Неповторимый Ли. Человек, творивший чудеса

Скончавшийся 23 марта на 92-м году жизни Ли Кван Ю вошел в политику во времена седой древности, когда в Кремле сидел Сталин, в Пекине правил Мао, а в Белом доме обретались Трумэн и Эйзенхауэр. Его история — это история не просто долголетия, но долголетия политического: влияние Ли не ограничилось рекордными тридцатью годами на посту премьера.

Но в первую очередь это грустная история. Не только и не столько из-за того, что, не дожив считаных месяцев до 50-летнего юбилея независимости Сингапура, скончался человек, без которого этот город-государство не состоялся бы. Но в первую очередь из-за уникальности опыта Ли Кван Ю. Он просто нигде больше не применим, а то, как он применялся в Сингапуре, многим бы сильно не понравилось.

Брошенный остров

Свою политическую карьеру Ли начинал еще в период британского колониального владычества Сингапуром. Его отец, предприниматель среднего достатка, был англофилом, отдал сына в английскую школу, по окончании которой тот за блестящие достижения получил направление в Кембридж. Более того, в детстве и большей части юности Ли отзывался на имя Гарри и английским владел лучше, чем китайским. Под влиянием патриотических чувств и из политических соображений он предпочтет китайское имя, но даже после этого британский министр иностранных дел Джордж Браун назовет Ли Кван Ю "лучшим чертовым британцем на восток от Суэца".

В 1959 году основанная Ли Партия народного действия победила на выборах, и он впервые стал премьер-министром самоуправляемой британской колонии. Но в том-то и дело, что Британия приняла решение уходить из колоний, и перед руководством острова встал вопрос: как дальше жить, без имперского зонтика? Серьезными экономическими неприятностями грозил и вывод военной базы, на обслуживании которой держалась значительная часть экономики Сингапура.

Решение проблем Ли увидел во вхождении в Малайский союз, объединении с соседним государством. В 1963 году Сингапур становится одним из 14 штатов Малайзии: это "зи" в новом названии страны символизировало присоединившуюся территорию, по первым буквам. Но уже через два года малайзийское руководство попросило Сингапур на выход. Китайцы, которых на острове было большинство, сильно меняли демографический баланс страны, а попытка защитить права малайцев в Конституции вызвала упреки в неравноправии граждан. Начались кровавые стычки на расовой почве, и все закончилось разводом.

9 августа 1965 года, в полдень, Ли Кван объявил о независимости Сингапура. Не удержавшись, он тогда заплакал. Это были слезы отчаяния, не радости. Непонятно, что теперь делать с островом, полностью лишенным природных ресурсов и даже пресной воды, с отсутствующей промышленностью. Как премьер он нес полную ответственность за людей, брошенных метрополией и соседями.

Как завещали колонизаторы

У Сингапура есть единственное, но уникальное географическое преимущество: он расположен в Малаккском проливе, который связывает Тихий и Индийский океаны. Это обстоятельство в свое время учитывал основатель колонии Томас Раффлз. Ли Кван Ю, окончивший школу имени Раффлза, понял, что делать. Недаром одним из первых решений независимого правительства было сохранить памятник британцу.

В отличие от большинства бывших колоний, считавших своим долгом уйти в самобытность и помахать ручкой, а то и фигу скрутить бывшим эксплуататорам, Сингапур под руководством молодого премьера решил максимально привлечь западный мир с его неисчерпаемыми средствами. И торговать, торговать, торговать.

Первым делом Ли договорился с британцами, чтобы не спешили убирать военную базу, и те отложили этот процесс на драгоценных три года. Перед чиновниками была поставлена задача максимально привлекать инвесторов — активизировалось Агентство по экономическому развитию, созданное еще в 1961 году. Годная для размещения производства земля отдавалась практически даром. Максимальная налоговая привлекательность. Дешевая и послушная рабочая сила. "Если начинались забастовки, мы рекомендовали работодателям уволить всех и через три месяца или три года возобновить производство с новой рабочей силой, тщательно отобранной, чтобы избежать новых нарушений спокойствия", — вспоминал Ли. Все для дорогих гостей.

И тут судьба сделала подарок: в Китае началась "культурная революция" — та самая, с погромами скрытых классовых врагов. Иностранный капитал почувствовал себя крайне неуютно в Гонконге и Макао и бросился искать альтернативу. Да вот же она!

Несите ваши денежки

Ли Кван Ю говорил, что секрет сингапурского экономического чуда можно описать одним словом: "доверие". Речь о доверии инвестора, конечно. Здесь были созданы условия, снимающие всякие сомнения в безопасности и перспективности вложений.

Помимо подавления всяких выступлений против работодателя, жестокому преследованию подвергались коррупционеры. Бюро по расследованию коррупции, созданное еще англичанами, получило мощные полномочия. Ли сам не брал и другим не давал. Чиновникам была положена высокая зарплата — она до сих пор считается одной из самых высоких в мире, а нарушители подвергались жестоким наказаниям и остракизму. Министр национального развития, уличенный во взяточничестве, после серьезного разговора с премьером, придя домой, повесился. Его семья, чтобы избежать позора, покинула страну.

Демократия и либеральные свободы тоже были сочтены Ли Кван Ю нарушающими стабильность и способными спугнуть капиталы. В Сингапуре, конечно, проводятся выборы, но на них всегда побеждает созданная Ли Партия народного действия. Случались пару раз исключения, но альтернативные лидеры были либо разорены, либо посажены за решетку. "Если ты нарушитель спокойствия, наша работа политически уничтожить тебя. Все знают, что у меня в сумке острый топор. Если ты на меня дернулся, я возьму свой топор, и мы встретимся где-то в тихом тупике", — говорил Ли, и все понимали, что доля шутки тут мизерная. До политических убийств, правда, не доходило.

И денежки понесли, причем в отрасли высокотехнологичные. В 1968 году заработало производство полупроводников Texas Industry, а в 1970 году General Electric разместила на острове сразу шесть предприятий. После этого отбоя от желающих не было. Приток средств использовался для создания государственных предприятий, которые, впрочем, работали исключительно на рыночных принципах и не пользовались льготами.

Так не бывает

Чтобы понять масштабы случившегося потом, надо помнить, что по территории Сингапур уступает Киеву. Населения, правда, раза в два-два с половиной больше. Ресурсов — ноль. Пролив меж океанами? В Египте есть уникальный Суэцкий канал, а в Панаме — Панамский, столько же стратегически важные, как Малаккский. Ни Панама, ни Египет не выбрались из трущоб третьего мира.

А объем внешней торговли маленького островка Сингапура в 2014 году был равен российскому. ВВП на душу населения — больше, чем в любой богатой стране мира, с 1960 по 2011 год он вырос более чем в сто раз. В Сингапур идет половина всех инвестиций в страны АСЕАН.

Миллионеров по отношению к общей численности населения тут лишь чуть меньше, чем в Катаре, — около 10%. Сингапур сейчас самый дорогой город мира, но при этом самый безопасный, после Токио. По продолжительности жизни граждан Сингапур тоже уступает только Японии.

Ну и по удобству ведения бизнеса страна Ли Кван Ю, конечно, первая в мире. Он добился неимоверного. Крошечная нищая страна, и государством-то ставшая считаные десятилетия назад, ворвалась в число мировых лидеров.

Он встанет

Пытаясь понять, почему Ли Кван Ю удалось это чудо, указывают на его исключительный прагматизм, открытость ко всему новому, стратегическое видение, личную честность и огромную, до жестокости, требовательность к другим. Каждое из этих качеств, не говоря уже об их сочетании, само по себе редкость, а в авторитарном правителе и подавно: они совесть теряют обычно еще на дальних подходах к вершине, а затем и разум. Сингапур, оказавшийся на попечении Ли в тяжелый час, все время оставался для него не очень крепким ребенком, за которым нужен глаз да глаз.

Порой Сингапур так и зовут: государство-нянька. И вправду, тут гражданам даже жевательную резинку запретили. "Хотите жевать? Жуйте банан", — отреагировал Ли, когда кто-то несколько раз заклеил жвачкой радиоэлементы в поездах метро и парализовал движение. По сорока статьям уголовного кодекса положены розги, и, например, в 2012 году они были применены 2 тысячи раз, в половине случаев — по отношению к зарвавшимся иностранцам.

Ли все время боялся, что стоит чуть остановиться, и страна окажется отброшена назад, в доиндустриальное прошлое. Это одна из причин, по которой он был одержим поддержанием высокого профессионального уровня государственных чиновников, а премьерская власть после некоторого перерыва вернулась в семью: правительство сейчас возглавляет старший сын Ли — Сян Лун. На упреки в семейственности Ли ответил: "Случайным образом у двух серых лошадей может родиться белая, но маловероятно. Если у вас две белые лошади, у вас все шансы воспитать еще одну белую".

Свою "белую" — Ква Дик Чу — Ли встретил на учебе в Кембридже и оставался верен ей всю жизнь. Последние два года жизни, до смерти в 2010 году, жена была прикована к постели и не могла говорить, и Ли читал ей книги — английскую классику.

• Смотрите также 25 шагов по выходу Украины из экономического кризиса (Инфографика)

Сам сингапурский лидер постоянно думал, что ждет страну, его детище, когда придет черед уходить, и однажды высказался предельно ясно. Это было на национальном параде в честь Дня независимости в 1988 году: "Даже когда вы будете спускать мой гроб в могилу и я почувствую, что что-то идет не так, я встану".

Он не встал, ритуал похорон не был нарушен. Но в будущем может быть все. Это же Ли.