Тройная игра. Книги, которые избавят от зимней хандры

Американец Вьет Тхань Нгуен рассказывает историю вьетконговского тайного агента, который из-за заботы о ближних стал заказным убийцей. Индийская писательница Арундати Рой после двадцатилетнего перерыва вернулась в большую литературу — новый роман у нее вышел обширным, пестрым и густонаселенным, как сама Индия. Кроме американского вьетнамца в обзоре имеется американская индианка — действие книги Луизы Эрдрич происходит в резервации. Российский кинорежиссер Михаил Сегал издал второй сборник рассказов, чуть ли не полностью повторяющий первый. Украинский литератор Мирослав Лаюк выпустил второй роман — на первый он совсем не похож.

Вьет Тхань Нгуен "Сочувствующий"

Corpus, 2018

Кто: очередной сенсационный новичок американской литературы, выходец из семьи вьетнамских эмигрантов, профессиональный филолог, взявшийся за художественную прозу лишь после 35-ти, а первый роман опубликовавший в 44.

Что: бестселлер The New York Times, лауреат Пулитцеровской премии 2016 года.

О чем: в 1975 году северовьетнамские войска приближаются к Сайгону, остатки армии Южного Вьетнама на американских самолетах под обстрелами покидают город. Герой-рассказчик романа, ни разу не названный в тексте по имени, адъютант южновьетнамского генерала и шпион Вьетконга, вместе с шефом перебирается в Калифорнию. Там он ведет тройную жизнь: а) наслаждается всеми преимуществами западной цивилизации (в особенности виски); б) изображает борца с коммунистическим режимом (в частности, убивает тех, кого генерал считает его местными пособниками); в) выполняет функции вьетконговского агента. В финале романа герой возвращается во Вьетнам, и там разворачивается мистерия, напоминающая копполовский "Апокалипсис сегодня".

Как: книга Вьет Тхань Нгуена повествуется от первого лица, написана в хлесткой, развязной манере, с нарочитой желчностью и изрядным цинизмом. Итоги вьетнамской войны рассматриваются в ней с весьма непривычных — по крайней мере для Америки — позиций. Она полна шокирующих парадоксов: ее герой — типичный "свой среди чужих и чужой среди своих", его коммунистические убеждения прекраснодушны до абсурда, он руководствуется благими намерениями, но вершит одно лишь зло. А еще это роман о дружбе, не менее парадоксальной, чем остальные его мотивы.

Арундати Рой "Министерство наивысшего счастья"

АСТ, 2018

Кто: в 1997-м дебютный роман "Бог мелочей" принес индийской писательнице Букеровскую премию, после чего она не выпускала фикшен более двадцати лет.

Что: роман "Министерство наивысшего счастья" ждали с огромным интересом, однако литературных наград он не завоевал.

О чем: если первый роман Рой можно назвать экзистенциальной драмой, то второй стал социально-политическим манифестом, в котором сполна проявились левые взгляды писательницы. Одна из героинь романа — хиджра, то есть М®Ж-транссексуал, она поселяется на кладбище, со временем вокруг ее хижины возникает целый городок отверженных. Другой герой — борец за независимость Кашмира, и хотя к тамошнему сепаратизму Рой относится без энтузиазма, политику индийских властей по отношению к мусульманскому меньшинству она критикует резко и бескомпромиссно.

Как: "Министерство" — роман эпического масштаба, со множеством сюжетных линий, в том числе посвященных любви и дружбе.

Луиза Эрдрич "Лароуз"

"Эксмо", 2018

Кто: Эрдрич индианка лишь на четверть, но индейская тема в ее творчестве одна из магистральных.

Что: шестнадцатый по счету роман писательницы и всего лишь первый, переведенный на русский язык.

О чем: книга начинается с трагедии: Ландро Айрон во время охоты случайно убивает маленького сына своих друзей и родственников Равичей. Дальше происходит то, что нам кажется дикостью, а индейцам оджибве — единственным способом восстановления справедливости и гармонии: вместо убитого ребенка Айроны должны отдать Равичам своего. Заменой погибшему становится малыш по имени Лароуз.

Как: Лароузов в романе много, это родовое имя Айронов, которое носили и мужчины, и женщины на протяжении пяти поколений. Эрдрич совершает экскурсы в историю, начиная с середины XIX века, когда индейцы были угнетаемым меньшинством, и прослеживает, как социальный прогресс привел их к статусу полноценных американцев, оставивших в прошлом свои племенные травмы.

Михаил Сегал "Почерк"

"Эксмо", 2018

Кто: российский режиссер, представитель авторского кино, периодически изменяющий кинематографу с литературой, хотя Дмитрий Быков, автор предисловия к книге, считает, что лучше было бы наоборот.

Что: сборник малой прозы, почти в том же виде выходивший семь лет назад в другом издательстве под характерным для Сегала ироническим названием, совпадающим с названием его первого фильма. Теперь "Рассказы" превратились в "Почерк".

О чем: в книге собраны очень разные тексты: сценарии к сегаловским киноновеллам, исторические фантазии, сатира, социальная фантастика, а еще юношеские наброски и сказки — не слишком удачные, но все равно любопытные.

Как: очень по-разному. Иногда гомерически смешно, порой трогательно, бывает загадочно. И все же при всех достоинствах сборника, в отличие от Быкова, я считаю, что Сегала лучше смотреть, чем читать. Например, его последний фильм "Слоны могут играть в футбол" есть в Сети — настоятельно рекомендую.

Мирослав Лаюк "Світ нестворений"

"Видавництво Cтарого Лева", 2018

Кто: молодой даже по отечественным меркам автор, уроженец Ивано-Франковщины, ныне живет в Киеве. Начинал как поэт, но стал пробовать себя и в крупной прозе.

Что: вторая проба Лаюка. Если первый его роман "Баборня" в 2016-м вошел в короткий список "Книги года Би-би-си", то "Світ нестворений" в 2018-м не попал даже в длинный, хотя он ничуть не хуже. Впрочем, и вряд ли лучше.

О чем: несколько историй, охватывающих почти двухвековой период. Ожидание светопреставления "Книги года Би-би-си" в карпатском селе сменяются современными коллизиями, а тем на смену приходят кровавые эпизоды махновщины. Постепенно между сюжетными линиями проступают многочисленные связи, в том числе мистические.

Как: очень уж неровно. Есть замечательные пассажи и остроумные метафоры, а есть явные слабости — тяжеловесные диалоги, стилистические несуразности, претенциозные философствования. А еще "Світ нестворений" свидетельствует о том, что Лаюк пока больше поэт, чем прозаик. Впрочем, ему всего 28, все еще впереди.