Из России с разведкой. Интервью с Виктором Вексельбергом

Совладелец компании "ТНК-ВР", крупнейшего в мире алюминиевого холдинга UC RUSAL, владелец холдинга "Ренова", занимающий, по оценкам Forbes, 113-е место в числе самых богатых людей мира (в рейтинге самых богатых россиян он на 16 месте) с состоянием в $6,4 млрд., Виктор Вексельберг до недавнего времени избегал публичности. Являясь украинцем по происхождению (родился в Дрогобыче), он сегодня один из немногих бизнесменов первого российского эшелона, владеющий активами в Украине. Кроме "ТНК-ВР" в Украине, которому принадлежит сеть заправок "ТНК" и Лисичанский нефтеперерабатывающий завод, Вексельберг владеет пятью облгазами и совместно с другим российским миллиардером Олегом Дерипаской контролирует Запорожский алюминиевый комбинат.

Однако до недавнего времени, посещая Украину, бизнесмен на публичных мероприятиях не появлялся. Этой осенью ситуация изменилась: сначала Вексельберг принял участие в седьмом Ялтинском форуме YES, который организовывает Фонд Виктора Пинчука, а затем по приглашению заместителя председателя ВГТРК Дмитрия Киселева приехал на заседание российско-украинского клуба "Сковорода". Повышение своего интереса к Украине в интервью Фокусу он объяснил планами инвестировать $50 млн. в добычу сланцевого газа в Донецкой области и желанием привлечь украинские компании к возглавляемому им проекту российской кремниевой долины "Сколково". Возможность покупки каких-либо активов он отверг категорически:

– Нет, я совершенно точно не присматриваюсь ни к каким объектам. Просто заинтересован происходящим в стране. Украина очень динамичная, и здесь наблюдается множество изменений.

– Говорят, вы продаете принадлежа­щие вам в Украине облгазы – "Днепро­газ", "Донецкгаз", "Харьковгаз" и другие. Это правда?

– В целом для КЭС (входящая в группу "Ренова" крупнейшая в России частная компания в сфере электро- и теплоэнергетики. – Фокус) украинские облгазы не являются стратегическим активом. Так что все может быть. Покупать новые точно не будем.

– Недавно Генпрокуратура потребовала через суд вернуть Украине 68,01% акции принадлежащего вам и вашему партнеру Олегу Дерипаске ОАО "Запорожский производственный алюминиевый комбинат" из-за невыполнения инвестобязательств, данных при приватизации. Что будете делать?

– Это для нас не новость. Прокуратура периодически поднимает этот вопрос, то возбуждает дело, то закрывает. Думаю, точно так же опять закроют. Поскольку реальной подоплеки под этим нет.

В нынешнем году "ТНК-ВР" заявила, что собирается инвестировать $50 млн. в первый этап добычи сланцевого газа в Донецкой области. А в целом проект оценивается в $1,5–2 млрд. Кроме того, компания присматривается к добыче газа из угольных месторождений, изучает геологические условия и возможности.

– Это сложный проект, и требуется много современных технических и финансовых решений, чтобы сделать его экономически целесообразным. В украинском законодательстве остается множество неурегулированных вопросов, которые допускают существование разнообразных серых схем в нефтяной сфере и в энергетике (например, сейчас на рынке работает кременчугская компания "Ливела", получившая по решению суда право на безналоговый импорт нефтепродуктов. – Фокус).

– По мнению экспертов, российский бизнес интересуется украинскими предприятиями потому, что правила игры на рынке Украины похожи на правила игры в России.

– Тут я не согласен. Все-таки российский бизнес идет чуть-чуть впереди украинского, и вопрос многих "серых" схем – это наше прошлое.

Решать проблемы компаний г-ну Вексельбергу помогают хорошие отношения с российской властью. В частности, по его словам, Кремль участвовал в договоренностях по газовым разработкам.

– По поводу газа были консультации, поддержка со стороны власти. Такого рода проекты – часть межгосударственных отношений. В России стали понимать, что собственный бизнес за пределами страны нужно поддерживать, и это меня радует. Когда ты делаешь ту или иную инвестицию и ведешь переговоры в чужой стране, а за спиной ощущаешь поддержку своего государства, качество твоей позиции на переговорах принципиально другое. А если это происходит на уровне межправительственных соглашений, то все вообще упрощается (соглашение о добыче газа "ТНК-BP" подписывала непосредственно с НАК "Нафтогаз Украины".– Фокус).

В последний год российские компании стали фигурантами ряда сделок по приобретению крупных украинских активов. Помимо заключения соглашений о создании совместных предприятий в области авиастроения и ядерной энергетики, российские инвесторы купили часть акций ИСД и "Запорожсталь", а российский "Трансмашхолдинг" второй раз выиграл конкурс по приватизации "Лугансктепловоза" (позже предприятие было возвращено в госсобственность).

– Что изменилось в отношении к россий­ско­му бизнесу со стороны украинской власти?

– Сложно судить, поскольку наша группа в последнее время не реализовывала никаких серьезных проектов в Украине. Но мне кажется, что всплеск интереса россиян к инвестициям в Украину связан с самим фактом смены власти, безотносительно к личности выигравшего выборы. Хотя стоит признать, что благодаря частому общению наших президентов российский бизнес поверил в какой-то новый уровень взаимоотношений между странами.

– Насколько отличается диалог с украинской властью от диалога с российской?

– По большому счету, разницы нет. Власть везде одинаковая, и интересы у нее одинаковые. И мы слышим от российского правительства точно такие же пожелания, как и от украинского.

Свой путь к дружбе с Владимиром Путиным и его окружением Вексельберг начал, вернув в Россию коллекцию пасхальных яиц работы Карла Фаберже стоимостью $90 млн. С лета 2010 года г-н Вексельберг занимается российской кремниевой долиной "Сколково", в которой собираются разрабатывать и внедрять новые технологии в энергетике, IT, телекоммуникациях, биомедицине и ядерной сфере. Виктор Вексельберг уверяет, что участие в этом проекте – не проявление лояльности, а интерес кандидата математических наук:

– Я туда пока ни копейки личных денег не вложил и не собираюсь этого делать. Фонд "Сколково" утвержден крупными госкорпорациями и вузами, но вся процедура никак не связана с государством. В органах управления нет ни одного чиновника. Так что бизнес вполне может быть нейтральным к власти. Я думаю, все российские компании, которым интересна работа с новыми технологиями, будут иметь отношение к "Сколково". У "Реновы" такие проекты тоже есть, поэтому ее участие вполне вероятно. Хотелось, чтобы при реализации "Сколково" появились и украинские компании.

Наталия Гузенко, Фокус