Дом горит — козел не видит. О чем рассказал кинофестиваль Docudays UA

Субботнее утро, столичный кинотеатр "Жовтень". Для внимательного зрителя Docudays UA начинается не с вешалки. У центрального входа поселился яркий арт-объект. Крупные разнокалиберные буквы, из которых он состоит, складываются в слово "рівність". Это первая отсылка к теме фестиваля. Согласно ироничной формулировке оргкомитета, в этом году проект посвящен равным равенствам. Тем, кто пытается их измерить, и тем, кто старается этому помешать.

Слоняясь по основным фестивальным локациям (креативное пространство IZONE, кинотеатры "Жовтень" и "Украина") корреспондент Фокуса попыталась разобраться: что мы знаем о равенстве? И насколько к нему готовы?

У кассы

Первый субботний сеанс — венгерская "Женщина в плену". Главная героиня — 52-летняя рабыня, которая находит в себе силы перебороть стокгольмский синдром и сбежать от жестокой "хозяйки". Все это время режиссер-оператор Бернадетт Туза-Риттер находилась рядом, снимала и приободряла подопечную. The Hollywood Reporter назвал эту ленту rousing and debate-sparking example of interventionist cinema (вдохновляющим и дискуссионным примером интервенционистского кино. — Фокус).

Вероятно, большинство присутствующих в холле включили режим "ранней пташки" именно ради этой картины.

Легки на помине. Приверженцы ультраправых сил явились на фестиваль, чтобы сорвать дискуссию о распространении ультраправых сил в Украине

У одного из кассовых окошек заминка. Юноша в стильном прикиде настойчиво возвращает билетеру несколько купюр:

— Вы сказали сто сорок, правильно?

— Сорок гривен. Заберите сдачу, — сотрудница выдает на-гора почти приветливую улыбку.

— Погодите. Вы меня не поняли, — парень начинает нервничать.

Очередь за его спиной в лице дамы 50+ тоже "не поняли", поэтому начинают демонстративно переминаться с ноги на ногу и громко вздыхать.

— Мне нужен билет на премьеру. Не на обычный сеанс, а на фильм-открытие, где режиссер будет выступать.

— "Женщина в плену". 11:15. Один билет. С вас сорок гривен. Заберите сдачу, пожалуйста.

Благодаря этому пинг-понгу мой смартфон пополняется первой заметкой: "Равенство — в мелочах". Например, на Docudays это прослеживается даже по ценам на билеты. Дневной сеанс — 40 грн, какими бы титулами или прописками ни владел режиссер. Все художники равны.

В плену иллюзий

Воскресенье, кафе при кинотеатре. За моим столиком улыбчивая блондинка с грустным взглядом. Это Бернадетт Туза-Риттер, режиссер фильма-открытия. Того самого, за просмотр которого вчерашний незнакомец хотел заплатить втридорога.

— Знаешь, что меня беспокоит? После вечернего показа ко мне обратилась жена одного из журналистов, освещавших мероприятие. Она заявила: "Такое могло произойти только в стране вроде Венгрии, нигде больше". В этот момент я поняла: вопрос даже не в том, существует ли рабство. Главная проблема — люди, которые предпочитают делать вид, что ничего такого не происходит, — режиссер отодвигает нетронутый кофе.

— Зрители часто спрашивают: а рабовладелицу посадят? А вы уже вызвали полицию? А что говорят юристы? — она делает паузу, словно внутренний переводчик неожиданно дал сбой, подбирает слова. — Мне хотелось бы, чтобы кто-то спросил: как живет экс-рабыня? Чем можно помочь тем, кто прошел через это? Люди так хотят наказать зло, что забывают о возможности сделать что-то хорошее.

Позже, когда Бернадетт с таким же сосредоточенным выражением лица попытается разобраться с содержимым своего кошелька ("Интересно, эта купюра — гривна или шведская крона?"), я оставлю для себя новую заметку: "Docudays — место, где безопасно говорить о том, что пугает".

Женское начало. Открыл фестиваль фильм венгерки Бернадетт Тузы-Риттер

Сила действия равна силе противодействия

Вторник, локация "Живой библиотеки". Знакомство с людьми-"книгами" начнется только во второй половине дня. А утром это место — рай для интроверта. Хаотично разбросанные кресла-мешки, вид на суетливую проезжую часть и ни единой души рядом. Возможность рефлексировать — например, о понедельнике. В этот день абстрактное зло материализовалось на территории фестиваля, чтобы победить в забеге на короткую дистанцию.

В столице нашлись желающие перекроить уровни равенства по своему вкусу: 26 марта около 20 шумных молодчиков ворвались в креативное пространство IZONE.

Екатерина Луцкая, куратор правозащитной части фестиваля, вспоминает: в действиях нежданных гостей было много странного. Создавалось впечатление, что подростки (большинству из них было по 17–18 лет) не до конца понимали, куда и зачем пришли. Например, поначалу они ворвались на мероприятие Красного Креста. Хотя, судя по возгласам, хотели сорвать другую дискуссию — о распространении ультраправых движений в Украине. Кроме того, мальчишки долго не могли сообразить, что конкретно собираются крушить.

— Парни, наверное, не знали, куда идти, — предполагает моя собеседница. — Сначала они подошли к охраннику на выходе. Потом попали внутрь, но направились не к тому проекту. У нас параллельно проходило две выставки: "Шануймо різноманіття" и "Рани 360", выставка Иосифа Сивенького, где с помощью VR-очков можно было посмотреть три фильма об украинских военных. Иосиф рассказывал, что сначала парни направились именно к его выставке. Но он объяснил, что проект связан с АТО, и они ничего не тронули.

По словам Екатерины, даже добравшись до интересующих плакатов, "активисты" опять умудрились что-то перепутать.

— Когда с криками "Слава нации" подростки срывали плакаты, они даже не смотрели, что там нарисовано, — вспоминает правозащитница. — Один из парней содрал и потоптался по плакату, на котором были изображены Ульяна Пчелкина и ее муж. Они репрезентовали людей с инвалидностью. И там была надпись: "Шанувати розмаїття — це вбачати цінність у кожній людині". Из пяти попранных плакатов только на одном была изображена женщина-транс­гендер.

Екатерина Луцкая вела прямую трансляцию для Facebook-страницы фестиваля. И не переставала удивляться: ни один из юных "протестующих" не прятал лицо, не требовал прекратить съемку.

Организаторы фестиваля (не без помощи полиции) все же провели запланированные мероприятия. Во вторник стало очевидно: фанатам ультраправых не удалось кого-либо запугать. Фестивальная жизнь забурлила с новой силой.

— Можно же что-нибудь придумать? Стульчик подставить, на ступенечках посидеть. Мы очень хотим посмотреть этот фильм, — уговаривала кассиршу пара моих ровесников.

Сотрудница кинотеатра лишь разводила руками.

— Простите, а на какой фильм мест нет?

— "Моє тіло — політичне" (фильм Алис Рифф о буднях четырех трансгендеров. — Фокус).

Хороший повод поставить напоминание: "Перечитать законы Ньютона".

Не судить по обложке. В рамках фестиваля работала "Живая библиотека", где в неформальной обстановке участники фестиваля беседовали с представителями разных социальных групп

(не) Равенство

На большом экране вот-вот появится фильм "Гвендолин". Вместе с режиссером Рут Казерер мы хвостиком понесемся по выходным и будням энергичной атлетки, которая в свои 60+ даст фору многим старшеклассницам или студенткам.

А пока перед нами официальный трейлер фестиваля. В этой черно-белой реальности все ненастоящее: советский дом похож на улей, снег — на рассыпанный шутником пенопласт, посреди детской площадки — жуткие черные буквы: "Неравенство".

Забавно, что сразу на нескольких языках "надстройка" кардинально меняет смысл слова: "рівність" превращается в "нерівність", equality — в inequality, gleichheit — в ungleichheit. Плюс — в минус.

В проморолике Docudays UA приставка "не" сгорает быстро и бесповоротно. Однажды это произойдет и вне экрана. Вредоносные аффиксы не случайно ломают наши выставки. Они в курсе: уважать чужие права нам с каждым годом становится легче и естественнее. Новые мы — гораздо человечней и сильнее, чем они. Костер, который разрушит дом предубеждений, уже разведен.

• Читайте также: Girl power. Буквенная вакцина от сексизма и предубеждений