Страшный фильм. Как появилась первая англоязычная драма о Голодоморе

Ричард Бачинский-Хувер живет в Буче, мечтает снять цикл исторических драм, посвященных украинской истории, и верит в то, что его миссия — открыть Украину миру. Канадский сценарист рассказал Фокусу о том, почему не остался жить в Торонто, с какими сложностями ему пришлось столкнуться на пути к экранизации его детища и почему с недавних пор он не верит в совпадения.

КТО ОН

Актер, сценарист

ПОЧЕМУ ОН

Автор сценария первого англоязычного художественного фильма о Голодоморе "Гіркі жнива", который 23 февраля вышел в украинский прокат

Куда подевалась шляхта

Впервые я попал в Украину в 1999-м благодаря Софии, моей первой супруге. До этого жил в Торонто, работал актером, зачитывался книгами об украинской истории. А София работала в Канаде в украинском ресторане. Мы познакомились, сдружились, поженились. Потом — развод. Тем не менее сохранили дружеские отношения и с ней, и с ее родственниками.

Не думал, что буду здесь жить. Тот первый визит был вызван любопытством: захотелось приехать и увидеть Украину своими глазами. Я был заочно влюблен в эту страну, зная, что мои предки отсюда родом, чувствовал прочную связь с этим местом. Моего деда по папиной линии звали Владимиром Качановским. Его семья переехала в Канаду с Тернопольщины, а конкретно — из Борщева. Многие наши родственники до сих пор живут в Чорткове и Ивано-Франковске, но не все знают друг о друге, не знают своей истории. Фамилия главного героя фильма Юрка Качанюка — это моя дань Качановским.

Наша семья родом из села Бачина Львовской области. Предки были шляхтичами, имели свой герб, подаренный им самим Данилой Галицким и его сыном Львом Даниловичем за то, что отважно воевали с татаро-монголами. Отсюда и название Бачина — там все время высматривали врага. Воины, которые служили князю, женились на местных женщинах, и все они назывались Бачинскими. Переезжая в другие населенные пункты Галичины, они забирали имя с собой.

Я часто слышу, как люди спрашивают: куда подевалась шляхта, где все эти люди? Мой ответ: эмигрировали. В Канаду, США, Англию. Потому что на них охотились Советы. Слишком антикоммунистическими были их взгляды.

О вранье и подлости коммунистов моя семья знает не понаслышке. Папа осиротел в юном возрасте: его мать умерла, когда он был совсем маленьким, отец бросил семью, едва сыну исполнилось два года. Ребенок оказался в одном из детских домов. В то время коммунисты были и в Канаде. Они вмешались в судьбу моего отца — изменили ему имя, чтобы он не смог найти родственников.

Дядя моего отца Иван Качановский пытался разыскать племянника, чтобы забрать к себе. Коммунисты соврали ему: мол, мальчика нельзя вернуть, потому что его уже усыновила очень состоятельная и порядочная семья. На самом деле папу никто официально не усыновил. И всю свою жизнь он чувствовал себя потерянным и одиноким. Только в 1991-м, когда отец уже был в преклонном возрасте, мне удалось разыскать информацию о его родственниках, но все они на тот момент уже умерли. Если бы не чудовищный обман коммунистов, папа нашел бы их раньше, у него была бы семья.

Папа, к сожалению, не дожил до премьеры фильма. Но он всегда верил в мою мечту сделать этот фильм и часто повторял: "У тебя есть великая идея для украинского народа, никогда не сдавайся. Если кто-то и сможет воплотить это в жизнь — этим человеком будешь ты". И я это сделал. В память об отце я назвал Ярославом одного из персонажей.

"Пора в Украину"

"Не советуем ехать в Украину, потому что там может быть опасно, там много людей, куча полиции, российские снайперы на крышах", — так об Оранжевой революции писали в западных газетах. Я сказал себе: "Значит, мне пора в Украину". Чем опаснее обстановка, тем нужнее я там. Я переживал за безопасность семьи моей бывшей жены, кроме того, как канадцу мне было важно показать, что Украина не осталась в одиночестве. Я должен был присутствовать физически, чтобы люди могли видеть меня, пожать мне руку, услышать мой акцент, оценить ежедневное присутствие на демонстрациях. Многим это дарило надежду, они начали осознавать, что больше не являются частью замкнутой советской системы, есть люди извне, которые готовы приехать, ворваться в этот сумасшедший мыльный пузырь и поддержать их.

Хорошо помню, когда ко мне пришла идея сценария "Горькой жатвы". Во время первого Майдана я познакомился со Степаном Бандерой, талантливым журналистом и внуком Героя Украины. Мы подружились, вместе снимали квартиру недалеко от здания Администрации президента Украины. В один из снежных холодных дней я выглянул из нашего окна, увидел полицейских под окнами и спросил себя: что я могу сделать для Украины? Как я могу помочь ей? Ответ пришел сам собой: рассказать историю. За свою жизнь я как актер прочел немало сценариев. Кроме того, я знал украинскую историю. Мне подумалось: если научусь писать сценарии, возможно, сумею создать историю и экранизировать ее с помощью какого-нибудь мецената. При этом меня совершенно не заботило, попаду ли я сам как актер в кадр. Гораздо важнее было рассказать о Голодоморе.

Над "Горькой жатвой" мог работать сам Мел Гибсон. Этот актер знает о Голодоморе и сочувствует украинскому народу. Он открыто заявил об этом в эфире популярного американского ток-шоу Larry King Live. Я подумал тогда: "Вот человек, которому действительно не наплевать на Украину!" Как-то я отправил черновую версию сценария в кинокомпанию Гибсона. К сожалению, до него материал так и не дошел: сценарий прочел один из его редакторов и прислал мне вежливый отказ, дав понять, что не станет пересылать шефу мое письмо. Конечно, я расстроился.

Украина не выделила мне на этот фильм ни копейки. К кому я только ни обращался! Я связался с организацией Ющенко "Украина 3000" — сперва отправил сценарий по мейлу, затем отвез лично. Ничего. Меня это очень огорчило. Я приехал сюда ради этого политика, я поддерживал его революцию, хотел снять фильм о его стране, а в ответ — тишина. Не думаю, что кто-нибудь вообще читал мою работу. Я попытался достучаться до госструктур, отвечающих за развитие кинематографа. Мейлы, звонки, личные встречи — никакого "выхлопа". Возможно, те, к кому я обращался, просто боялись потерять работу, ведь от правительства Януковича можно было ожидать чего угодно.

Понятно, что Голодомор был нежелательной темой, ведь Путин и Янукович хотели, чтобы Восточная Украина была настроена пророссийски. Янукович не хотел, чтобы люди почувствовали себя националистами или патриотами, а Путину не хотелось бы рассказывать о том, что Голодомор был геноцидом. Они хотели научить украинцев поддерживать Путина, но просчитались.

Место для белой лошади

Работа над сценарием — нелегкий период моей жизни. На тот момент с Софией мы уже расстались, она вышла замуж во второй раз. Я больше не женился, но у меня появилась девушка, которая родила мне сына. Мы расстались, но я никогда бы его не бросил. Срок моей визы истекал — почти сразу после рождения ребенка я должен был вернуться в Канаду. Там я работал не покладая рук, чтобы заработать на новую поездку: билеты из Канады в Украину стоят недешево, а найти работу здесь было почти нереально — языком я практически не владел. Мне повезло с инвестором, который поддержал меня в этот непростой период, и я смог работать над сценарием.

Меня вдохновила книга "Украина: История", написанная покойным Орестом Субтельным. Совпадение или нет, не знаю, но меценат, который согласился поддержать мой проект, оказался его лучшим другом, они вместе учились в университете.

Первоначально фильм должен был называться "Урожай дьявола". Мы сменили название на "Горькая жатва". На этом настоял продюсер — ему показалось, что первое название больше подходит для фильма ужасов, чем для мелодрамы. Но это и есть страшный фильм — в нем показаны ужасные вещи, а Сталин вел себя, как дьявол.

Чем глубже я погружался в украинскую историю, тем больнее становилась моя реальность. Незадолго до того, как я начал работать над фильмом, умерла моя мать. Сцена, в которой Юрко сидит у изголовья умирающей матери, — проекция меня, прощавшегося со своей мамой — замечательной женщиной, вырастившей девять сыновей и дочь. В процессе работы над сценарием я потерял отца. Затем один за другим умерли четверо моих братьев. Думаю, что это не совпадение. Для меня они связаны — прогресс в работе над фильмом и потеря близких, трагичность в фильме прочувствована.

В фильме много отголосков моих личных историй. К примеру, Юрий, главный герой, с детства любит рисовать. Скетчи и наброски карандашом всегда были моим хобби, а у моего сына и вовсе талант художника.

Главная локация моей истории — черкасский город Смела. Потому что именно там появился на свет мой сын. Мы с сыном бывали на праздновании Ивана Купала на реке Тясмин, плавали в ней. Зритель увидит и эту реку, и атрибуты праздника: свечи, костры, девушек с венками. Я жил там, подпитывался образами и перенес их в фильм.

Снимали в Пирогово. Во-первых, нам нужна была одна локация, в которой был бы дом главного героя, церковь и другие необходимые здания. Во-вторых, я полюбил это место еще со времен первой поездки в Украину. Там я оседлал белую лошадь, поучаствовал в конной прогулке с казаками, почувствовал себя персонажем из фильма о Тарасе Бульбе. Помню, казаки выполняли трюки во время езды. Сколько энергии было в воздухе! Работая над сценарием, я ни на секунду не забывал о месте, где оседлал коня и испытал такие эмоции. Посмотрите фильм — в нем нашлось место для белой лошади.

Этот фильм не только о трагедии, но и о невероятной отваге. Я не хотел разжалобить зрителя историей о том, как злые россияне пришли и отобрали у беззащитных украинцев хлеб. Несмотря на количественное превосходство врага, украинцы изо всех сил сражались — об этом моя история. За время Голодомора было зафиксировано свыше двух тысяч восстаний и "бабьих бунтов". Девушки прятали холодное оружие в одежде, а когда у них появлялась возможность гурьбой окружить одного или двух комиссаров — нападали и забивали их до смерти.

Актеры и ангелы

Об этом фильме я говорил со многими режиссерами, но дальше разговоров дело не продвигалось. Джордж Менделюк вел себя иначе, мы почти сразу подписали контракт. С Джорджем я знаком давно, с ним очень комфортно работать. Впервые мы очутились на одной съемочной площадке за 14 лет до того, как он прочел мой сценарий. Помню, я тогда играл какого-то гангстера.

Фильм обречен на успех. Во-первых, он посвящен теме, которая для западного зрителя долгое время оставалась закрытой, ни разу не экранизировалась. Когда вы говорите "Холокост", люди реагируют: "Гитлер и евреи". Но скажите "Голодомор", вас тут же спросят: "Что это? Какой-то суп?" Иностранцы не знают, что стоит за этим словом. Наш проект для широкой аудитории, чтобы в будущем Запад знал: Голодомор — это геноцид украинского народа.

"Горькая жатва" выходит в прокат не только в Украине, но и в Австралии, Канаде, США. Актеров зовут на популярные телешоу, они дают интервью влиятельным изданиям. Слышали бы вы их! Готовясь к роли, они много читали о Голодоморе, по-настоящему прониклись этой темой, поэтому говорят эмоционально, проникновенно, расставляют все точки над "i", называя Голодомор геноцидом. Одно из таких телешоу набрало в YouTube 20 млн просмотров, миллионам зрителей открылась правда о Голодоморе, хотя они еще не видели фильм! Я рад, что правда распространяется, прорастает, как трава.

• Читайте также: По неразминированному полю босиком. Украинский фильм, который не покажут родителям

Особенность нашего фильма — аутентичность. Поначалу мне предлагали: сними все это в Канаде. Я наотрез отказался. "Если мы хотим добиться хоть какого-то эффекта, нужно снимать в Украине", — сказал я. Я хотел помочь украинской киноиндустрии, предоставить местным специалистам какую-то работу. Кроме того, души невинных жертв помогали нам, они были с нами во время съемок. В каждой сцене присутствуют не только люди, но и ангелы, которые наполняют кадр особенной энергетикой.

Enlightening (с англ. "поучительный", "разъясняющий". — Фокус). Если бы меня попросили описать нашу картину лаконично, мне хватило бы одного этого слова. Фильм проливает свет на трагические события.