия растений тоже было непросто.

Важно ли, чтобы переводчик был знаком с биографией автора? Помогает ли это или, наоборот, сбивает с толку?

– Переводчику важнее знать исторический, социальный, культурный контекст произведения. Без этого можно совершить серьезные ошибки. Иногда в этот перечень входят и аспекты биографии автора, это зависит от текста.

О чем вы всегда помните, начиная работу над очередным текстом украинского автора?

– Важно учитывать, что с Украиной, украинской литературой и культурой англоязычный читатель практически незнаком. Когда речь идет о французских, немецких или испанских текстах, читатели имеют какое-то представление о культурном фоне произведения, они в состоянии поместить его на ментальной карте мировой культуры. С украинской литературой ситуация иная, поэтому ты как переводчик часто чувствуешь потребность что-то дополнительно объяснить. Нужно быть осторожным – можно перестараться, перегрузить читателя информацией, нарушив при этом динамику текста.

Имеет ли переводчик право добавлять что-то в текст, или перевод должен содержать исключительно то, что вложил в него автор?

– Я не верю, что переводчик может быть невидимкой. Думаю, каждый что-то привносит в текст. К примеру, у меня, шотландца, особое чувство английского языка. Тем не менее переводчик не должен что-то добавлять только ради того, чтобы облегчить жизнь читателя. Заставить читателя немного потрудиться – не преступление. В тексте нужно оставлять что-то неродное, иначе вы пренебрегаете главным предназначением текста, созданного другой культурой. Не следует навязывать объяснение в самом тексте, можно сделать сноску. В любом случае это лучше, чем, к примеру, удалять или трансформировать слово или фразу в нечто знакомое для читателя.

Во время перевода романа Прохасько я, например, оставлял в тексте некоторые гуцульские диалектизмы: они были бы непонятны даже среднестатистическому украинцу, так зачем же избавлять от них англоязычного читателя?

С каким украинским автором ассоциируется современная украинская литература у западного читателя?

– С Андреем Курковым. Это единственный современный украинский писатель, который популярен в Великобритании. Остальные пока не сумели достучаться до нашего читателя. Мне кажется, в других европейских странах с этим дела обстоят лучше – например, в Германии и Польше довольно популярны Юрий Андрухович, Оксана Забужко, Сергей Жадан.

Объединенное Королевство очень придирчиво относится к переводам, в основном из-за невероятно большого количества литературы, публикующейся на английском. Англоязычный рынок, конечно, гораздо больше, чем британский, – для него пишут не только люди из Штатов, Канады и Австралии, но и из Индии, Нигерии. Говорят, на литературном рынке Великобритании переводы занимают лишь около 3%. Учитывая то, что в эти 3% входят переводы со всех "больших" литератур мира, можете себе представить, насколько жесткая конкуренция.

Вырос ли интерес англоязычных читателей к Украине после трагических событий последних двух лет?

– Конечно. Британские ученые и журналисты стали публиковать книги об Украине. Во время протестов на Майдане повышенный интерес к вашей стране проявляли и наши СМИ. Правда, сейчас они практически не пишут на эту тему, полностью переключились на миграционный кризис и Сирию.

Последние несколько лет в Лондоне произошло много событий – политических дискуссий, литературных чтений, театральных постановок, концертов, связанных с Украиной. В некоторых журналах, таких как Words Without Borders, Trafika, стартовали интересные проекты, связанные с переводами. Я думаю, скоро мы заметим небольшое оживление среди издательств и увидим больше публикаций переведенной украинской литературы. Но этого недостаточно.

С одной стороны, смущает то, что Запад стал интересоваться Украиной только после трагических событий; но вместе с тем мне кажется, что Украина получила неплохую возможность показать себя миру.

Что действительно вызывает стыд и смущение – так это бездействие украинского государства и почти полное отсутствие поддержки реализации уникальной для Украины возможности.

Посмотрите для сравнения на деятельность Польского культурного института в Лондоне и других городах по всему миру. У них даже есть ежегодный приз за лучший английский перевод польского произведения. Украина ничем подобным не занимается.

Конечно, в отличие от Польши, ваша страна столкнулась с тяжелейшими испытаниями. Но, с другой стороны, продвижение культуры не требует слишком много средств и может стать инструментом, который расширит географические границы в воображении людей, пробудит в них интерес к вашей стране, заставит их беспокоиться о том, что у вас происходит. Этого нельзя недооценивать.

Если бы кто-то решил перевести вашу пьесу Bloody East Europeans "Кляті заробітчани"), скажем, на португальский или китайский, что бы вы сами как автор текста посоветовали переводчику?

– Было бы здорово! Я писал эту пьесу вместе с командой Молодого театра Лондона, большая часть которой – украинцы. Поэтому в пьесе использован не только специфический английский, характерный для восточноевропейских иммигрантов, но и некоторые слова и фразы из украинского, русского, польского и других языков. Настоящее испытание для переводчика.

Но нет ничего невозможного. Я бы посоветовал переводчику обратить внимание на то, как говорят иммигранты в стране, в которую переехали, как они смешивают языки, делают ошибки, творчески выкручиваются из непонятных ситуаций.

В прошлом году во время интервью для Русской службы Би-би-си Сева Новгородцев предположил, что название этой пьесы в переводе на русский звучало бы как "Понаехали". По-моему, это очень удачный перевод, ведь оригинальное название звучит уж очень по-британски, его сложно понять при дословном переводе.

• Читайте также: Меня бесят штампы о кумовьях, сале и шароварах, — Сашко Лирник

Что вы открыли для себя, чему научились благодаря переводам?

– Перевод показывает, как работает язык. Вы познаете возможности не только иностранного, но и собственного языка, понимаете, что он может передать, чего не может. А еще узнаете, как языки взаимосвязаны, как влияют друг на друга, что само по себе впечатляюще.