Модель страны в полете. Как украинская "Мрия" хотела бросить тень на павильоны Венецианского биеннале, но не смогла

На открытии украинского павильона на Венецианской биеннале было тесно. Кажется, из Киева приехал самый большой культурный десант за годы участия Украины в биеннале: высшие культурные чиновники, арт-критики, художники, просто друзья кураторов и интересующиеся. Не слишком просторный павильон, в реальности просто один из залов "Арсенала", и без зрителей оказался плотно заполнен пятью столами, за которыми работали перформеры, и специальной стеной-экраном, разделяющей зал, на которую с двух сторон демонстрировалось видео.

Между всем этим протискивались группки людей, общались, спорили, слушали и перебивали перформеров, пили шампанское с клубникой и не хотели уходить. Среди них помимо украинцев мелькали иностранцы. Атмосфера радостная и немного напряженная. Часть гостей почему-то нервно смеялась и показывала друг другу в телефоне фотки неба с хорошо различимым силуэтом белого самолетика.

Шаг первый: внутренний контекст

С биеннальными проектами у нас всегда происходили казусы. То в последний момент менялся художник-участник, то страну вместо госструктуры представляла частная институция (что запрещено для национальных павильонов правилами биеннале), то куратором становился Виталий Кличко, то еще какая-то напасть. Во многом эта чехарда была связана с ручным и непрозрачным порядком принятия решений по поводу участия, выбора куратора и прочее. Кого и почему выносило на биеннальные просторы от Украины — решали связи, влияние, случайность и способность найти финансирование — то есть условия в основном внехудожественные. В этом году ситуация наконец изменилась. Комиссаром проекта стало, как и положено, Министерство культуры, а куратора должна была выбирать по результатам конкурса специально созданная комиссия. Такая организация процесса выглядела как цивилизационный прорыв: ее радостно встретило все арт-сообщество.

На конкурс подали несколько проектов, среди которых был фаворит и аутсайдер. Первый — кураторская группа из громких имен и художник с мировым именем Арсен Савадов. Они представили сложный и дорогой проект "Голоса любви". Последний — "Открытая группа", кураторами которой выступили Павел Ковач, Юрий Билей, Станислав Турина и Антон Варга. Вопреки всем ожиданиям комиссия проголосовала за последних. И тут началось...

Люди, которые радостно приветствовали наконец-то обретенную прозрачную процедуру выбора проекта — участника биеннале, яростно бросились оспаривать результат работы комиссии, требуя в привычном ручном режиме заменить выбранных новичков на не прошедшего конкурс фаворита. О яростной борьбе Арсена Савадова и группы его поддержки против решения конкурсной комиссии написано много. Стоит лишь добавить, что борьба не прекращалась до открытия павильона, не прекратилась она и сейчас — недоброжелатели проекта "Открытой группы" разражаются в соцсетях и медиа критическими текстами.

Шаг второй: идея

Победивший в конкурсе проект назывался "Падающая тень "Мрии" на сады Джардини". Его идея была проста: из Украины должен вылететь самый известный и самый большой в мире самолет "Мрия" и в нужный момент пролететь над венецианскими садами, в которых более ста лет располагаются павильоны биеннале. У Украины своего павильона нет ("союзовский" отошел к России), украинские художники в силу разных причин не вписаны в мировой контекст. Единственный способ, которым их творчество может привлечь внимание профессионального сообщества хоть на миг, — это бросить тень на сад, где в этот момент находятся сливки мировой арт-тусовки. Если работы украинских художников записать на жесткий диск, а диск поместить в самый большой в мире самолет, который с ревом пронесется над павильонами биеннале, шансы оказаться замеченными очень высоки. При этом кураторы осознавали, что проекту предстоит преодолеть массу сложностей как внутри страны, так и на международном уровне. Впрочем, сама история этого преодоления мыслилась ими как часть проекта, во многом более важная, чем собственно пролет. Проект во многом создавался, что называется, самой жизнью и предполагал открытый финал.

Шаг третий: коллективное творчество

Результаты оказались весьма символичными. Невзирая на серьезные трудности и обоснованные опасения, международные разрешения на пролет самолета получили, но украинская "Мрия" так и не пролетела над венецианскими садами Джардини...

Непреодолимыми оказались не внешние трудности, а сопротивление недоброжелателей внутри страны. Когда участники проекта, его кураторы и комиссары согласятся рассказать об этом, получится яркая история. Пока же можно говорить лишь о слухах, но и они более чем показательные. К примеру, говорят, что противники проекта сначала пытались давить на членов комиссии, чтобы заставить их поменять решение. Затем они пытались заставить министерство как комиссара украинского павильона аннулировать результаты конкурса. Борьба длилась вплоть до сроков сдачи в печать международного каталога биеннале, а после этого переместилась в другую плоскость. В частности, по слухам, недоброжелателям удалось привлечь на свою сторону высших госчиновников страны. И эти чиновники начали рандомно нажимать на доступные им кнопки, стремясь помешать пролету самолета.

В итоге завод Антонова за месяц до даты предполагаемого полета объявил, что "Мрия", которая ранее встала на ремонт, не сможет лететь по техническим причинам, и, говорят, это решение тоже было не вполне самостоятельным. Сейчас, опять-таки по слухам, некие силы пытаются инициировать расследование о нецелевом использовании средств на подготовку к биеннале — в отношении завода Антонова и Министерства культуры. Словом, проект продолжается полным ходом.

Все это, как и вообще любая информация, а также действия, имеющие отношение к подготовке полета, тщательно фиксировалось кураторами как неотъемлемая часть и, собственно, суть проекта. Итогом стал напечатанный каталог, куда вошли фрагменты официальной переписки, совещаний, переговоров и материалов из социальных сетей. Зримым доказательством сложности и конфликтности проекта стала страница каталога №42 с кураторским текстом, в которой вручную, с помощью дырокола, по требованию высших чиновников, чьи имена участники отказываются назвать, было уничтожено два слова (во всем тираже). По слухам, эти два слова — "генеральный прокурор", но мы этого не знаем, так как там дырки, которые кураторы выбивали вручную уже в Венеции. Уже сама эта страница с сопровождающей ее историей вполне тянет на арт-проект, а таких историй в процессе подготовки, как говорят, было множество.

Шаг четвертый: международный контекст

Биеннале этого года оказалась довольно коммерческой, в меру конформистской, очень политкорректной и совершенно беззубой. В кураторской экспозиции — немного красивого, много технологичного, сложного технически и процессуально. Откровенно мало действительно свежего и впечатляющего, несмотря на очевидный акцент на вау-эффекты. Национальные павильоны тоже выступили, в общем, ровно, без особых прорывов и открытий.

Неудивительно, что украинский проект еще до открытия биеннале попал сразу в списки самых интересных и многообещающих наряду с получившим в итоге "Золотого льва" литовским павильоном. Мы однозначно были среди фаворитов.

Конечно, если бы самый большой в мире самолет из далекой страны, на борту которого находился диск с работами 1143 украинских художников, и правда пролетел над садами Джардини, это была бы бомба. Но и "неполет" "Мрии", по сути, ничего не изменил. Проект сделан в понятной и эффективной в глазах международных критиков концепции пост-концептуализма, которая включает работу с так называемой life art — процессами из реальной жизни, подсвеченными вниманием художника. В украинском павильоне за пятью столами сидело пять перформеров, каждый из которых представлял одного из участников истории: Министерство культуры, завод Антонова, "Открытую группу" и даже Арсена Савадова. Перформеры были вооружены многостраничными текстами, составленными из цитат каждого из героев, и были готовы рассказать позицию каждого. Посетитель мог подсесть к одному из столов или же обойти их все и, таким образом, послушать историю во всем ее многообразии и разнице оценок.

Право голоса. Девушка-перформер за столом озвучивает позицию одной из сторон конфликта

В глазах Украины такое решение национального павильона выглядит бледно — мы воспитаны на вау-эффектах, внешней яркости и первом впечатлении. Иностранцы же, напротив, готовы, очевидно, к более спокойным и требующим погружения проектам — во всяком случае, после презентации "Открытую группу" попросили о ряде встреч для обсуждения дальнейшей выставочной судьбы проекта, в том числе, возможно, и в лондонской галерее "Тейт".

Шаг пятый: итоги подведем

Основной интенцией всех украинских павильонов в Венеции и не только всегда было желание "достойно представить страну на международной арене". Эта формулировка регулярно играла злую шутку с организаторами и участниками, заставляя их городить презентационные потемкинские деревни либо душераздирающе эксплуатировать эмоции вместо содержательных проектов. В этот раз кураторы попытались искренне и умно рассказать о настоящей, не глянцевой внутренней украинской ситуации — и добились неожиданного эффекта. Уже сейчас можно сказать, что это наш самый успешный проект на биеннале, но это еще не все. Никогда после биеннале отечественное арт-сообщество не было настолько в тонусе, настолько разогрето и готово к обсуждению проблем кулуарности, закрытости, отсутствия легитимного экспертного сообщества и профессиональных лифтов, пространства диалога и здоровой критики, взаимоотношения поколений и музеефикации современного украинского искусства. Проект, имеющий огромный терапевтический эффект для Украины, на открытии в Венеции не заканчивается, кураторы планируют ближе к осени провести в Киеве круглый стол и продолжают собирать материал для него.

Вместо послесловия

Самым сложным, сказал Павел Ковач на открытии, было — в последний месяц подготовки проекта никому не сказать, что "Мрия" не полетит. "Это был конфликт художника и человека. Во-первых, мы сами до последнего работали над тем, чтобы она все же полетела, во-вторых, это было бы неправильно для проекта, который, по сути, состоит из реакций людей на ожидаемый полет и отношения к нему. Наши хейтеры сейчас говорят: "Вы все знали заранее, сразу исходили из того, что полета не будет". Но это не так, в этом смысле наш проект максимально похож на жизнь: мы задумали проект и боролись за него до последнего, не зная, чем все закончится, с открытым финалом".

Поговорим о "мрие". Министр культуры Евгений Нищук и заместитель министра Светлана Фоменко открывают украинский павильон

Ни пресса, ни даже ближний круг знакомых не были посвящены в изменения в проекте: до последней минуты все, как и было задумано, продолжали действовать в режиме подготовки полета и делать все от них зависящее для этого.

По некоторым сведениям, украинский грузовой самолет "Мрия" в ближайшее время не сможет подняться в воздух, а возможно, не сможет никогда: нужны детали, которые уже не производятся или не производятся в Украине. "Открытая группа", скорее всего, больше не будет существовать в нынешнем составе — ее покидает один из участников. Сломав систему, орудия ее разрушения, в свою очередь, тоже сломались: слишком сильна оказалась сила столкновения.

А самолет все же пролетел, причем ровно в назначенное время. Его видели все, включая съемочную группу одного из украинских медиа, которая специально приехала в Джардини, чтобы заснять полет, еще не зная, что он не состоится. Ровно в назначенное время в небе появился большой грузовой самолет, достаточно хорошо освещенный, чтобы быть видным, и одновременно достаточно скрытый облаками, чтобы нельзя было посчитать количество моторов (на "Мрии" их шесть, на других транспортниках — четыре). Эта воплощенная мечта, казалось, сгенерированная коллективным усилием воли всех участников, промелькнула в небе и исчезла, как всегда, оставив нас на идеальной грани между ощущениями успеха и поражения, сомнениями и уверенностью в победе, надеждой на собственные силы и иррациональной верой в чудо. Украинский проект на биеннале оказался очень украинским.