Золотой мальчик и "Первый человек". Режиссер Дэмиен Шазелл — об идее фильма, личности Нила Армстронга и работе над спецэффектами

Если бы успех зависел только от величины таланта, то сегодня о Дэмиене Шазелле мы могли бы ничего не знать. Но он, судя по всему, еще и страшно везучий. Его первый же фильм "Одержимость" принес солидную кассу и получил пять номинаций на "Оскар", включая две самого Шазелла — за сценарий и режиссуру. Тогда, в 2015 году, Дэмиен не получил ни одной статуэтки, но на объявлениях при номинациях его картины зал ревел так, что было понятно, какой именно фильм в этом году любимец публики.

Уже во второй ленте он получил возможность реализовать проект мечты — мюзикл "Ла-Ла Ленд". Эта горько-сладкая картина о любви к Лос-Анджелесу и неумолимом течении времени собрала почти полмиллиарда долларов в мировом прокате и получила 14 номинаций на "Оскар", повторив исторический рекорд "Титаника" и "Все о Еве". В итоге мюзиклу досталось шесть статуэток, включая одну для Дэмиена Шазелла, который в свои 32 тогда стал самым молодым в истории награды победителем в категории "Лучший режиссер". Мартина Скорсезе, например, вряд ли бы кто-то назвал менее талантливым, но шел он к своему режиссерскому "Оскару" так долго, что это стало навязчивой идеей и анекдотом — между первой номинацией и наградой прошло 26 лет. У Шазелла — два. "Ла-Ла Ленд" считался абсолютным фаворитом и в номинации на "Лучший фильм" и даже был объявлен как победитель, после чего случился один из ужасных конфузов в истории "Оскара". После того как вся команда "Ла-Ла Ленд" вышла на сцену принимать поздравления, оказалось, что перепутали конверты и в действительности победил другой фильм. Но, знаете, такое невезение бы каждому.

При том, что Шазелл невероятно талантив и везуч, он, кажется, еще и универсален. Два первых его фильма были очень разными. "Одержимость", камерное кино про отношения студента-барабанщика в джазовом школьном оркестре и тирана-дирижера, был хлестким, интенсивным и очень конфликтным путешествием, которое превращалось в абсолютно психотичное. К слову, Шазелл написал сценарий фильма на основании собственного опыта отношений с его наставником, когда учился в Принстонской школе и еще лелеял мечту стать джазовым барабанщиком. Поэтому главное психологическое противостояние картины является очень убедительным и достоверным. "Ла-Ла Ленд" — плавное, как будто подернутое дымкой ностальгии о прошлом и осознанно отказывающееся от реализма кино. В нем есть элегантность и расслабленность мюзикла, текучая операторская работа с долгими кадрами, и, наконец, этот фильм опирается на куда более сложно устроенные, чем в "Одержимости", эмоции.

Можно быть почти уверенным, что новая лента Шазелла "Первый человек", которая выходит в наш прокат 18 октября, будет непохожей на его прежние работы. Картина посвящена Нилу Армстронгу и той миссии, которая сделала его в итоге первым человеком, ступившим на Луну. Роль астронавта сыграл Райан Гослинг, для которого это уже вторая совместная работа с Шазеллом после "Ла-Ла Ленд".

Как к вам пришла идея фильма?

— Я приступил к работе над ним почти сразу после окончания "Одержимости". Мы начали общаться с продюсерами Temple Hill — Виком Годфри, Марти Боуэном и Исааком Клауснером. У компании были права на книгу "Первый человек" Джеймса Р. Хансена, и они уже некоторое время рассматривали идею фильма о Ниле Армстронге. Это всплыло у нас при разговоре, и я понемногу думал об этом, а потом меня как будто током ударило. Думаю, это случилось, когда я начал заглядывать в книгу и в архивные материалы. До этого я знал не так уж много о Ниле, о программе "Джемини" или "Аполлон". Как, впрочем, и о том, насколько безумным на самом деле выглядело все, что делали те люди, насколько непрочными являлись их аппараты, насколько велико было количество рисков, на которые они шли, как вокруг них сплотилась вся страна. Весь этот груз возложили на одного человека, который должен был сделать те самые первые шаги. Думаю, что именно это поразило меня в первую очередь. Мне не хотелось делать байопик Нила Армстронга, я не желал смотреть на его жизнь от колыбели до могилы, мне нужно было снять фильм о миссии на Луну с его точки зрения. Фильм начинается с момента вступления Нила в NASA в 1962 году и заканчивается его возвращением с Луны. Я хотел узнать, через что прошел он и его семья за эти семь лет.

Нил — своего рода личность-загадка. С одной стороны, это один из самых известных людей на планете, а с другой — очень замкнутый и неохотно рассказывающий о себе человек. Был ли этот факт неожиданностью для вас, когда начали работать над фильмом, и не это ли как раз вас в нем привлекло?

— Думаю, что самое поразительное в Ниле — это до какой степени он является тайной. Есть какая-то ирония в том, что один из самых узнаваемых людей на планете настолько нам неизвестен. Он стал рамкой, в которую человечество устремило свои ожидания. Армстронг был двигателем и символом этого процесса. Но если мы отбросим все символы и посмотрим на него как на обычного человека — как на отца, сына, личность, мужчину, начнут всплывать поразительные вещи. Он не являлся тем, кого ты думаешь увидеть, особенно после других его изображений в кино про эпоху космических гонок. От него ожидаешь в первую очередь залихватски удалого поведения — ведь такими парнями мы считаем пилотов. А ведь в первую очередь Нил был инженером. Он стал пилотом, потому что хотел понять, как функционируют самолеты. Так Армстронг попал в программу космических полетов. Он брался делать абсолютьно смертельные трюки, но для него они были всего лишь работой, задачами, которые надо решить. В нем есть скромность и спокойствие, которые меня потрясают. Поэтому, думаю, Райан Гослинг — именно тот актер, который смог в это погрузиться и изобразить.

"Первые в Венеции". Оливия Хэмилтон, Дэмиен Шазелл, Клэр Фой и Райан Гослинг на церемонии открытия Кинофестиваля в Венеции 29 августа 2018 года

Работать над этим фильмом с Гослингом вы начали еще до того, как сделали вместе "Ла-Ла Ленд". У вас было чувство, что в Райане есть что-то, что сможет отразить особенности героя? Как вам работалось с ним во время создания образа Нила?

— Это был совершенно другой опыт, чем работа над фильмом "Ла-Ла Ленд". В каком-то смысле он предопределил "Ла-Ла Ленд". Во время первой встречи с Райа­ном я обрисовал ему, какой вижу эту картину. У нас тогда не было даже сценария, потому что Джош Сингер только начал работать над ним. Райан был моим первым и единственным кандидатом на эту роль. Мне даже трудно представить, как бы смог снять этот фильм без него. Итак, я рассказал Райану, каким вижу Нила в фильме и сам фильм. Он ужасно увлекся, и вот уже каким-то непонятным образом беседа повернула в сторону Джина Келли и "Поющих под дождем" (классический голливудский мюзикл 1952 года с Джином Келли. — Фокус), то есть совсем в другую сторону, но как раз она и привела в итоге к "Ла-Ла Ленд". Мы тогда отлично поговорили, и этот разговор только подтвердил мое мнение, что именно этот актер сможет сыграть Нила. Поэтому как только закончили "Ла-Ла Ленд", то вернулись к этому проекту. Мы работали вместе с Джошем над сценарием, выстроили актерский состав вокруг Ра­йана и весь подготовительный процесс. Период подготовки был для нас обоих, как глубоководное погружение. Мы познакомились с семьей Армстронга, с астронавтами, съездили в Хьюстон, на авиа­базу "Эдвардс", на мыс Канаверал, стараясь впитывать каждую деталь, любую фактуру. Нам очень хотелось, чтобы этот фильм смотрелся как практически документальный, чтобы зритель чувствовал, что он провалился в Хьюстон 1960-х и очутился в тех космических аппаратах. Как будто мы просто снимаем в то время, а не делаем глянцевое историческое кино, дистанцию с которым ты сразу чувствуешь. Я желал, чтобы публика действительно побывала в шкуре Нила, его жены и почувствовала, каково это — быть в тех крохотных космических аппаратах.

Чем вас привлекла именно Клэр Фой, которая в итоге сыграла роль Джанет Армстронг (жену Нила), и как вы строили динамику ее отношений с мужем?

— С Клэр, в отличие от Райана, мы не были знакомы. Я знал ее только по актерским работам, особенно по "Короне", где она сыграла фантастически. Мы договорились встретиться, и я сразу понял, что она может дать этой роли как личность и как актриса. Первые две-три недели репетиционного периода они жили как семья на локации, в костюмах, вместе с ребятами, которые играли их детей. Они просто играли в семью: ели вместе, ходили гулять в парк, спорили и мирились. Мы уже тогда снимали все, и кое-что из этого материала вошло в фильм. Дети до этого ни разу не снимались в кино и понятия не имели, что такое съемочная площадка, так что данный период помог им привыкнуть к камере, а Клэр и Райану погрузиться в их роли. В каком-то смысле они действительно стали семьей, к моменту начала съемок у них уже была собственная история отношений. Они существовали как одно целое, и это стало большой ценностью для фильма.

Первый среди равных. От актера, исполняющего роль Армстронга, требовалось, чтоб он походил не только на своего героя, но и вообще на людей того времени

В картине огромное количество спецэффектов. Работа с ними была для вас переходом на новый уровень, понравилось ли это делать?

— Это был совершенно новый для меня уровень эффектов. Я работал с тем же оператором Лайнусом Сандгреном, что и в "Ла-Ла Ленд", и мы оба хотели как можно меньше опираться на визуальные эффекты, которые можно добавить в процессе постпродукции. Хотели делать максимальное количество эффектов на камеру. Поэтому в большинстве случаев выбирали этот путь. Да и для актеров это здорово, когда ты выглядываешь в окно космического корабля и видишь то, что и зритель. Мы поставили снаружи кораблей гигантские LED-экраны, а наш художник-постановщик (продакшен-дизайнер) Натан Кроули сделал полноразмерные копии всех аппаратов, которые вы видите в кино: X-15, учебной центрифуги, "Джемини", "Аполлона". Так что для наших актеров это был полный 3D-симулятор — система управления движением их трясла и кидала туда-сюда в кораблях в полном снаряжении астронавтов. Мы только разместили там камеры, очень маленькие, 16-миллиметровые, чтобы запечатлеть и показать, каково им было. А когда дошло до изображения космоса, то этот принцип стал для меня еще более важен. Я хотел показать космос полностью с их точки зрения, чтобы фильм отобразил ощущение клаустрофобии и дал почувствовать моменты выхода на Луну. Стремился к тому, чтобы зрители увидели контраст между открытым космосом и внутренностями аппаратов, чтобы стало очевидным, какими ужасающе ненадежными и хрупкими они были в то время.

Как вы подобрали актерский ансамбль в фильме?

— Знаете, кастинг был настоящей режиссерской мечтой. Работать с такими актерами — подарок судьбы. Мы сотрудничали с чудесным режиссером по кастингу Фрэнсин Миллер, так что сразу начали выстраивать галерею типов и лиц, которые должны провести нас через это кино. Нам требовались хорошие актеры, но нужно было, чтобы их внешность не выпирала в нашей реальности, приближенной к документальной. Множество людей, которых вы видите в фильме в центре управления полетами и вообще в NASA, — это настоящие операторы ЦУПа и инженеры NASA. Я хотел насытить это пространство максимальным количеством реальных людей, занимающихся этой работой, поэтому задачей для актеров было впитывание данной среды и тех подсказок, которые она им давала. Когда ты создаешь подобное трехмерное пространство, поразительно наблюдать, как оно живет, будто настоящее, актеры взаимодействют с неактерами, и все это вроде бы даже не кино. Мы просто ходили и снимали это длинными кадрами, как снимают до кументалисты, пытаясь схватить реальность. Перед нами не разыгрывали жизнь, она существовала сама по себе. И мне ужасно повезло, что были актеры, которые могли это делать и включились в такой способ съемки с охотничьим азартом. Сегодня так снимается не очень много фильмов, поэтому мы все должны были набрать побольше воздуха в легкие и нырнуть.